— Что это с вами, Поттер? — осведомился Снегг. — Что вы скачете, как кенгуру?

— Да глаз этот… Искусственный глаз Грюма — ну, помните его? — напугал меня до полусмерти. Он движется! На лице мёртвого человека это выглядит, по меньшей мере, страшновато…

Снегг нагнулся над саркофагом Грюма, постучал по крышке волшебной палочкой, отчего та издала низкое, басовитое гудение и пошла радужными разводами.

— Надо же, как интересно, — задумчиво сказал Снегг, некуртуазно теребя мочку уха, — а ведь Грюм не умер…

— Что вы хотите этим сказать? — поразился Гарри.

— Только то, что его, вероятно, можно оживить.

— И вы…

— Да. Нам нужно решить только одну простенькую морально-этическую проблему: стоит это делать или нет?

Гарри с размаху плюхнулся на пол.

— И что, пожирателей смерти тоже можно, как говорят некроманты, подъять?

— Вероятно, да, но лучше этого не делать. Те пожиратели, которые мне знакомы, при жизни были людьми крайне неприятными. Думаю, что их возвращение к жизни создаст нам массу проблем, пусть лучше покоятся в своих саркофагах.

— Согласен, но Грюм… — пробормотал Гарри, — как быть с ним?..

— Постарайтесь понять, Поттер, проблема гораздо глубже, чем вы думаете. Я двадцать лет безуспешно пытаюсь понять, кто я такой — живой человек или оживший мертвец. Предположим, нам каким-то образом удастся найти портал, ведущий отсюда в мир живых. Относительно вас, Рона и его супруги есть некоторые опасения, но, всё-таки, вас не убивали и вы проникли сюда живыми. Я — другое дело. Что станется со мной, если я рискну пройти через этот портал? И не нарушит ли этот переход какие-то глобальные причинно-следственные связи? Кто знает, как далеко в магические основы мира сумел проникнуть Тёмный Лорд, создавая Тень Хогвартса? Не знаете? И никто не знает. Теперь представьте, что мы оживим Грюма. И что? Вместо одного живого покойника появятся два. Кому станет от этого легче? Грюму? Не думаю. У меня выбора не было, оживив Грюма, мы отнимем выбор и у него. Зачем и кому нужна такая пародия на жизнь?

— И, всё-таки, я считаю, что если есть возможность вернуть человеку жизнь, её следует вернуть! — возразил Гарри.

— И пожирателям смерти — тоже? — прищурился Снегг. — Вот видите, Поттер, механическое следование моральным принципам всегда ведёт в тупик. Получается, что жизнь надо возвращать только хорошим парням. А кто и по каким критериям будет отделять агнцев от козлищ? Так, кажется, сказано в магловской Библии? Притом имейте в виду, что Грюм, как и я, вероятно, не сможет добровольно уйти из жизни. Я вам говорил, что многократно пытался покончить с собой — бесполезно.

— Так что же делать?

— Ладно, попробуем вернуть к жизни Аластора, вдвоём, по крайней мере, будет не так скучно… Кстати, мне не нравится пустой саркофаг. То ли Тёмный Лорд не успел убить того, кого запланировал, то ли кто-то до нас оживил его обитателя.

— И он бросится на нас из-за угла? Вряд ли… Вы ведь за двадцать лет здесь никого не встретили…

— Но ведь кто-то всеми событиями управляет, — возразил Снегг, — кроме того, в этих подземельях я не был, так что всё может быть. «Бдительность! Постоянная бдительность!» — как любил повторять бедняга Аластор.

Отойдите-ка в сторонку, Поттер…

Снегг порылся в своей сумке, достал несколько склянок, смешал их содержимое, тщательно отмеряя пропорции, размешал стеклянной палочкой и плеснул получившийся состав на крышку саркофага. Гарри и не заметил, как крышка исчезла, словно её и не было.

— Отлично, отлично, — пробормотал Снегг, — теперь следующее.

Он приложил волшебную палочку к переносице Грюма и начал читать заклятия.

Постепенно лицо старого волшебника стало розоветь, черты смягчились, веко здорового глаза дрогнуло, и глаз открылся.

— С-северус, — прохрипел Грюм, — всё благополучно? Мальчишке удалось бежать?

— А как же, удалось, — ухмыльнулся Снегг, да вот он стоит перед тобой, можешь сам убедиться.

— Кто стоит? Что ты несёшь, Северус? — рассердился Грюм, садясь в саркофаге — я говорю о мальчике Поттере!

