– И Анита Пирретти считает, что вполне можно пожертвовать Питером во имя ее теории Страшного Суда? – возмутилась миссис Дайер.

– Разумеется, она не считает, что это хорошо! Но она думает, что это наиболее ответственное отношение к делу…

Миссис Дайер от отчаяния даже вскрикнула.

– И ты тоже так думаешь? Ты позволишь ей так поступить?!

– Я… пока не знаю. Мое сердце спорит с разумом.

– Этим вечером приедет отец Питера! – закричала миссис Дайер. – И что мы ему скажем?

– Как можно меньше…

Кэйт сжала кулаки. От злости она даже побледнела.

– И помни, – продолжал мистер Дайер, – у нас нет гарантии, что мы в третий раз попадем в 1763 год или, если нам это удастся, потом вернемся в настоящее.

– Но мы должны попробовать! Питер – невинная жертва всех этих событий. Он не просился в то время.

– Да, но сколько будет невинных жертв, если мы сообщим миру о возможности путешествия во времени?

Кэйт наслушалась достаточно – неужели все это говорит ее папа? В какое чудовище он превратился? Она глубоко вздохнула, изобразила на лице улыбку и ворвалась в кухню. Родители стояли в разных концах комнаты, мамино лицо было в красных пятнах. Оба немедленно умолкли, они явно испытывали чувство неловкости.

– Так мне можно пригласить Миган? – весело спросила Кэйт.

– Да, конечно, конечно, дорогая, если ты хорошо себя чувствуешь, – ответила мама. – Но ты… будь осторожна, разговаривая с ней, хорошо?

– Разумеется, – ответила Кэйт. – Сначала я ей позвоню. Наверное, она уже вернулась из школы. Ей можно будет остаться у нас ночевать?

Спустя час миссис Дайер стояла у окна с Милли на руках. Они следили за тем, как Кэйт выбежала во двор встречать Миган. На долину уже спускалась темнота, хотя вершины холмов, припорошенные снегом, еще поблескивали красным. На севере нависли зловещие серые облака.

– Не хотелось бы оказаться на улице этой ночью, – проговорила миссис Дайер. – В такие вечера хорошо быть дома…

Милли не отвечала, она была занята тем, что прижимала губы к стеклу окна, как рыбка в аквариуме. Со двора доносились радостные визги подружек. Они так долго не виделись, что не могли оторваться друг от друга. Кэйт и Миган все это время подолгу разговаривали по телефону, но увиделись впервые. Дыхание девочек вырывалось облачками пара. Они обнимались и болтали и снова обнимались. Потом они исчезли, уединились в коровнике, как часто делали и прежде. Миссис Дайер, глядя на них, улыбалась.

– А ты знаешь, – сказала она Милли, – что твоя сестра и Миган подружились, когда были чуть старше тебя? Кажется, только вчера я видела, как они, взявшись за руки, идут первый раз в детский сад. Они смотрели на мир удивленными глазами. И у тебя так будет, моя дорогая…

Милли выдула пузырь на стекло.

– Твоя старшая сестра собирается отправиться обратно, чтобы спасти Питера. Знаешь, она…

– Пита, – повторила Милли.

– Но я не могу ее отпустить – сейчас не могу… Я даже надеюсь, что этой ночью антигравитационная машина будет уничтожена! Зачем нашей семье еще раз переживать эти страдания? Это не наша вина! Возможно, и правильно, что счастье одного мальчика будет принесено в жертву во имя лучшего будущего… По словам Маргарит, у него были очень напряженные отношения с отцом. А может, он даже предпочитает остаться в восемнадцатом веке?..

Малышка начала вертеться, и миссис Дайер спустила ее на пол.

– Ты стала такой тяжелой, моя любовь.

Когда миссис Дайер выпрямилась, она потерла поясницу и вдруг почувствовала укол стыда. Она подумала о матери Питера, о ее переживаниях, и мысли ее вернулись к тому, что она будет говорить отцу Питера, когда через пару часов он сюда приедет.

Кэйт рассказывала Миган о ссоре родителей.

– Будто у них внутри все переменилось! Просто не могу в это поверить!

Девочки сидели рядышком на куче сена, прислонившись спинами к холодной кирпичной стене. На фоне длинных рыжих волос Кэйт светлый «конский хвост» Миган казался еще бледнее. Миган слишком хорошо знала подругу, поэтому не хотела спорить.

