И тогда Улле просунул голову в дверь и сказал:

— Не мешало бы тебе быть ПОТИШЕ!

И тут же скрылся, справедливо опасаясь, что Биргитта накажет его.

А Пелле обиделся, что ему не позволили играть с ластиком. «Никакого желания нет сидеть здесь и помогать ей писать стихи, — с обидой подумал он, — пойду лучше прогуляюсь».

Сказано — сделано. Пелле надел… чуть было не написал: надел пальто и шапочку, но нет, ничего он, конечно, не надевал. Он вышел на улицу и двинулся вдоль стены медленным изящным шагом.

И тут появился этот балбес Джим Петтерссон. Это был большой пёс. Он жил в семье по фамилии Петтерссон, и окрестные кошки поэтому называли его Джим Петтерссон, чтобы отличать от другого Джима, который вечно носился по улицам. Не то, чтобы Пелле очень испугался Джима Петтерссона, но всё же на всякий случай нырнул в ближайшее подвальное окошко.

В подвале было темно, как в мешке, но зрение у Пелле было превосходным, к тому же у него были роскошные усы, а усы у кошек, как вы, наверное, знаете, неплохо заменяют глаза. Пелле решил осмотреть подвал и &фф вскоре наткнулся на приоткрытую, дверь. Пелле сунул нос в щёлку и оказался в небольшой комнате, посреди которой стоял стол. А вокруг стола сидели трое старых знакомых — Монс, Биль и Буль. Знакомыми-то они были, но друзьями он их никак не мог назвать. Как вы помните, именно они сорвали с Пелле честно заработанную медаль только потому, что решили, что он задаётся.

А теперь коты сидели за столом, и перед каждым стояло блюдце с молоком. Они вели неторопливую беседу, прихлёбывая из блюдец. Как раз перед тем как Пелле заглянул в комнату, коты говорили о нём.

— Продолжает задаваться, — сказал Монс. — Он думает, что он такой важный, раз живёт в квартире, а не в сарае, как мы.

— Да, неплохо бы его проучить, — сказал Биль.

— Проучить его хорошо бы, — откликнулся Буль.

И тут в дверях появился Пелле. Он не слышал ни слова из того, что говорилось, но когда увидел своих недругов, он заворчал, и, конечно, распушил бы хвост и начал им помахивать — если бы хвост у него был.

Монс подмигнул Билю, а Биль подмигнул Булю. И Монс встал из-за стола, подошёл к Пелле и протянул ему лапу.

— Добро пожаловать, Пелле, — сказал он. — Присядешь с нами? Может быть, блюдечко молока?

— Хлебнуть молока никогда не помешает, — с притворной развязностью сказал Пелле, и сел за стол.

— Вот и осень наступила, — сказал Биль.

— Осень на дворе, — подтвердил Буль.

— Пойдёшь с нами на экскурсию? — спросил Монс.

— Не знаю, — сказал Пелле. — Что это за экскурсия?

— У нас такая традиция, — бодро сказал Монс. — Мы каждую осень устраиваем экскурсии. В этом году мы собираемся на озеро Меларен ловить салаку.

— Что такое? — спросил Биль.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Буль.

— Помолчите! — тихо зашипел на них Монс, а вслух продолжал: — Будем ловить салаку в озере. Её там так много, что просто бери лапой, и всё.

— Лапы намочишь, — сказал Пелле с сомнением.

— Чуть влажные лапы — большое дело! — сказал Монс. — Поверь, игра стоит свеч.

— Салаку я люблю, — сказал Пелле. Мысль отправиться на рыбалку казалась ему всё более привлекательной.

— Тогда завтра утром в восемь встречаемся у мусорного ящика в моём дворе.

— Отлично, — сказал Пелле. — Я приду.

— Вот и замечательно, — сказал Монс. — Я скажу Фрицу и Фриде, чтобы они тоже собирались.

— Фриц и Фрида… — Пелле задумался. — Это не та ли парочка с Дворцового Взвоза, которая только и делает, что царапается?

— Да что ты! — возмутился Монс. — Фриц и Фрида очень славные ребята, к тому же они живут в Коньковом переулке.

— На углу Дворцового Взвоза, — заметил Пелле, — но я всё равно приду завтра в восемь. А сейчас мне пора, уже поздно.

