- Ничо парнишка, с разумением.

   - Молодой хозяин? - усмехнулся Гаор.

   - Да нет, хозяином ему не быть.

   - Чего так?

   - А он это... бастард.

   - Матерь его, - пыхнул дымом Сизарь, - о позапрошлом годе приезжала, помнит кто?

   - Помню, - кивнул Тумак, - только это ране было.

   - Тады они вдвоём хозяина с войны и встречали.

   Гаор кивнул, опустив глаза и скрывая лицо. Он давно, ещё в училище, слышал о том, как в других семьях относятся к бастардам. На солдатском отделении бастардов было больше половины, потом была семья Жука, потом ещё... но он не позволял себе об этом думать. А сейчас... изменить ничего нельзя, так что можно самому себе не врать. Те семьи - нормальные, а Юрденалы - выродки. И чего ещё ждать от отцеубийцы и братоубийцы? А если вспомнить рассказы Сержанта и проанализировать их... то, похоже, родовое проклятие обновлялось, если не в каждом поколении, то через колено - это точно. Кара Огня на семь колен.

   - Вы долго сигареты смолить будете? Работать пора! - вышла на крыльцо Нянька. - Ишь расселись, задницы прилепили.

   "Да, - усмехнулся Гаор, вставая со всеми, - здесь ни звонка, ни надзирателя не надо". От надзирателя увернуться можно, а против матери не попрёшь.

   Спина болела заметно меньше, а когда сыт, то и весь мир куда лучше, и работа пошла веселее. Лезть под машину Гаор всё-таки не рискнул, да и нужды в этом особой не было. А вот на пробной надо проверить. За ворота, понятное дело, его не выпустят, хоть охраны и нет, но пытаться всё равно не стоит. А на дворе... ну хоть на поворотах, а то непонятно с рулём. То ли есть люфт, то ли нет. Гаор распахнул во всю ширь обе створки гаражных дверей и сел за руль легковушки.

   Взревел мотор, с кудахтаньем разлетелись и разбежались куры, вскочил и залился оглушительным лаем с подвывом Полкан. Привлечённые необычным шумом сбежались люди.

   Ридург как раз обедал с женой - дети поели раньше и уже спали - и Милуша подавала десерт, когда в столовую ворвался шум мотора, визг тормозов, крики людей и лай собаки. Милуша от неожиданности чуть не выронила поднос с домашним мороженым, а Ридург, отчаянно ругаясь, вылетел из столовой, едва не сбив Милушу с ног.

   - Ну вот, - грустно улыбнулась Милуше Гройна, - всё как всегда. Машина дороже всего.

   - Да это, небось, Рыжий мудрует, - засмеялась Милуша, расставляя вазочки, - он, хозяйка, с утра в гараже колупается. Сейчас хозяин ввалит ему и придёт.

   - Рыжий это...

   - Ну да, хозяйка, новокупка аргатская.

   - Двенадцать тысяч, - сокрушённо покачала головой Гройна.

   Милуша сочувственно вздохнула.

   Ридург вбежал на задний двор и увидел небывалое и незабываемое, как он сам потом смеясь рассказывал, зрелище. В центре двора, ожесточённо рыча мотором и визжа тормозами, крутилась новенькая купленная им перед поездкой в Аргат легковушка. Из водительского окна торчала рыжая взлохмаченная голова, причём смотрел водитель куда угодно, но не по направлению движения. Вокруг машины прыгали лающий Полкан, восторженно орущий Лутошка и визжащие Трёпка с Малушей. А машина выделывала самые невероятные пируэты, временами прямо-таки подпрыгивая на всех четырёх колесах вверх и разворачиваясь в воздухе.

   Увидев хозяина, Лутошка оцепенел, и чтобы его не задеть, Гаор резко вывернул машину и остановил её в пол-ладони от хозяйских колен.

   - Какого хрена...?! - выдохнул Ридург.

   Он ругался, не переставая, пока Гаор вылезал из машины и вытягивался перед хозяином в уставной стойке. Несмотря на вполне реальную перспективу новой порки, Гаор был доволен: машина оказалась вполне управляемой, а что такое настоящий водила, все увидели.

   Ридург увидел эту сдерживаемую уставной миной радость, возбуждённо блестящие тёмно-карие с жёлтыми искрами глаза... Если бы он не был уверен в Няньке, то поклялся бы, что Рыжий успел надрызгаться вполне по-армейски.

   - Какого хрена? - повторил он свой вопрос уже спокойнее.

   - Проверял рулевое управление на люфт, хозяин! - рявкнул Гаор.

