– Желание возникало. Но не таким образом.

– Интересною, а каким.

Анна слегка пожала плечами.

– Например, в театр пойти.

– В театр? – искреннее удивился Кулаков. – А вот мне после того, какие спектакли я тут вижу, ни в какой театр не хочется.

– Каждому – свое.

– Это ты правильно сказала. – Кулаков налил стопку и залпом выпил. – Зря отказалась, коньяк хороший.

Анна ничего не понимала, прокурор сегодня был не похож на самого себя. Что-то случилось?

– Ты помнишь, сколько мне лет? – вдруг спросил Кулаков.

– Как я могу такое забыть? Шестьдесят два.

– Вот именно, шестьдесят два. А что происходит с людьми, которым шестьдесят два?

Анна молчала, ожидая, что последует дальше. Она понимала, что Кулаков не случайно затеял разговор про свой возраст.

– И чего я виляю, как неопытный велосипедист? – вдруг решительно произнес прокурор. – Мы с тобой так давно знакомы, что говорить можно прямым текстом. Примерно неделю назад принято решение о том, что в скором времени я уйду на пенсию. Разумеется, с почетом, – не сдержал он сарказма.

– Кто принял такое решение?

– Как кто? Генеральный прокурор. Все, как положено. Лучше спроси, кто на этом настоял?

– И кто настоял?

– Наш уважаемый честный губернатор. Он считает, что в областной прокуратуре пора обновлять кадры. Вот и предложил генеральному подумать о замене.

Анной владели смешанные чувства. За годы работы она привыкла, даже в какой-то степени сроднилась с этим человеком. И ей трудно было представить на этом месте кого-то другого. Но она понимала и то, что в замене Кулакова есть свой резон, в последнее время он меньше стал уделять внимания работе, часто принимал формальные решения, не слишком вникая в суть вопроса. А это вредило делу. Были у Анны и другие претензии к нему. Например, злоупотребление тем же самым алкоголем на рабочем месте. Но об этом она сейчас старалась не думать.

– Я очень сожалею, если это так, – сказала она.

Кулаков как-то странно посмотрел на нее.

– А почему ты не спрашиваешь, кого прочат на мое теплое место?

– Честно говоря, еще даже не успела об этом подумать.

– Другому бы не поверил, а тебе верю. Я знаю, ты никогда не лжешь.

– Так кого?

– У генерального прокурора есть несколько кандидатур. Но вот губернатор в неофициальной беседе с ним рекомендовал тебя.

– Меня? – Ее изумление было совершенно и искренним и беспредельным.

– А что ты удивляешься? Чем ты не подходишь? Всем подходишь.

Анна молчала, она не находила слов, дабы что-то сказать. Она вообще смутно представляла, что следует говорить в таких случаях.

– Ладно, не бери в голову, пока приказ не подписан, назначение не состоялось. А я еще ухожу не завтра. Кто знает, что еще может случиться… Далеко не все в восторге от возможного твоего назначения.

– Я не буду плакать, если оно не случится. Я бы предпочла, чтобы вы еще поработали, и не один год.

– Зато у других иные предпочтения. И если уж кто достоин занять эту должность, так это ты. Ты же у нас главная законница.

Кулаков замолчал и посмотрел на Анну. Анна знала, что Законница – это ее неофициальное прозвище в прокуратуре. Когда ей стало известно, как ее называют между собой коллеги, то долго не могла определить, как реагировать на это – гордиться или наоборот, расстраиваться. Но по зрелому размышлению решила сохранять нейтральную позицию. В конце концов, что в этом плохого? Она действительно всегда скрупулезно соблюдает все требования закона. И считает, что делает абсолютно правильно. Хотя отлично знает, что среди тех, кто обязан стоять на его страже, таким поведением отличаются далеко не все.

– Ты должна понимать, что этот наш разговор сугубо неофициальный. И я тебе не должен был пока ничего говорить. Но я хочу, чтобы ты заранее подготовилась к возможному назначению. Такие события следует встречать во всеоружии.

– Спасибо за предупреждение. Теперь я буду думать об этом.

