Сержант, остановивший машину, козырнул, попросил предъявить документы, заглянул в салон. Потом быстро связался с кем-то по рации. Долго и вдумчиво изучал права…
— Это не ваша машина. Мы должны проверить, не числится ли она в угоне.
— Не числится, — устало отозвался Влад. — Ее владелица спит на заднем сидении. Ее брат — на переднем.
— А ты теперь водителем подрабатываешь, Ястребов? — Макар вынырнул из-за спины сержанта, как чертик из табакерки.
— Только сегодня, — улыбнулся Влад.
— Отсюда часа три назад увезли пачку трупов и несколько упакованных молодцов. Твоих рук дело?
— Скажем так, я принимал посильное участие в поимке особо опасных преступников. Это у нас считается преступлением?
— Нет, — покачал головой Макар. — Шеф приказал пропустить тебя. К чему бы это?
— Спроси у него сам, — хмыкнул Влад и, получив назад документы, неспешно въехал в город.
♠♠♠♠♠♠♠♠
…Илья отозвался раза с пятого. Он не спрашивал ни о чем. Ничего не рассказывал. Просто назвал адрес и отключился. И этот спокойный голос… звенящая в нем напряженная ПУСТОТА, пугали куда сильнее, чем тот Илья, которого он когда-то, кажется, целую жизнь назад, встретил его в доме Киры.
Огромное офисное здание, на одном из этажей которого значилось название продюсерского центра «Сайленс». Сева улыбнулся. Селин. «Сайленс» красиво звучит.
Он снова набрал номер Ильи, и когда господин Селин ответил, сказал:
— Я внизу. Извини, войти не могу.
— Ничего, я спущусь… У тебя нет ничего выпить? У меня в баре все закончилось.
— Извини, я за рулем, — выдохнул Влад. Звук нетвердых шагов, звон лифта, прибывшего на этаж. Шорох створок.
— Это самый ужасный день в моей жизни, Ястребов. Врагу не пожелаешь. Господи, совсем забыл, что здесь есть бар. Виски, пожалуйста… и в пакет упакуйте… бумажный… спасибо… — шорох пакета, снова гулкое эхо шагов в вестибюле. — Мы удерживали всех… А потом началось… — вздох. Слышно, как треснуло что-то, а потом звук жадных глотков. Он пил виски как воду, даже дыхание не перехватило. — Твой брат умница, знаешь об этом? Димка ему мало что успел показать, но он сам все понял. И устроил самые настоящие «Двадцать двенадцать» на восточном направлении, с иллюзией землетрясения. Жаль только, что теперь это все без толку. Город защищать не кому.
— Это я виноват… — пришедший в себя Дима выполз из салона и застонал, распрямляя затекшие мышцы. — Если бы не я пошел за ней, если бы… Она не достал бы никого! — он отвернулся, пряча лицо и, подойдя к задней дверце, распахнул ее. Склонился над сестрой, вжимаясь лицом в ее плечо. — Прости… Прости меня, Кир. Я опять тебя не послушал.
— Сейчас город контролируют «ищейки»… — вызов сбросили, и спустя минуту на стоянку вышел, пошатываясь, Илья. Бледный, как смерть, страшно помятый и взъерошенный. — Но будет «вторая волна». Ии на сей раз пойдут Высшие. Все Высшие… Но мы им уже ничем не ответим… Прекрати, Дима, поздно уже локти кусать.
Дима в ответ только тихо зарычал, обнимая Киру. Больно. И плевать на пустоту внутри.
— Как… Севка? — перед внутренним взором встали голубые по-детски наивные глаза Ястребова-младшего, и сердце защемило. Он ведь ребенок и плевать, что он сделал. Если с ним что-нибудь случится…
— Надрался как сапожник с моей Десяткой… о, прости, с бывшей Десяткой. Уговорил Сашку создать дуэт и перед тем, как свалиться, обсуждал с нею концепцию будущей группы. А потом, фигурально выражаясь, выкручивал мне руки и требовал подписать контракт немедленно… — Илья глотнул из бутылки еще, а затем, обойдя машину, сунул ее Димке.
Влад прикрыл глаза и невесело усмехнулся. Мелкий. Обязательно найдет, чем себя занять.
— Мне нужно к нему, — Димка только покачал головой, отказываясь от спиртного. Прижался губами ко лбу Киры и, чуть пошатываясь, выпрямился. — Где они?
— В студии, — Илья сделал еще один большой глоток и завинтил бутылку крышкой. — Они с Лемешевой диван оккупировали. Экс-королю присоседиться не дали… Подрастающее поколение, блин. Там охрана на входе, но тебя пустят.
