Гаор гнал фургон в самом благодушном настроении. Так хорошо у него на душе давно не было. Всё, что задумывал, удавалось. Лутошку выпустили с ним в пробную поездку, потом парня проверил сам хозяин, и в следующий рейс по посёлкам Лутошку отпустят с ним. А вдвоём в дороге куда веселее. На склады он уже с Лутошкой съездил и смог в дороге провернуть давно задуманное. Дал небольшой крюк к примеченной им свалке, оставил Лутошку на дороге у фургона с раскрытым мотором, будто починка у них, и, приказав, если что, гудеть, пролез под огораживающей свалку колючей проволокой, порылся во всяком хламе и отыскал большой, на двадцать четыре жилы, и длинный, шагов на пять, телефонный кабель.
- Рыжий, ты пошто его? - удивился Лутошка, когда он вернулся с добычей.
- Увидишь, - пообещал он, захлопывая крышку и залезая в кабину. - Поехали. Место тихое, сам веди.
И Лутошка сразу про всё забыл, вцепившись обеими руками в руль, будто кто отнимает.
Хорошо, на въездах-выездах обыскивают его, а не машину, а уж домой въезжает совсем без обыска. Кабель он сначала положил в гараже, а потом, уже сняв наружную оболочку и расплетя на цветные проволочки, перенёс в свою повалушу. И теперь вечерами не просто курил со всеми в кухне, слушая чтение Лутошки, уже совсем почти правильное, а ещё делал оплётки. На руль, на ножи.
- Надо же, - покачал головой Тумак, глядя на его рукоделие. - До чего умственность доходит.
А Нянька сразу распорядилась, чтобы и обеих девчонок этому выучили. Ну, мужикам, понятно, учиться такому поздно, руки уже под одно что-то приспособлены, бабам некогда, им и шитья хватает, одёжа-то на работе так и горит, а девчонкам в самый раз. Лутошка надул было губы, что ремесло это шофёрское, но тут же сообразил, что если с ним согласятся, то ко всем его урокам добавится ещё и плетение, так совсем невпродых будет, и замолчал. И тут в общем споре, кому и чему учиться надоть, открылось, что Малуша с голосов читать почти научилась.
- Давай и её грамоте выучу, - предложил Гаор.
- Да не быват такого, чтоб девка по-умственному работала! - возмутилась Красава.
- А тебя жаба задушит, что не только твой выученный? - сразу возразила Большуха. - Давай, Рыжий, учи, коли не в тягость тебе.
Так что теперь - Гаор усмехнулся - по вечерам в кухне целая школа. И почему-то ему это нравится. А что? Ведь ни Малуша не глупее хозяйских дочек, ни Лутошка Гарда, так отчего же нет? Хозяин знает, но не мешает, Гард перед отъездом наверняка ведь с его разрешения отдал Лутошке все свои старые учебники, карандаши, ластики и прочую школьную мелочовку. Нянька даже сундучок подо всё это в кухне выделила.
- Не нужно, чтоб на виду лежало, - объяснил ей Гаор, - а то мало ли что.
- И то, - сразу согласилась Нянька. - А так надо, достала им, а потом убрала.
Повезло и ему...
... Он пришёл в коридор за бумагой для обтирки и сразу полез рыться в старых журналах. Одна из статей показалась ему интересной, и он сдуру вместо того, чтобы втихую унести журнал и уже в гараже растеребить, разобрав по страницам, что сразу в работу, а что отнести в повалушу и почитать на ночь, прямо тут же сел на пол у развороченного ларя и стал читать. И зачитался. Вдруг ощутил, что кто-то стоит рядом и, повернув голову, увидел хозяйские сапоги. Выронив журнал, он вскочил на ноги, приготовившись к неизбежным оплеухам и поездке на "кобыле". Хозяин задумчиво оглядел его и кивнул своим мыслям.
- То-то обёртка порвалась, - насмешливо сказал хозяин.
И он понял, что влетел по-крупному. В последнем рейсе среди прочего он получил на складе небольшую, но увесистую бандероль на имя хозяина. Книги. Один угол обёртки оказался надорванным, а он неудачно сунул пачку в рундук, бандероль билась на поворотах о стенки, и когда он туда заглянул, книги лежали уже россыпью. Он гнал, как сумасшедший, выкроил время для ночёвки в лесу и почти всю ночь читал при свете костерка и фар. Книжки были детские, для малышей, и он заглатывал их одну за другой. Потом кое-как восстановил обёртку и довёз вполне благополучно. И вот... догадался, сволочь бритая. Он угрюмо потупился, разглядывая хозяйские сапоги. Будет бить или к Джадду отправит? Правда, тогда за порванную обёртку он уже получил две оплеухи, а за одно дважды не наказывают. Но это по закону, а хозяйская воля и по-другому может распорядиться.
