Мысли Сильвии путались, но все же она рискнула рассказать Марте правду. У меня нет человека ближе и роднее дочки, думала женщина. Пусть она многого не поймет сейчас, но моя совесть будет перед ней чиста.
Удивительно, но девочка никогда раньше не задавала вопросов об отце. И теперь, когда мать села рядом с ней на диван и обняла за плечи, она никак не ожидала услышать от нее эти слова.
— Это твой папа, Марти. Я не знала, что он приехал в наш город, я вообще очень давно о нем ничего не слышала. Для меня встреча с ним так же неожиданна, как и для тебя. Тебе покажется это странным, но он не подозревает, что ты есть… Так случается со взрослыми, поверь мне.
— Но теперь он будет жить с нами, да? — Казалось, девочка ничуть не удивлена признанием матери. — И он научит меня играть на флейте так же, как умеет сам!
— Не уверена, дорогая, — осторожно ответила Сильвия. — Скорее всего он снова уедет. Ведь он музыкант, ему необходимо давать концерты в разных городах, играть для других людей…
А может, у него есть семья и мы не нужны ему вовсе, с горечью закончила про себя Сильвия.
Марта внимательно посмотрела в лицо матери и серьезно сказала:
— Ты снова обманываешь меня. Мой папа никогда не уедет от меня. Я скажу ему, что очень его люблю, и он останется!
Девочка вскочила и побежала наверх, в свою комнату. Откуда в ней эта непонятная, внезапно возникшая любовь к практически незнакомому человеку? — поразилась Сильвия. Как можно полюбить, если ты никогда раньше не видела его и ничего о нем не слышала? Но, вспомнив Мартина, с его столь же странной и необъяснимой любовью к блистательной мисс Даймонд, которой она когда-то была, Сильвия обреченно вздохнула.
Марта просидела весь день в своей комнате, задумчиво перебирая игрушки и бесцельно листая книги. На расспросы Линды отвечала неохотно, а когда мать пыталась говорить с ней, бросала на нее сердитые взгляды и молча отворачивалась. Она во всем винит меня! — сокрушалась Сильвия. Теперь я точно знаю, что должна поговорить с Мартином и рассказать ему все не ради себя, а ради дочери.
К свиданию в ресторане мисс Даймонд готовилась с особой тщательностью. Хотя она уже давно не расстраивалась по поводу возраста и не придавала большого значения своей внешности, теперь все же заставила себя критически взглянуть на свое лицо. Да, с годами морщинок не убавилось… Что ж, это можно подправить с помощью косметики.
Выбрав самый роскошный наряд — белое вечернее платье, украшенное стразами, Сильвия осталась довольна своим видом: белое освежало, контрастируя с волосами, которыми она всегда гордилась. Так не стыдно предстать перед мировой знаменитостью! В конце концов и он уже не мальчик…
Но что-то подсказывало Сильвии, что респектабельный мужчина, которого ей теперь трудно назвать просто по имени, пригласил ее в ресторан вовсе не для того, чтобы давать оценку ее привлекательности.
В назначенный час Мартин встретил ее за столиком дорогого ресторана, в котором собиралась городская элита. Сильвия невольно отметила, что держится он естественно и непринужденно. А ведь когда-то и понятия не имел, куда положить руки и какими приборами следует воспользоваться. Мартин и бровью не повел, увидев мисс Даймонд в сногсшибательном наряде. Он вежливо предложил ей выбрать аперитив и, пока Сильвия делала вид, что внимательно изучает карту вин, откровенно разглядывал ее. Женщина ощущала на себе его взгляд, и от этого по телу пробегал холодок. Она чувствовала себя неловким подростком, не знала, с чего начать разговор, боялась взглянуть Мартину в глаза.
Он же, напротив, вел себя так, словно ему было все равно, сидит ли перед ним Сильвия Даймонд или какая-нибудь другая женщина. Наконец, когда принесли шампанское, Мартин поднял бокал и произнес, глядя в глаза Сильвии:
— За любовь, которой не было!