— И я о нём же, — кивнул Снегг, — только он уже давно не мальчик. Да посмотри ты на него повнимательнее!

— Мерлин мой! — ахнул Грюм, — это же Джеймс… быть не может! Впрочем, нет, это не Джеймс… Я ничего не понимаю… И что это за каменная лохань, в которой я сижу?

— Профессор, я — Гарри Поттер, — вступил разговор Гарри, — но с момента нашей последней встречи прошло более двадцати лет, я стал старше, вот и всё…

Старый мракоборец подавленно молчал, переводя взгляд здорового глаза со Снегга на Гарри и обратно. Гарри стало жаль его.

— Скажите, профессор, что вы помните?

— Что я помню? А что я могу помнить? Мы летели по разработанному плану, прикрывая юного Поттера, но нас, очевидно, кто-то предал, потому что на отряд напали пожиратели смерти! Наземник, видно свалился с метлы…

— Сбежал! — резко поправил его Гарри.

— Н-ну… может быть, не знаю… В общем, спину мне уже никто не прикрывал, и тут в меня угодило чьё-то заклятие… А больше я ничего не помню. Вспышка, тьма, и вот я очнулся здесь и вижу вас…

— Ты, Аластор, упал с метлы с огромной высоты, — резко сказал Снегг, — ты должен понимать, что выжить при этом было невозможно.

— Да, пожалуй, ты прав, Северус, — растерянно сказал Грюм. Такой интонации у него Гарри раньше никогда не слышал. — Что же в таком случае произошло?

— Твою гибель видели многие мракоборцы. После того, как бой закончился и Поттер оказался в безопасном месте, люди из отряда Дамблдора вернулись и долго прочёсывали местность, чтобы найти твоё тело и предать земле, но не нашли. Теперь ясно, что Волан-де-Морт успел подобрать его первым…

— А что стало с Волан-де-Мортом? — перебил Грозный Глаз.

— Пророчество исполнилось. Поттер убил Тёмного Лорда, ну, или развоплотил, вышвырнул из нашего плана бытия — выбирай что нравится. Это случилось двадцать лет назад. Меня Волан-де-Морт тоже подозревал — ты знаешь — и, в конце концов, тоже убил, но посмертие у меня оказалось каким-то странным. Я оказался вот здесь, и два десятилетия провёл в полнейшем одиночестве до тех пор, пока сюда ни прибыли мистер Поттер и миссис Уизли. В поисках мужа Гермионы мы сумели проникнуть в это подземелье, о котором я раньше и знать не знал, и нашли тебя.

Вообще, Аластор, тебе не кажется, что место для исторического экскурса мы выбрали не совсем подходящее?

— Кажется, кажется, мне много чего кажется… — прохрипел Грюм. — А вообще, это подземелье — оно где?

— Правильный вопрос, чувствуется опыт старого мракоборца, — не удержался от колкости Снегг. — мы в Хогвартсе, но не в настоящем, а в его копии, созданной в Иномирье или ещё где, не знаю уж, магией Волан-де-Морта. Это его волшебство перенесло сюда меня, тебя и вот этих малопочтенных пожирателей смерти, отдыхающих от своих неправедных трудов в своих саркофагах.

— А зачем?

— Ты серьёзно считаешь, что Тёмный Лорд раскрывал передо мной все свои планы? Если так, ты ошибаешься…

— А Рон, Гарри, Гермиона, они что, тоже?..

— Нет, с ними дело особое, но это не минутный разговор. Давай всё-таки уйдём отсюда, эти мертвецы действуют мне на нервы. Ты можешь идти?

— Попробую, — сказал Грюм и попробовал встать. Когти его деревяшки царапнули по каменному полу, у Гарри по спине пробежали мурашки. Грозный Глаз, пошатываясь, сделал шаг, другой…

— Не хуже, чем раньше, — объявил он, — но и не лучше…

— Тогда пошли! — нетерпеливо сказал Снегг, — только у нас есть маленькая проблема: мы заблудились и не можем выйти из лабиринта.

— Ха! — воскликнул Грюм, — а мой всевидящий глаз на что? Ну-ка, ну-ка… А ну, пропустите меня вперёд!

Грюм молча и уверенно заковылял вперёд, царапая пол когтями птичьей лапы своего протеза.

Не прошло и четверти часа, как они оказались у лестницы, ведущей наверх.

— Глядите-ка! — воскликнул Снегг, — и Карта Мародёров ожила!