За эти месяцы они предприняли не одну попытку таким вот образом освободить нас, когда убедились, что непосредственным нападением на тюрьму это сделать не удастся — нас охраняют, как американский золотой запас.

Уже через месяц они похитили одного из наших крупнейших промышленников. Я читал в газетах все подробности. Подкараулили в микроавтобусе на шоссе, когда он возвращался на виллу, перестреляли охрану — четверых полицейских агентов — и увезли старика в неизвестном направлении. И тут же сообщили властям, что готовы обменять похищенного на нас. Однако им ответили категорическим отказом. Тогда наши захватили иностранное консульство, но, к сожалению, это дело провалилось. Полиция долго торговалась, наши развесили уши, а тем временем специальный отряд спустился на крышу с вертолетов и освободил заложников. Четверо наших погибло, остальных взяли.

И наконец, сделали еще одну выдающуюся (другого слова не подберу) попытку. О ней расскажу поподробней. Тем более что я следил за событиями не только по радио и по газетам, но и еще по кое-каким другим источникам. Надеюсь, не будете спрашивать, по каким?

Началось все на одном из курортов, откуда 86 туристов отправились на «Боинге-707» домой. Не успел самолет подняться в воздух, как его захватили наши ребята. И тут же последовало требование: «Освободите четверых наших боевиков».

Начались обычные долгие и бестолковые переговоры, а самолет тем временем мотался по разным странам. Нигде ему не разрешали задержаться. Заправлялся горючим, отправлялся дальше. Наконец приземлился в Африке. Солдаты «Армии справедливости» заявили, что дальше не полетят и что, если их требования не будут удовлетворены, они взорвут самолет. Поняв, что все переговоры, которые вели с ними всевозможные посредники, представители полиции, разных организаций (африканских, европейских, Организации освобождения Палестины, которая, к слову сказать, нас терпеть не может), ничего не дадут, ребята забрали у пассажиров виски, вино, коньяк, разлили в проходе между креслами и раскидали взрывчатку. К сожалению, они поздно сообразили, что командир корабля сумел сообщить во время технических переговоров с аэродромами о налетчиках, их числе и вооружении. Вот негодяй! За это он дорого заплатил. Наши поставили его в назидание другим пассажирам на колени в центральном проходе и пустили пулю в затылок. Молодцы! Каково им там было, не спали чуть не пять дней, пока летал самолет, а когда приземлился в Африке, там жара за сорок градусов. И еще надо следить за всеми пассажирами, а там дети орут, женщины падают в обморок, у пожилых сердечные приступы…

Но мне было ясно, что на этот раз мы выиграли. Еще одним, двумя людьми правительство пожертвует, но тут восемьдесят шесть! Ведь взорви наши самолет, и правительству пришлось бы уйти в отставку. А кому же охота?

Мы с Карлом даже кричали надзирателям: «До свидания! Скоро мы будем свободны!» И все-таки меня не покидала тревога. Я не отходил от приемника. И когда услышал официальное сообщение, у меня ноги подкосились.

«Правительство, — говорилось в нем, — обращается ко всем органам информации всех стран с призывом не передавать сведения о том, что специальная антитеррористическая команда прибыла на аэродром, где приземлился захваченный самолет».

Я узнал об этом сообщении не по своему приемнику — мне его передали надзиратели — и все понял. Самолет будут атаковать! И чтоб наши в самолете не услышали об этом, сообщение передали не по радио, а по телетайпам.

Что же будет? О том, что узнал, я быстро известил Карла, Гудрун и Ирму (хотя женщины сидят в другом блоке, но у нас так налажена связь, словно мы соседи). Идет время.

В тюрьме прозвучал отбой. Но я не сплю. Пусть спят дежурные надзиратели. Я же достал из тайника свой мощный приемник и не отрываюсь от него.

О том, что произошло за тысячи километров, на далекой африканской земле, вы узнаете из завтрашних газет, а я вот уже теперь, в половине первого ночи. Так что же произошло?

