– Я замерзла, пойду полежу в горячей ванне, – заявила она: – Потом, думаю, почитаю в кровати, я действительно устала.
– Хорошо, дорогая, я попозже поднимусь и поцелую тебя на ночь, – сказала мама, встревоженно глянув на нее. – Папы нет, а мне хотелось бы, чтобы он был здесь. С минуты на минуту приедет мистер Скокк… Если ты так устала, что не поздороваешься с ним перед сном, то я, пожалуй, скажу, что ты поговоришь с ним утром? Знаю, это будет нелегко, но…
– Да. Не думай об этом…
Кэйт подошла и обняла маму.
– Мам, я тебя люблю.
Мама отложила кухонное полотенце, взяла в руки лицо Кэйт и поцеловала ее в лоб.
– И я тоже тебя люблю.
И Кэйт, пока решимость не покинула ее, двинулась к выходу из кухни.
– Спокойной ночи, Исси, Спокойной ночи, Элис…
Сэм сдержал слово, он стоял в ванной и включал и выключал воду, плескался и даже напевал любимую песенку сестры. Кэйт выключила музыку у себя в комнате и вместе с Миган пробралась по лестнице, ведущей вниз из папиного кабинета. Доктор Дайер скрепя сердце позволял жене складывать яблоки для готовки, завернутые в газету, на его угловых книжных полках – и от знакомого запаха книг, яблок и кожаной мебели у Кэйт образовался комок в горле. Именно в этой комнате, сидя у папы на коленях, она научилась читать, и здесь папа рассказывал ей столько удивительных историй… Внезапно, ее переполнило острое желание бросить все на волю взрослых – но она заставила себя подбежать к окну и открыть его. Порыв ледяного ветра ударил в лицо, и это привело ее в чувство. Вдруг ветер так сильно рванул створку окна, что Кэйт едва удержала ее. В комнату влетел снег и тут же растаял на турецком ковре. Кэйт выбралась наружу, и на покрытом снегом газоне остались следы – свидетельство ее побега. Миган тоже вылезла, чтобы передать ей рюкзак.
– Вот, лови! – сказала Миган, бросая какойто предмет подруге.
– Только не твой мобильный! Я не могу! Ты ждала его целый год!
– Если ты будешь в основном держать его выключенным, он будет работать пару недель. Я уже загрузила его моими любимыми песнями.
– О, Мегги… Я не могу. А вдруг я его потеряю?
– Перестань! Сделай мне несколько фотографий в 1763 году и заткнись!
– Спасибо, Мегги… Ты – как Питер.
– Он заслужил лучшего. Скоро увидимся. Хорошо?
– Ага. Очень скоро.
Когда мистер Скокк увидел бегущую к нему Кэйт, он включил зажигание и фары своего длинного серебристого автомобиля. Белоголубые лучи освещали плотную завесу снега. Мистер Скокк потянулся и открыл дверь машины. Кэйт забралась внутрь и откинула пряди волос, упавшие на лицо. Мистер Скокк взял у нее рюкзак и бросил на кремовую кожу заднего сиденья. Затем повернулся и посмотрел на Кэйт. Его голубые глаза сверкали.
– Ты и есть Кэйт Дайер? – Да.
– Тогда лучше будет, если ты перестанешь играть в какието игры и расскажешь мне, что происходит! Где мой сын?
– Хочу сделать коечто получше. Я не просто расскажу вам о нем, а отвезу вас к нему.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Спасение Энджели
Назад – за Питером
Дегтярник остановился и опустил пониже на лоб черную шляпу с широкими полями. Он ни на минуту не сводил глаз с четырех юнцов. Они увязались за девушкой, выйдя за ней из гостиницы «Джордж». Предводитель банды, прислонившись к окну бара, с угрожающим выражением лица показывал всем свежую царапину на щеке, когда девушка вышла из мощенного булыжником двора на БороуХайстрит. Сейчас парни, неуклюже переминаясь с ноги на ногу, стояли у замусоренного входа в химчистку и наблюдали за девушкой, которая медленно спускалась по узкой лестнице в метро. Мужчина за стойкой химчистки с удивлением смотрел на ребят, будто бы проявлявших интерес к его расценкам. День был тихим, посетителей не было, и мужчина подошел к дверям спросить, чем он может помочь, но в этот момент девушка исчезла из виду, юнцы помчались за ней к метро, а мужчина снова печально уселся на высокий стул за прилавком.