- Значит, читать любишь? - насмешливо спросил хозяин.
Он промолчал. Ни рабу, ни солдату, ни бастарду что-то любить или не любить по своему выбору не положено.
- Ну, так хочешь читать, Рыжий? - уже с нажимом, требуя ответа, спросил хозяин.
И он не выдержал, вскинул голову.
- Да, хозяин.
- Тогда идём.
И его повели... прямиком к Джадду.
- Джадд, - гаркнул хозяин, - ставь "кобылу"!
- Да, хозяин, - невозмутимо откликнулся Джадд, откладывая очередной нуждающийся в починке кирзач и приступая к обязанностям палача.
Он молча ждал, помогать его не заставили, и на том спасибо.
- Плеть семихвостку, - распорядился хозяин.
Джадд позволил себе мимикой выразить удивление: семихвостка считалась самым сильным наказанием, но приказ выполнил.
- Ну, Рыжий, - серьёзным, даже торжественным тоном начал хозяин, - так и быть, сам решай. Ты читаешь, но тебя за это каждую неделю, или как из рейса вернёшься, будут пороть, по двадцать пять "горячих" и серьёзно, без туфты, понял, Джадд?
Джадд озадаченно кивнул. Хозяин говорил громко, и краем глаза Гаор видел, как поодаль собираются остальные рабы. Столь же удивлённые таким оборотом.
- Или, - хозяин уже откровенно насмешничал, - задницу свою драгоценную сбережёшь, но уже ни газет, ни журналов не увидишь. Выбирай, Рыжий.
Он подумал, что ослышался, и изумлённо уставился на хозяина. Ему разрешат читать? Да за это... И он торопливо, пока хозяин не передумал и не переиграл, едва не обрывая пуговицы, стал раздеваться. Швырнул на землю рубашку и майку, расстегнул штаны, спустил их вместе с трусами...
- Чёрт с тобой, читай, - буркнул хозяин и ушел.
Они с Джаддом ошалело посмотрели друг на друга.
- Бить? - спросил кого-то Джадд, пожал плечами и решил. - Хозяин нет сказать бить. Я ждать приказ.
Он подтянул трусы и штаны, застегнулся и помог Джадду убрать "кобылу". А вечером Милуша принесла с хозяйской половины и дала ему свежую сегодняшнюю газету.
- Держи, хозяин велел тебе дать.
Он на радостях расцеловал Милушу так, что она потом долго повторяла.
- Ох, и дикой же ты.
И теперь он каждый вечер читал уже на вполне законных основаниях, а когда он в рейсах, газеты ему не в ларь, а прямо в его повалушу складывали, и в ларе он рылся, как хотел и сколько хотел. Вслух читать он не рисковал: читать-то разрешили только ему, но многое пересказывал потом в трёпе за куревом, да и Лутошка с Малушей читали вслух заданное, а там как к слову придётся, о многом поговорить можно. Раззадоренные его рассказами, и остальные начали рассказывать. И оказалось, что Сивко много старинзнает, и таких, что и не упомнят по посёлкам. Так что и здесь у него всё теперь хорошо и лучше некуда.
А вот с рукопашным боем обломалось.
Но тут помешал Гард. Без него, может, и обошлось бы по-тихому. Лутошка всё-таки упросил его, чтоб поучил драться, и он привычно начал с того, как падать не расшибаясь. Чтоб упал и встал, как ни в чём не бывало. Этому Лутошка учился куда охотнее, чем грамоте и даже автоделу, и к тому же куда успешнее. Учились в гараже и, если хозяина не было, вечером на выгоне. Заинтересовались и остальные мужики, и всё бы ничего, но Гард из-за чего-то заспорил с Лутошкой, толкнул его, и тот упал, как учили, Гард прицепился, чтоб научили и его. Лутошка отказался, помня строгий наказ молчать об этих занятиях. А Гард... Гард пошёл к отцу. Дескать, автоделу он у Рыжего учится, так и рукопашному бою тоже надо. Ну и... Гаор как раз вернулся из рейса, увидел перепуганную физиономию Лутошки с подбитым глазом - хозяин лично приложил - и понял, что его ждёт не меньшее, а то и большее. И угадал. Для начала его самолично, своей хозяйской ручкой - а оказалась она и тяжёлой, и умелой - избили. Потом последовали "горячие" на "кобыле". И Джадд смухлевать не смог: хозяин рядом стоял. Так что пришёл он в себя и встал только на втором ведре воды.