Специальная команда ГПТ-10, оказывается, преследовала захваченный самолет чуть не с первых минут. «Боинг-707», на котором она летела, вел пилот, чья невеста-стюардесса находилась в захваченной машине. Представляю, как он старался! В команде было человек шестьдесят, и девять из них атаковали самолет.

О, это высококвалифицированные специалисты, их, словно ищеек, натаскивают на нас, боевиков. У них особое оружие и всякие там хитроумные новинки. Вот и на этот раз вместе с командой находились два иностранных инструктора — видите ли, проверяли новое изобретение, «шоковые гранаты»! Эдакое гуманнейшее изобретение: шарик, похожий на мяч для игры в гольф, в действительности граната — когда она взрывается, то ослепляет и приводит в шоковое состояние на несколько секунд любое живое существо в радиусе трех метров. Последствий не остается, а легкая головная боль вылечивается, как заявляли изобретатели, с помощью пары порций виски. Ну что вы на это скажете? Неплохо придумано!

И вот эта великолепная девятка за три секунды взорвала запасные двери самолета, бросила внутрь свои «мячики для гольфа» и, поскольку знала заранее, где там наши ребята расположились, продырявила их из автоматов.

Ох, сколько шума вызвала вся эта история. Вроде бы ночь глухая, а радио уже растрезвонило на весь мир: «блестящая операция», «разгром террористов», «все заложники целы и невредимы, террористы убиты», «бесстрашные бойцы», «мужественные руководители»!.. Чего только не орали! Каких только поздравлений не наслышалось наше правительство! Непонятно. Убили троих наших, и все кричат «ура!». А, между прочим, когда полицейские, разгоняя демонстрацию, проламывают черепа десяткам людей, а то и пристрелят нескольких, почему-то никаких поздравлений не шлют. С чего бы? Стесняются, видите ли.

Словом, в эфире кавардак. Только о нас молчат. А ведь делалось все это ради нас, чтобы вытащить из этих стен, чтобы мы могли снова встать в ряды «Армии справедливости» и жечь, уничтожать, взрывать это проклятое общество равнодушных.

Да ладно, чего себя обманывать. Что мне до этого общества и вообще до кого-либо. Делали мы свое дело потому, что меня уговорила Гудрун, а ее — Франжье, а ему приказывал Рони, а ему те, кто повыше… И кто от этого в выигрыше? Может быть, Франжье, наверное, Рони, наверняка те, кто повыше. А кто в проигрыше? Мы. Я, Гудрун, Ирма, Карл, те, кого как собак пристрелили в самолете. Эти молодые идиоты, которые идут за нами, потому что молодые любят драки, парады, «подвиги» (хотя никто из них толком не знает, что это такое), а мы им все это предлагаем. Но правды в наших предложениях не больше, чем в тех карнавальных масках, которые мы когда-то надевали, чтоб грабить банк. Только тогда мы крали чужие деньги, а теперь чужие души и жизни.

Жаль только, что поздно все это понимаешь, что урок моей, например, жизни никому впрок не пойдет. Наши, да и похожие на нас будут рекламировать нас как героев, мучеников. А кто я в действительности? Скажу вам по секрету: я круглый дурак. Я такой дурак, что даже на конкурсе дураков и то занял бы второе место. Помните тот старый анекдот? Да? Ну так вот, он целиком относится ко мне… Но если бы только дурак. Я — убийца, мои руки в крови.

Но я отвлекся. И теперь, когда у меня было достаточно времени, чтобы поразмыслить над своей жизнью и над собой, я становлюсь противен сам себе. Вспоминаю свои деяния, и мне становится страшно; то, что раньше я называл чуть ли не героизмом, теперь видится мне совсем в ином свете, и называть все это надо своими именами — обыкновенные убийства и разбой. И нечего подводить под это всякие оправдательные лозунги.

Значит, так. Менять нас на промышленника власти отказались. Захват консульства провалился, захват самолета тоже. И теперь ясно, что ни при каких обстоятельствах власти на уступки не пойдут. Какой выход? Как сделать, чтобы не сидеть здесь годы, да, пожалуй, учитывая мой возраст, десятки лет? Как сократить срок заключения, как вырваться из этой вонючей (простите — благоустроенной) камеры?