– Стресс – невеселая штука для взрослых.

– Миган, ведь ты мне поможешь, правда?

– Да, конечно, помогу… Но я не хочу, чтобы ты снова отправлялась в прошлое.

– У меня нет выбора! Если я не попытаюсь спасти его, я до конца жизни буду чувствовать себя виноватой. Мы дали клятву на крови.

– И ты скажешь об этом Сэму, да? Ты не представляешь себе, в каком ужасном состоянии он был. Не знаю, как он переживет, если ты снова исчезнешь.

– А не лучше ли будет уйти, ничего ему не говоря? Он все равно расстроится, а если будет заранее знать, то может меня выдать.

– Кэйт, это нечестно – мы ведь не знали, живая ты или мертвая. Это так мучительно – ничего не знать… Если ты ему все как следует объяснишь, по крайней мере он поймет, почему ты так поступаешь…

– Хорошо. Я скажу ему.

На Рождество Миган получила чудесный подарок – красивый мобильный телефон, который все время выскакивал из рук, пока она, волнуясь, вынимала его из коробки. Сейчас Миган решила позвонить по этому телефону в офис мистера Скокка. Она уговорила секретаря назвать ей номер мобильного ее «дяди». Прижав телефон к уху, Миган ждала ответа.

– Не отвечает – вне зоны доступности, – сказал она. – И что нам теперь делать?

– Ну разумеется, оставить ему послание! Дайка мне! – воскликнула Кэйт.

Внезапно растерявшись, она глубоко вздохнула.

– Здравствуйте, мистер Скокк. Вы меня не знаете, но я очень хорошо знаю вашего сына. Меня зовут Кэйт Дайер. Будьте любезны, срочно позвоните по этому номеру. Мне нужно поговорить с вами прежде, чем вы приедете на ферму. Прежде, чем вы поговорите с моими родителями. Пожалуйста. Дело касается жизни и смерти вашего сына.

– Ну, если он не ответит, у нас ничего не получится! – сказала Миган.

В дверь амбара постучали. Это был Сэм.

– Входи, Сэм, – позвала Миган. И, быстро глянув на Кэйт, добавила: – Нам нужна твоя помощь. Кэйт хочет чтото рассказать тебе. А ты Кэйт, всетаки держи телефон на случай, если папа Питера позвонит.

Бедный мальчик в испуге смотрел, как Кэйт похлопала по сену, приглашая его сесть. Он сел около старшей сестры, и Миган тихонько ушла.

– Начинай собираться! – крикнула ей вслед Кэйт. – Посмотри под моей подушкой…

Сэм еще больше испугался.

В комнате Кэйт Миган подняла подушку и увидела приготовленное белье и вещи, которые, как сочла Кэйт, окажутся необходимыми в восемнадцатом веке. Миган все собрала и запихнула в холщовый рюкзачок Кэйт. Странно было укладывать вещи, будто для отъезда на каникулы. Там были расческа и шампунь; зубная щетка и паста; душистое мыло; пластырь и антисептик, маленькая коричневая баночка из домашней аптечки с надписью «Пенициллин: по одной капсуле три раза в день. Завершите курс»; большая плитка шоколада (Кэйт получила ее в подарок от близнецов); три банки кокаколы; маленький фонарик с запасными батарейками; две пары золотых часов (наверное, для продажи); кружевные салфетки; запасные трикотажные брюки; белье на неделю и любимый швейцарский армейский перочинный ножик.

Через двадцать минут появились Кэйт и Сэм. У обоих были красные носы, и Кэйт всхлипывала между фразами.

– Папа Питера позвонил. Мы встретимся на дороге в восемь часов. И я все рассказала Сэму. Сэм, ты ведь нам поможешь?

Сэму почти десять лет, он худенький и похож на маму, с такими же густыми темными волосами, которые завивались, когда были мокрые. Сэм кивнул, но казалось, он вотвот расплачется.

Миган обняла его.

– Она вернется. Ты же знаешь свою сестру – никто лучше тебя не знает Кэйт Дайер…

– Ты знаешь ее лучше, чем я, – буркнул Сэм.

* * *

Без десяти восемь Кэйт стояла у кухонной двери. Мама готовила ужин для взрослых, ожидая приезда мистера Скокка. Исси и Элис сидели на полу и гладили дремавшую Молли, убаюканную теплом и лаской. Кэйт подошла, присела рядом с малышней и на мгновение положила голову на толстое пузо Молли.