Когда Пелле ушёл, Монс захохотал так, что даже подпрыгивал от смеха. Биль и Буль ничего не могли понять.

— В Меларене нет никакой салаки! — сказал Биль.

— Какая ещё салака в Меларене? — отозвался Буль. — Никакой салаки.

— Туповаты вы, ребята, — усмехнулся Монс. — Вы что, не поняли, что я всё это придумал, чтобы заманить его на озеро. А уж там-то мы его искупнём.

— Мы будем его купать? — спросил Биль.

— Смысл в том, чтобы его искупать? — повторил Буль.

— Конечно, — пожал плечами Монс, — мы столкнём его в воду, может быть, перестанет задаваться. Я думаю, холодная ванна пойдёт ему на пользу.

— Конечно, пойдёт! — воскликнул Биль.

— Ещё как пойдёт, — добавил Буль.

На следующее утро они, как и договорились, встретились у мусорного ящика — Пелле, Монс, Биль и Буль, Фриц и Фрида.

— И помните, — наставлял Монс приятелей, пока Пелле ещё не появился, — мы притворяемся его друзьями. Чтобы никто даже не мяукнул, а то он заподозрит, что мы хотим над ним подшутить.

— Но царапнуть-то его хоть разок можно? — спросили в один голос Фриц и Фрида. — Хоть чуть-чуть?

— Нет, — твёрдо сказал Монс. — Никакого царапанья. Чтобы он ничего не заподозрил.

— А этого нельзя допустить, — сказал Биль.

— Ни в коем случае, — подтвердил Буль.

Они пошли к озеру, задрав свои пышные хвосты трубой, кроме Пелле, конечно, ему задирать трубой было нечего. Дорога шла через рощу.

На сосне сидела белка и цокала. Когда Пелле поглядел на неё, она перестала цокать и сказала:

Фриц и Фрида захихикали. Но Монс строго на них поглядел и зашипел на белку. Та исчезла среди веток, только хвост мелькнул.

«Подумать только, каким славным стал Монс. Он не даёт меня в обиду. Похоже, неплохая получается экскурсия!» — подумал Пелле.

— Скоро придём? — спросил он вслух.

— Скоро, — сказал Монс. — А сколько воды в этом озере, уж будь уверен! — И он многозначительно улыбнулся Билю и Булю, отчего Фрида и Фриц прямо прыснули от смеха.

И вскоре они вышли на опушку рощи. Меларен лежал перед ним, сверкая в лучах утреннего солнца.

— Мы идём вон на те мостки, — сказал Монс. — Оттуда лучше всего видно салаку.

— Да, салаку оттуда хорошо видно, — сказал Биль.

— Салаку видно — как на ладони, — сказал Буль.

Фрида и Фриц подавили смешок.

Пелле очень хотелось поскорее посмотреть на салаку, и он запрыгнул на мостки первым. Тут Монс подмигнул Билю, Биль подмигнул Булю, Буль подмигнул Фрицу, Фриц подмигнул Фриде, и не успел Пелле сказать, что никакой салаки он не видит, как его столкнули с мостков.

Они ожидали услышать визг, плеск, увидеть, как Пелле барахтается в воде, но ничего подобного не произошло. Под мостками были проложены несколько брёвен, и Пелле в падении успел зацепиться за одно из них своими острыми коготками. Через секунду он благополучно забрался на бревно и отряхнулся.

А на мостках стояли Монс, Биль, Буль, Фрида и Фриц с вытянутыми физиономиями. Но долго обдумывать неудачу им не пришлось. Откуда ни возьмись появились две огромных страшных собаки, и не успели коты спрятаться, собаки уже влетели на мостки.

Славной компании ничего не оставалось делать, как прыгать в воду-всем пятерым!

И вот они плавали в ледяной воде, а собаки стояли на мостках, рычали и лаяли. Ещё повезло, что у них не возникло желания прыгать в холодную воду, иначе котам пришлось бы совсем плохо.

А Пелле спокойно пошёл по бревну и вскоре оказался на песке. И знаете, что он там увидел? Правильно, папину шляпу, ту самую, которая сбежала накануне. Волны тихонько покачивали её у самого берега. Вид у шляпы был довольно жалкий.