Эта реальная история имела место в одном из эстонских университетов. В деканате математического факультета раздается звонок. Трубку берет замдекана, доцент с кафедры матанализа.

— Скажите, как построить угол в 50 градусов? — раздается вопрос.

— Одну минуточку, — говорит замдекана и, прикрыв трубку рукой, начинает вслух размышлять: «Так, 50 градусов — это что-то около одного радиана...» Далее он стал вспоминать про пи, длину окружности и так далее. Видя его мучения в обсуждение включился другой замдекана, доцент с кафедры геометрии. Он авторитетно сказал, что циркулем и линейкой такой угол не построить.

В этот момент в комнату входит декан. Решили спросить у него. В ответ он решительно берет трубку:

— А кто, собственно, спрашивает?

— Это с факультета филологии, — доносится голос.

— Возьмите транспортир, — отрубил декан и положил трубку.

Рассказывают, однажды на экзамене абитуриента попросили привести выражение для биномиальных коэффициентов

Заглянув в шпаргалку и набрав побольше воздуха, абитуриент закричал:

— Эн! Разделить на Ка! И на Эн минус Ка!

— Тише, почему вы так кричите? — изумился экзаменатор.

— Ну как же, здесь же расставлены восклицательные знаки...

(Цит. по книге: Жуков А. В. Вездесущее число «пи». М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ»/URSS, 2009.)

Коллега, принимающая у доски в другом конце аудитории вступительный экзамен, внезапно подходит и смущенно говорит мне:

— Понимаете, на доске все правильно написано, но девушка часто сбивается на другой язык и... при этом ругается...

— Что?! Как ругается? Какими словами?

— Ну, в общем, говорит «сука»... Подхожу к абитуриентке. Обратившись к ней, в ответ слышу родной украинский выговор. Разрешаю отвечать по-украински. Все правильно!..

— Простите. Объясните-ка задачу по-русски.

...И понимаю, в чем дело. Вместо слов «ветви параболы» у девушки слышится «сучья парабола».

(Цит. по книге: Славутский И.Ш. И в шутку и всерьез о математике. СПб., 1998.)

Несколько лет назад преподавателей нашей кафедры обязали консультировать студентов, избравших дистанционное обучение. Одну из таких очных консультаций проводил я. В назначенное время в аудиторию первой вошла студентка-первокурсница.

— Что вас беспокоит? — заранее скучая, спросил я, когда она села рядом.

— Вы знаете, — грустно сказала она, — у меня почему-то нет выпуклостей.

Тема консультации сразу приобрела для меня дополнительный интерес.

— Встаньте, пожалуйста, — попросил я студентку. Девушка послушно встала. При ближайшем рассмотрении она оказалась весьма упитанной. — Не волнуйтесь, с выпуклостями у вас все нормально.

— Вы меня не поняли! — воскликнула она. — Я имела в виду мою контрольную по математическому анализу.

Оказалось, студентку волновала задача из контрольной на построение графика функции. Традиционное исследование предполагает, помимо прочего, нахождение интервалов выпуклости. В ее варианте таких интервалов не было.

В 50-х годах лекции по высшей математике студентам химфака МГУ читал профессор механико-математического факультета Тумаркин. Лектор внятно и размеренно излагал предмет, прохаживаясь за кафедрой вдоль доски. Вдруг передняя стенка кафедры почему-то вывалилась и плашмя, с громким хлопком, упала на пол. Реакция лектора оказалась совершенно неожиданной: он застыл, подняв ногу, и стал вопросительно смотреть на аудиторию.

Выяснилось, что несколько лет назад студенты-химики над ним подшутили, рассыпав вдоль доски влажный йодистый азот, который, высохнув, с громким хлопком взрывается от малейшего прикосновения.

(Цит. по книге: Золотов Ю. А. Химики еще шутят. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ»/URSS, 2009.)

Эту забавную историю пересказываю со слов моего доброго знакомого, профессора из Казани В. В. Скворцова.

Профессор-алгебраист казанского университета В. В. Морозов принимал как-то экзамен у довольно слабого студента. Тот отвечал неудачно и профессор, пытаясь его вытянуть на «четверку», неоднократно вставлял реплику: «А если подумать?» Но толку от этого не прибавлялось, и, в конце концов, Морозов вынужден был заключить:

— Я оцениваю ваши знания на «три».

Студент тут же отреагировал:

— А если подумать?

Профессор оценил находчивость студента и поставил-таки ему «четыре». Стипендия была спасена.

Еще история от В. В. Скворцова. Абитуриент не в силах решить уравнение x² – 64 = 0. Экзаменатор подсказывает:

— Икс равен корню...

Абитуриент задумался, потом неуверенно изобразил x = N.

Посмотрев на преподавателя, добавил черту

и положил ручку. Экзаменатор с иронией в голосе заметил:

— И это всё?

Абитуриент еще немного подумал и, с облегчением вздохнув, уверенно завершил запись:

Снова из воспоминаний проф. Скворцова В. В.

В середине прошлого века лекции по математическому анализу профессора В. А. Яблокова в казанском университете проходили весело. Он мог иной раз написать формулу не на доске, а на стене, зато как запоминалось!

Опоздавший студент открывает дверь аудитории и просовывает голову:

— Василий Иванович, можно войти?

— Входи, Петька, — ответил Василий Андреевич.

На втором курсе мехмата МГУ лекции по дифференциальной геометрии у нас читал академик Сергей Петрович Новиков, тогда еще молодой и достаточно амбициозный.

На экзамене ему попался студент С., старательный, хотя и не слишком, видимо, способный. К тому времени он учился только на «отлично». Однако тут нашла коса на камень. Очень скоро Новиков разобрался в уровне С. и объявил, что ставит ему тройку.

— Но, Сергей Петрович, — взмолился тот, протягивая ему зачетку, сплошь испещренную «отлами», — посмотрите, у меня тут одни отличные оценки!

— Ерунда, ошибки экзаменаторов, — отмахнулся академик, выводя тройку в зачетке.

На одном курсе со мной учился призер международной математической олимпиады Л., человек, весьма одаренный в математике, но очень экстравагантный и не склонный к регулярным занятиям. Будучи уверен в своей подготовке, он игнорировал лекции по матанализу, которые в его потоке читал довольно суровый профессор Камынин. Подготовившись по какой-то книжке, Л. беспечно явился на экзамен. Взяв билет, он, недолго думая, пошел отвечать. Через две минуты ревнивый лектор прервал его:

— Я вижу, вы готовились не по моим лекциям.

— А что вас, собственно, интересует, — мгновенно парировал Л., — знание матанализа или знание ваших лекций?

— Знание моих лекций, — не моргнув глазом, отрубил Камынин.

— А где здесь сдают матанализ? — нагло спросил Л.

— Вон там, — профессор невозмутимо указал рукой на угол аудитории, где принимал экзамен доцент X., славящийся своей «жестокостью».

Взяв билет, Л. направился к нему. Через десять минут он уже выходил из аудитории с «тройкой».

Практические занятия по дифференциальной геометрии в одной из групп на нашем курсе вел тогда еще совсем молодой доктор наук А. Фоменко, ныне академик, известный, помимо прочего, радикальной критикой традиционной хронологии... в истории. В этой группе училась одна моя знакомая, назовем ее М. Весь семестр она прогуливала семинары, ничего не знала и на экзамене как раз попалась к Фоменко.