— Хватит придумывать, я не говорила, что ты великолепен. Это сказала Энн, — притворно капризничала Бриджет. — Я думала, что такие сообразительные парни, как ты, в состоянии понять, о чем именно идет речь.

— А еще каждый знает, как исказить факты, чтобы они представлялись в ином, более выгодном свете. Так что же тебе нравится во мне больше всего? Мои глаза? Подбородок? Обворожительная улыбка? Признайся, как сильно ты любишь меня?

Бриджет онемела от возмущения, но все же смогла процедить сквозь зубы:

— Может, ты все-таки прекратишь?

— Только после того, как ты скажешь, что сильно любишь меня, — сказав это, он кивнул на складной столик, чтобы напомнить ей, что если кто-то их слышит, пусть думает, что они влюбленные, а не заговорщики. — Ну, скажи же это.

Эндрю пошевелил одними губами, произнося «я тебя люблю». Она кивнула, потом громко вздохнула и, наконец, выдохнула, убирая письма в сейф и запирая его:

— Я любила тебя вчера. А сегодня считаю тебя придурком.

— Кстати, дорогая, ты хочешь есть? Мы могли бы придумать что-нибудь интересное...

— У меня дома есть ростбиф и вчерашнее пюре. Тебе такая пища нравится?

— Говядину люблю, а твое пюре, наверное, уже испортилось, — ответил Эндрю, показывая ей жестом, чтобы она вышла из-за стола. Когда Бриджет выполнила эту команду и заглянула под столешницу, то увидела «жучка».

Какое-то время она изумленно смотрела на Эндрю:

— Как ты догадался?

— О чем? Об испорченном пюре?

Она была так прекрасна в своем ангельском неведении, что он вынужден был ее поцеловать. Конечно, в его обязанности не входило учить начинающего специалиста по предвыборным технологиям таким образом закрывать рот и не задавать ненужных вопросов, но другого выхода не было.

3

Когда они вышли из здания штаба, Бриджет схватила Эндрю под руку, прижалась к нему так, чтобы только он мог ее слышать, и прошептала в ужасе:

— «Жучок»? Мой офис прослушивается? Но кому это может быть надо? И зачем?

Эндрю провел кончиком пальца по ее щеке.

— А паника тебе к лицу!

— Заткнись! — сказала она, отдернула руку и быстро зашагала вперед. Потом остановилась. — Подожди, а куда мы идем?

— Давай подумаем. Моя машина в дальнем гараже около резиденции. А где твоя? — спросил Эндрю.

— Моя ближе. У нас здесь есть специальное место для парковки. Можем взять мою машину, доехать на ней до твоей и потом подумать, где нам поговорить.

— А я почему-то рассчитывал, что мы поедем к тебе, — разочарованно проговорил Эндрю.

— И почему же ты на это рассчитывал? Что-то не помню, чтобы я тебя приглашала. — Она, прищурившись, взглянула на него.

— Ну, конечно, дорогая, ты пригласила меня. Помнишь, я еще сказал, что буду есть ростбиф, и нахально отверг пюре. Ну, вспоминай же быстрей, а то у меня уже потекли слюнки.

— Ну, уж нет! — подумала Бриджет.

Она помнила, как именно все происходило, вплоть до того, как он прошептал «я люблю тебя» и поцеловал ее, а потом еще раз поцеловал. Но больше всего ее, конечно, потрясло то, что он сказал, что не хочет отпускать ее из своих объятий. Этот мужчина умел обращаться со словами, да и, похоже, с женщинами тоже.

Бриджет быстро заставила себя очнуться от слишком романтического настроения.

— Напрасно вы так непочтительно отозвались о моем пюре. Дело в том, что мне это блюдо нравится, — заявила она.

— Хорошо, я тоже буду его есть, — пообещал Эндрю, так как был готов поддержать любое ее желание.

— Договорились. По крайней мере, одна проблема решена.

— А теперь скажите, где ваша машина? — произнес он почти по слогам.

Бриджет потерла лоб и оглядела стоянку, к которой они подошли. Действительно, где же она припарковалась? Господи, она поняла, в чем дело, посмотрела на Эндрю, и щеки ее порозовели.

— Сегодня я приехала на работу на метро.