– Боюсь, что думать тебе сейчас придется совсем о другом.

Анна удивленно посмотрела на него.

– О чем же я должна думать?

– Есть одно, можно сказать, неформальное условие, выполнение которого необходимо для того, чтобы ты могла бы претендовать на мое засиженное мухами кресло.

– И что это за условие?

– Условие, которое идет от губернатора.

Анна нахмурилась.

– Мне это не нравится. А если я откажусь?

– Подожди отказываться. Сперва выслушай.

– Да я только и делаю, что вас слушаю, Андрей Валентинович.

Тот как-то странно посмотрел на нее.

– Ершистая ты очень. Трудно тебе будет на этом месте.

– Что за условие?

– Тебе поручается одно дело. Вернее, у Лебеденко оно отнимается, а тебе передается.

– Вот оно что… Но почему? Мне предыдущего дела хватило по горло.

Кулаков развел руками.

– Ты можешь отказаться. Но ты же не откажешься.

Это дело наделало много шума не только в прокуратуре, но и в администрации губернатора. За совершение крупных махинаций был арестован некто Владимир Миловидов. Анна, занятая своим расследованием, мало вникала в суть происходящего. Но и то, что она слышала краем уха, впечатляло. Судя по всему, оказаться замешанным грозило целому сонму высокопоставленных местных чиновников и других важных персон.

– Губернатор хочет довести расследование до конца. Для него это дело чести. Он клялся избирателем, что станет беспощадно выкорчевывать коррупцию, как сорняки на грядке. И вот такая замечательная возможность доказать верность своим обещаниям. К тому же, ты знаешь, что по всей стране разворачивается антикоррупционная кампания. В общем, все очень кстати. Кто там сказал: если такого дела не было бы, его следовало выдумать?

– Это сказал Вольтер, но только о Боге.

– Всегда уважал твою эрудицию. И откуда ты все знаешь?

– Просто у меня хорошая память. Если что-то прочитаю, очень долго не забываю.

– Знаешь, я все смотрю на тебя столько лет и думаю: неужели ты, в самом деле, такая честная?

– У вас есть сомнения? – сухо проговорила Анна. Слова Кулакова ей не понравились.

– Никаких. Просто очень уж ты правильная. Как-то даже не по-человечески правильная.

– Никогда не ожидала услышать такого от вас, Андрей Валентинович.

Кулаков махнул рукой.

– Да я бы ни за что и не сказал, если бы не отправляли на пенсию. А с пенсионера какой спрос…

Анна почувствовала, что разговор зашел слишком далеко и пора его завершать.

– Если мне передается это дело, разумеется, я его буду вести.

– Я нисколько и не сомневался. Вот завтра и приступай. Закончишь дело, и мои дела, скорее всего, тоже закончатся. Видишь, какая синхронность получается…

– Может быть, не все так печально обстоит. Там могут и передумать.

– Могут, – согласился. Кулаков. – Но вряд ли передумают. Извини, что оторвал тебя от отдыха. Ты, поди, на дачу собиралась?

– В общем, планировала пару деньков подышать свежим воздухом.

– Вот видишь, как получилось. – Он снова налил себя рюмочку. Анна поспешно встала: лицезреть напивающегося прокурора ей совсем не хотелось.

Хотя была суббота, Анна весь день провела на работе и приехала домой только вечером. Чувствовала она себя не просто усталой, а абсолютно разбитой. Второй день подряд она занималась переданным ей делом. Следователь, который вел его до нее, собрал огромное количество разных материалов. Но систематизировать их толи не смог, толи не успел. И все это пребывало в разрозненном виде. И лишь только после долгой и кропотливой работы у Анны начало появляться пока достаточно смутное представление обо всем. И то, что она стала понимать, порождало у нее какое-то странное ощущение.

Но сейчас она не хотела думать ни о чем подобном. Голова гудела от заполнившегося ее огромного массива информации, а глаза болели. И были красные. Впрочем, ничего удивительного, если учесть, какое количество страниц она прочитала за эти дни.