   Хрясь! Ему влепили звучную и вполне заслуженную, но позволившую устоять на ногах оплеуху.

   - Ну и как, есть люфт?

   - Нет, хозяин, - ухмыльнулся Гаор, понимая, что наказание этим исчерпано.

   - Ставь машину в гараж, и чтоб без приказа ни-ни. Понял?

   - Да, хозяин.

   - Завтра сам тебя проверю, - Ридург перевёл дыхание и огляделся.

   Полкан, часто и шумно дыша, лежал у своей конуры, Лутошка, Малуша и Трёпка как сквозь землю провалились, да и остальные куда-то сразу исчезли.

   - А на форсаже какого хрена гонял?

   - Маневренность проверял, хозяин, - пояснил Гаор, - два сразу не проверяют, хозяин.

   - Надо бы тебе ещё ввалить, - сожалеющим тоном сказал Ридург, - ну, да ладно, не всё сразу. Приплюсуем к следующему.

   - Да, хозяин, - охотно согласился Гаор.

   - В гараже уберёшь, чтоб как к смотру блестело. Понял?

   - Да, хозяин.

   - Сгинь, - выдал последнее распоряжение Ридург и ушёл со двора.

   Гаор снова сел за руль и уже мягко и плавно, не рыча, а гудя мотором, загнал машину задним ходом в гараж. Отделаться оплеухой и получить на завтра пробную поездку, а никак иначе его работу проверить нельзя, тоже неплохо. А порядок в гараже навести - дело не периода, а долей! Про смотр, конечно, загнули, так, наведём марафет и сойдёт, грязи-то особой и не было.

   Кран, шланги, вёдра, тряпки - всё было. И он навёл порядок на стеллаже, проверил, чего и сколько есть, чтобы быть готовым ответить на любой вопрос, вымыл обе машины и пол и, чувствуя свой долг исполненным, выключил свет и вышел из гаража, закрыв за собой дверь.

   Снова длинные, но уже с другой стороны, тени, умиротворённое мычание коров, кур не видно, и человеческие голоса уже другие, отдыхающие. Гаор глубоко вдохнул прохладный по-вечернему воздух и пошёл в рабскую кухню.

* * *

   За окном простирался Аргат, отсюда, с высоты птичьего полёта, он просматривался до самых окраин. Крыши, купола, шпили, узенькие отсюда шоссейные развязки, клочки зелени родовых парков... И только постояв и внимательно вглядевшись, можно было различить, что цветные искорки машин неподвижны, и понять, что это искусно сделанная панорамная фотография.

   Эрлинг покачал головой и отошёл от окна.

   - Надо же, остроумно, ничего не скажешь.

   Венн рассмеялся.

   - На некоторых особо впечатлительных клиентов действует неотразимо. Они уверены, что их везут в подвал, считают пролёты и остановки, входят в кабинет и видят... вот это! - Венн снова рассмеялся.

   - А когда приглядятся?

   - А я им не даю на это времен. Со вздохом отрываюсь от пейзажа, задёргиваю штору и начинаю работу.

   Эрлинг кивнул и повторил.

   - Остроумно. Сигануть никто не пробовал?

   - Они, конечно, в большинстве своём, дураки, но не настолько. Нет. А для особо инициативных... Задёрни штору.

   Эрлинг пожал плечами и задёрнул тяжёлую тёмно-бордовую штору, абсолютно неказённого вида. Кабинет стал меньше и уютнее.

   - Вот так. Я веду беседу, убеждаю, уговариваю, предлагаю варианты... сам знаешь, угрозы и прочее не в моем амплуа. И отвлекаюсь.

   - Выходишь из кабинета? - с интересом спросил Эрлинг.

   - Зачем? Просто углубляюсь в бумаги, роюсь в картотеке и не замечаю, как клиент начинает шевелиться, ёрзать, вставать и прохаживаться.

   - Позволяешь?

   - А как же! У нас беседа двух интеллигентных понимающих жизнь людей, а не примитивный допрос. Я же сказал: это не мое амплуа. Так вот, такой шибко подвижный клиент неизбежно подходит к окну и хочет полюбоваться родным городом, найти тоскующим взором родной дом... - Венн вздохнул с театральной скорбью и рассмеялся. - И отдёргивает штору. Отдёрни, Эрлинг.

   Эрлинг резко рванул вбок тяжёлый бархат и оцепенел. Оконный проём заполняла сплошная стена из местами покрытых тонким слоем плесени, а местами выщербленных кирпичей. Щербины были характерными, пулевыми, и тянулись неровной полосой на уровне головы среднего человека, несколько выбоин были совсем свежими.