На Дегтярника не произвели впечатления не только жалкая попытка ребят пробраться в метро, но и то, что девушка ничего не поняла. Она ни разу не оглянулась с тех пор, как Дегтярник пошел за ней, и вообще похожа на человека, который просто нарывается на неприятности. Уж слишком беззаботно и глупо она себя вела. Дегтярник почувствовал разочарование. Он раздумывал, как поступить. Его колебания частично можно было объяснить воспоминаниями о том, как он стоял на платформе метро «ПиккадиллиСеркус», когда из пасти туннеля задул жаркий ветер и, будто неистовый дракон, вырвалась огнедышащая змееподобная карета немыслимой длины, с огнями и воющими дверями. Тогда Дегтярник взлетел обратно на поверхность, сомневаясь, что сможет еще раз такое вынести. Еще там внизу был какойто особый, невыносимый запах. Кроме того, пока было неясно, заслуживала ли девушка его усилий? И все же ему нравился ее характер. Когда он учил трюкам профессии нескольких не очень толковых бродяг, он понял одно – или у вас есть характер от рождения, или его нет. Характер – это не то качество, которым можно со временем обзавестись. Ну хорошо, решил Дегтярник, надо дать девушке шанс. Он наклонился, набрал полную пригоршню декоративной гальки изпод вечнозеленых кустов и ссыпал гальку в карман. Затем прошел к лестнице, поставил ногу на ступеньку и внимательно огляделся, прежде чем исчез в кишке под землей.
Середина дня в этом районе Лондона – время не очень деловое, и потому в этот холодный январский день станция метро была почти пустынной. Девушка энергично шла по бесконечному туннелю, чтобы сесть в поезд, идущий к ее дому. Голые желтые лампочки освещали закругляющиеся стены, покрашенные в яркий, тошнотворный зеленый цвет. Эхо шагов неумолчно возвещало о ее местонахождении, и это действовало ей на нервы. Внезапно она поняла, что позади раздаются чьито шаги. Девушка успокоилась: безопаснее, если рядом есть ктото еще. Быть одной на платформе, где компанию могло составить единственное живое существо – черноватая мышка, которая всегда бегала между рельсами, – кому такое понравится? Девушка, однако, обратила внимание, что шаги в туннеле за ней не сопровождаются разговором. И ускоряются. Расстояние между ней и незнакомцами сокращалось.
Девушка дошла до поворота в туннеле. Высоко на стене висело выпуклое зеркало для осмотра, которое позволяло видеть то, что впереди и позади. Туннель впереди пуст. А сзади ее быстро нагоняли тот блондин, с которым она проделала свой трюк, и трое его друзей. Она выругалась про себя. Сердце заколотилось, и она с трудом удержалась, чтобы не побежать. Лучше как следует подумать…
Девушка завернула за угол. Ее глаза обыскивали туннель в поисках камер слежения, и в конце концов она заметила одну прямо над своей головой. Девушка стала прыгать, размахивая руками перед камерой, отчаянно, молча, призывая на помощь. Если повезет, то скоро здесь появится охрана. Девушка слегка успокоилась, теперь главное – выиграть время, и она умеет это делать. Она не знала, что высоко наверху, в темном маленьком офисе охраны, охранник благополучно растянулся на диванчике, спиной к мониторам, забыв о своих обязанностях.
Девушка пошла дальше и была на трети пути в туннеле, когда зловещее цоканье каблуков подало сигнал о том, что ее преследователи прибыли. Она оглянулась, указала на камеру слежения и крикнула:
– Ой! Следите за пташками!
Черноволосый парень с татуировкой на шее сплюнул жевательную резинку и потянулся закрыть глазок камеры, а предводитель банды кинулся к девушке, пытаясь схватить ее за руки. Девушка совершила в баре непростительную ошибку – оскорбила его перед приятелями и должна поплатиться.
– Я тебя проучу! – закричал он.
Девушка бросилась бежать и неслась с неимоверной скоростью. Между лопаток похолодело – с этими отморозками шутки плохи, они точно изобьют ее. Интуиция подсказывала, что надо вести себя вызывающе и ни в коем случае не сдаваться…
