Если результат не зависит от способа решения — то это математика, а если зависит — бухгалтерия.

1. «Властелин Колец».

2. «Властелин Групп. Абелева группа».

3. «Властелин Полей. Делители нуля».

Разговор двух студентов:

— Я примерно знаю, какой билет мне попадется на экзамене.

— С какой точностью?

— До константы.

Не все ли равно?

Встречаются два математика. Один из них грустно сообщает:

— Представьте, коллега, меня опять обокрали.

— Сочувствую, — говорит второй. — А вот я раз и навсегда решил эту проблему, используя теорию вероятностей!

— И как вам это удалось? — с интересом спрашивает первый.

— Просто я поставил на свою дверь шесть самых дешевых китайских замков.

— Да, но при чем же тут теория вероятностей, если все эти замки можно открыть одним ключом?

— Э-э, не скажите, коллега! Когда я выхожу из дома, то три замка закрываю, а три — нет!

Диалог на экзамене.

Преподаватель:

— Вы один решали эту задачу?

Студент:

— Нет, при помощи двух неизвестных.

Профессор математики рассказывает коллегам:

— Да, друзья мои, порой в жизни случаются поразительные совпадения. Например, если умножить дату моего рождения на номер моего телефона, а потом от произведения отнять возраст моей тещи, возведенный в квадрат, то в результате получится номер моего дома.

Лекция по аналитической геометрии. Тема «Кривые второго порядка». Любознательный студент спрашивает профессора:

— А где в жизни применяются все эти ваши эллипсы?

— Ну как же, — разводит руками лектор. — Эллипсы нужны, когда вы режете колбасу кружочками.

Давным-давно жил один математик, и звали его Пифагор. И вот однажды он доказал свою знаменитую теорему. О, как возрадовался тогда Пифагор! И в благодарность богам он принес им в жертву сто быков. Как же кричали несчастные быки, как молили о пощаде. Но не сжалился Пифагор...

Вот с тех самых пор скоты и не любят математику.

Полярный медведь — это прямоугольный медведь после преобразования координат.

Первоклассник спрашивает у отца-математика:

— Пап, я забыл, как пишется восьмерка.

— Это проще простого, сынок, — отвечает тот. — Берешь знак бесконечности и поворачиваешь на пи пополам.

Сержант отдает приказание новобранцам.

— Так, всем копать! Да, у кого тут из вас способности к математике? У тебя, Сидоров? Отлично! Бери лопату, будешь корни извлекать...

Встречаются физик и математик. Физик спрашивает:

— Слушай, ты можешь объяснить, почему, когда едешь в поезде, колеса у него стучат? Они же круглые!

— Это элементарно, — снисходительно объясняет математик. — Ты же знаешь, что формула площади круга — пи эр квадрат. Так вот этот квадрат как раз и стучит.

Жена молодого математика жалуется ему:

— Милый, ты математику любишь больше, чем меня!

— Конечно нет! — оправдывается он. — Как ты могла такое подумать!

— Тогда докажи!

— Пожалуйста! Пусть X — множество любимых объектов...

Как математик решает задачу о расчете устойчивости стола с четырьмя ножками? Довольно быстро он находит решение для стола с одной ножкой и стола с бесконечным числом ножек. Оставшуюся часть жизни он посвящает безуспешным попыткам решить общую задачу о столе с произвольным числом ножек.

На лавочке в парке сидят две блондинки и обсуждают уравнения Лагранжа для голономной системы с идеальными нестационарными связями. Вдруг, видят, к ним приближается симпатичный мужчина.

— Шухер! — быстро говорит одна из блондинок. — Обсуждаем телесериал...

Американский профессор математики приезжает в Россию на международную конференцию. Вечером он сидит в ресторане вместе со своим русским другом, тоже профессором.

— Ты знаешь, — говорит наш математик, — у нас в России такой высокий уровень преподавания, что все знают даже высшую математику.

— Потрясающе! — поражается американец. — Этого не может быть!

— Я тебе докажу, — говорит русский, — только отлучусь на минутку в туалет.

По пути он останавливает официантку, дает ей сто рублей и говорит:

— Через пять минут я тебя подзову и задам вопрос, а ты просто ответь «икс куб на три». Поняла?

— Да, — говорит официантка и отходит, бормоча: — Икс куб на три, икс куб на три...

Вскоре наш профессор возвращается на место.

— Так вот, — говорит он американцу, — возвращаемся к нашему разговору об образовании. Давай подзовем, ну, скажем, официантку и спросим у нее что-нибудь из высшей математики.

— Давай! — говорит тот.

Они подзывают ту самую официантку, и наш профессор спрашивает:

— Скажите, чему равен интеграл от икс квадрат?

Та послушно отвечает:

— Икс куб на три.

— Невероятно! — восхищается американец. — Это просто фантастика!

Тут официантка возвращается:

— Извините, я забыла добавить — еще плюс константа!

Профессор на лекции (мечтательно):

— Если бы я жил до революции, то, получив звание профессора, стал бы графом.

Голос из зала:

— Планарным?

В трансагентстве встречаются двое новых русских.

— Лечу в Париж, — сообщает первый. — А ты куда?

— Туда же, — отвечает второй. — Только поездом.

— А чё поездом-то? — удивляется первый. — И долго, и неудобно, в натуре. Или деньги экономишь? Ха-ха-ха!

— Да страшно самолетом-то, террористы кругом. Только и слышишь, как где-нибудь самолет взорвали конкретно. Так что поездом как-то спокойнее.

— Да чушь все это! — говорит первый. — Я тут спросил у знакомого математика, какова вероятность того, что в самолете окажется бомба. Он просмотрел статистику, посчитал там чего-то, и оказалось — мизер, что-то около одной десятитысячной. Тогда я его спросил, а какова вероятность, что на борту самолета будут подложены две бомбы? И, прикинь, она оказалась и того меньше — что-то типа одна миллионная. Так что я теперь вожу с собой бомбу и летаю себе спокойно...

Два математика пьют чай. Один из них роняет чашку и видит, что у нее отлетела ручка.

— Ничего страшного! — радостно говорит он, поднимая чашку. — Хотя топологически она изменилась и негомеоморфна прежней, но пить из нее можно.

— Второй, приглядевшись, замечает, что у чашки откололось еще и дно.

— Нет, ты не прав. Пить из нее как раз нельзя. Зато топологически она осталась прежней.

Экзамен по математическому анализу. Многоопытный профессор вместе с молодым и горячим ассистентом испытывают очередного студента.

— У какой функции, бесконечно дифференцируемой на всей числовой прямой, — спрашивает профессор, — ряд Тейлора имеет лишь конечное число ненулевых членов?