Дима только хмыкнул, кинул на Киру последний взгляд и направился к крыльцу. Без труда миновал охрану и застыл, вспоминая, где находится студия: в гостях у Ильи он бывал редко. Но спустя пару минут блужданий нужная дверь нашлась. Дима положил руку на ее поверхность, сконцентрировался, как делал всегда, пытаясь считать то, что было за порогом, но отозвалась только пустота. Выругавшись про себя, он провернул ручку и ступил в студию, пытаясь разглядеть в полумраке обстановку. Тусклый свет в «застеколье», огоньки пульта… И разложенный диван у стены. Дима медленно подошел к нему и застыл. Алкоголем от двух спящих разило нещадно, но это прошло словно мимо сознание. Он увидел только тень на лице Севки. Дима присел на корточки перед диваном и отвел упавшие прядки. Усталый, разом повзрослевший. Но живой. Наверное, не стоит его будить. Дима горько улыбнулся, коснулся его плеча и встал. Впервые в жизни он не знал, что с этой самой жизнью делать…
Точно ощутив его присутствие, Ястребов-младший инстинктивно поймал его руку и потянул на себя, вынуждая сначала сесть на край дивана, а потом и вовсе пристроиться рядом. Он даже подвинулся, сильнее прижимаясь к спящей девушке
Дима только поморщился и обреченно вздохнул.
— Отстань, мелкий, ты пьяный.
Сева, наконец, изволил открыть глаза. Моргнул пару раз, пытаясь сфокусировать взгляд.
— Димка… ты вернулся… я так боялся за тебя…
Дима пару мгновений смотрел в его глаза, а потом молча уткнулся в его плечо, кусая губы почти до крови чтобы не заорать от отчаяния и злости на самого себя. Это он во всем виноват. Он. Если бы он дал Кире уехать, Севка не стал Пустой Картой. И город не остался бы без защиты.
— Прости…
— Дииимкааа… — Сева гладил его по волосам, глупо улыбаясь. — Димон… ну чего ты… ну все же хорошо, все живы, правда… не страшно, это совсем не страшно, я тебя не оставлю, ты же мой друг, Димка…
— Дурак ты мой… пьяный, — Дима в последний раз вздохнул и заерзал, пытаясь сползти с дивана. — Ладно, спи. Все будет хорошо…
— Ты только не… — Севка икнул и горестно вздохнул. — Не грузись, во!.. А то еще попрешься само… самоубиваться!
— Точно придурок, — Дима мягко взъерошил его волосы. — Не пойду я самоубиваться. Куда я от вас денусь, а? С того света достанете. Мне сейчас нужно к Кире. Она здесь, но без сознания.
— Владька тоже с ней? — язык у Севы заплетался, тело не слушалось, но парень упорно попытался сползти с дивана. Скатился на пол и жалобно выругавшись, посмотрел на Димку снизу вверх. — Кажется, я с тобой не пойду…
Дима тихо рассмеялся и помог вернуться на диван:
— Чудо в перьях. Отдыхай. Илюха сказал, ты сегодня геройствовал.
— Прости меня, — Сева сжал его запястье и прикрыл глаза. Тяжело сглотнул. Как-то очень быстро проходило ощущение нетрезвости. — Я честное слово больше не буду пить…
— Я тоже хочу напиться, Севка, — тихо произнес Дима. — Очень хочу. Лежи. Я не хочу чтобы у тебя разболелась голова. Пик больше нет и забрать твою боль будет не кому.
— Это ничего, мы будем как обычные люди… пить «Алкозельцер»… — пробубнил парень в диванную подушку. — Или шипучий аспирин… огуречный рассол… Иди, Димка.
Он вздохнул и, снова вытянувшись на диване, тихонько засопел, разнообразия ради уткнувшись в плечо спящей Саши.
Дима только покачал головой и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Пару мгновений смотрел в стену напротив, а потом развернулся и направился в сторону, противоположную выходу. Зачем? Он и сам не знал. Просто захотелось вдруг спрятаться ото всех. Навсегда…
— …Что там произошло?.. — Илья испытывающе посмотрел на Влада. Странно, но даже такой, лишенный способностей, теперь самый обычный человек, Илья производил очень сильное впечатление. Ощущение скрытой силы и запредельной уверенности. Он все еще БЫЛ, оставался Пиковым Королем.
— Она выпила Димку сразу, как только мы ее нашли… А потом, когда я разговаривал с ней, через Димку достала и вас… Но она боролась. До конца боролась с собой. Знаешь, это было на самом деле страшно.