— Ну, конечно, это очень легко забыть, — засмеялся Эндрю и развернул ее по направлению к тому месту, где стоял его «порше». — Я понимаю, вы никак не можете опомниться после моего поцелуя. Несколько восхитительных минут, и у вас напрочь отшибло память.

Бриджет почему-то кивнула и пошла рядом, еле поспевая за его широким шагом.

— Ну, надо же, «жучок»... Кому это нужно?

— Вообще-то это не в правилах властей предержащих, но в любом правиле бывают исключения.

— Неужели это значит, что я под колпаком?

— Ну, это вы хватили!.. Однако данная ситуация наводит на некоторые неприятные мысли.

— Например?

— Ну, например, оппозиция... — ответил Эндрю. — Хотя «жучок» могли вмонтировать и раньше, он достался вам вместе с мебелью. Тогда нужно узнать, кто снимал это помещение до вас. Может быть, сейчас это просто безобидная игрушка.

Бриджет пришлась по душе эта идея.

— Да, скорее всего именно так, — согласилась она. — Его просто забыли убрать, когда переезжали. Эндрю, как вы думаете, там могут быть другие подслушивающие устройства?

— Вам нравится именно такой сценарий? Давайте называть эту ситуацию так, как принято при агентурной разработке.

— Может быть, вы перестанете ерничать и скажете, что на самом деле думаете обо всем этом? — разозлилась Бриджет.

— Надо же, а вы леди с характером! Давайте рассмотрим другую версию. Ваши собственные сослуживцы решили прослушивать свой офис. Просто так. Чтобы быть в курсе дел.

Бриджет остановилась как вкопанная.

— Нет, дядя Роберт не мог так поступить, он никогда не сделал бы ничего подобного.

— Но вы ведь не собираетесь спрашивать его об этом?

— Спрашивать его? Вы в своем уме? Уверена, он понятия не имеет обо всей этой мерзости.

— Скорее всего, — успокоил ее Эндрю. — Надо проверить этот пресловутый «жучок». Завтра же вечером. А заодно поглядим, есть ли там другие подслушивающие устройства.

— Вот это другой разговор, — Бриджет расслабилась. — Но почему нужно было разыгрывать этот словесный спектакль? Вы знаете что-то, о чем не догадываюсь я сама?

— Наверное, по инерции. Это моя работа. Маленькие дети заглядывают под кровать, чтобы убедиться, что там нет людоеда, а я ищу скрытые камеры, «жучки» и тому подобную дребедень.

— В любом случае спасибо вам, — сказала Бриджет, усаживаясь в его «порше».

На этот раз, имея в виду явные заслуги Эндрю Боттомли в борьбе с «жучком», она не стала закрывать плащом коленки, пусть любуется. Он завел машину, и они тронулись.

— Вы не ответили на мой вопрос. Известно ли, кто был последним арендатором помещения до вас? — спросил Эндрю.

— Мне нет. Но зато я вспомнила, что сама купила этот столик. И мои предшественники не имеют к нему никакого отношения. Да, я совершенно точно помню, когда мы въезжали в этот офис, его там не было.

— Так. Совсем нехорошо, — вздохнул Эндрю.

— Черт! — выпалила Бриджет, но тут же извинилась. — Ой, простите, пожалуйста, я совсем не то хотела сказать. То есть то, но... Я очень нервничаю.

— Но это не мешает вам оставаться восхитительной, — засмеялся Эндрю, протягивая свою руку к ее ладони. — Мне очень понравилось, что вы даже забыли о том, что приехали сегодня на работу в вагоне метро.

Она быстро кивнула.

— Представляете, я не могла утром найти ключи от машины. У меня есть запасные, но они почему-то хранятся в столе на работе.

— Это забавно, — продолжал улыбаться Эндрю.

Прослушивают... Значит, прослушивают, повторяла про себя Бриджет, потому что никак не могла смириться с этой мыслью.

Остаток пути они одолели молча — каждый думал о своем. Эндрю остановил машину у ее дома и выключил мотор. Когда Бриджет собралась выйти, он придержал ее за руку.

— Что? — Ей и самой не хотелось уходить. — Только не говорите, что я должна дать вам возможность открыть передо мной дверцу, чтобы вы имели шанс считаться джентльменом.

— Это тоже. Но сначала еще один вопрос. Вчера вечером, когда я привез вас домой, вы искали что-то в сумочке. Потом все-таки позвонили в дверь, чтобы открыла горничная. Почему?