Она, уже поднеся бокал к губам, от неожиданности вздрогнула, поставила его на стол и прошептала:
— Я не понимаю…
— А чего тут понимать? — резко ответил Мартин. — Извини, я не хотел начинать с выяснения отношений. Но я не могу сдерживаться, изображая любезность и великодушие перед женщиной, которая так жестоко обошлась с моими чувствами!
Он гневно взглянул на Сильвию исподлобья, и ей показалось, что Мартин вот-вот вскочит на ноги и, чего доброго, перевернет стол. Она осторожно начала:
— Прошу тебя, успокойся и выслушай меня. Ведь ты хочешь знать мотивы моих поступков, не так ли? А они были, поверь! Хотя теперь мне кажется, что что-то я все же сделала сгоряча…
— Хорошо, — произнес Мартин сквозь зубы. — Даю тебе возможность оправдаться. Но запомни, ты не разжалобишь меня! Я давно дал себе слово разыскать тебя и бросить тебе в лицо обвинения во лжи. Если ты и сможешь убедить меня в обратном, все равно не надейся, что я забуду то, что ты сделала…
После его слов Сильвии захотелось уйти куда угодно, лишь бы не видеть этих глаз, горящих ненавистью. Что я сделала такого, за что можно меня проклинать? В чем он обвиняет меня? Но разобраться в этих вопросах, судя по всему, ей сегодня не удастся. Сейчас бенефис Мартина. И позволит ли он ей узнать правду о своей жизни, зависит только от него.
— Ты прав, — решилась признать Сильвия, — я поступила недостойно, спешно покинув наш город и уехав жить сюда. Да, я рассчитывала, что ты не найдешь меня здесь… Но поверь мне, Мартин, в то же время я больше всего на свете хотела, чтобы ты разыскал меня! Возможно, я была не уверена в твоих чувствах. Ведь в ту ночь, когда мы встретились после долгой разлуки и расстались на еще больший срок, ты не произнес ни слова о любви. А мне так хотелось услышать от тебя, что ты все еще меня любишь! Конечно, я и сама не призналась тебе в моих чувствах, но я ждала первого шага от тебя. Я боялась снова навязать тебе свою волю, я просто панически боялась, что ты опять уйдешь, хлопнув дверью. Я хотела быть слабой женщиной, чтобы понравиться тебе еще больше. Видимо, эта роль мне плохо удалась…
— Ты все верно просчитала. — Мартин грустно усмехнулся. — Я искал тебя в театре, однако твои коллеги не сказали мне, куда ты уехала и зачем. С твоей стороны было очень мило заставить их так нагло лгать!
— Но они действительно ничего не знали! — воскликнула Сильвия. — Вернее, им была известна причина моего ухода из театра, но тебе не обязательно было ее знать. По крайней мере, тогда…
— Звучит чудесно: я не заставляла их лгать, а просто просила сказать неправду! Так кто же ты после этого, Сильвия, если не обманщица? И почему, когда прошло уже достаточно времени, ты не образумилась и не вернулась ко мне, раз утверждаешь, что наш роман не был для тебя простым развлечением?! — Казалось, Мартин готов испепелить Сильвию гневным взглядом.
— Ты не поверишь, но некоторое время назад я летала в город, где мы повстречались. И именно для того, чтобы найти тебя. Если бы мои поиски увенчались успехом, я не стала бы обвинять тебя во всех смертных грехах и упрекать во лжи. Единственное, чего я тогда желала, — увидеть человека, который был для меня дороже всех на свете, любимее, желаннее. Прижаться к его груди и слушать стук наших сердец. Вот и все… И мне было бы совершенно неважно, остался ли ты прежним бедным уличным музыкантом или стал птицей высокого полета… как теперь.
— Какая же ты наивная, Сильвия! — Женщина с надеждой взглянула в его глаза, но вместо тепла увидела в них лишь насмешку. — Ты всерьез полагала, что я останусь прозябать в своей жалкой конуре и ждать твоего снисхождения? Ты не знала меня, если надеялась застать нищего музыканта там, где считала, было его место. Как жаль, что я не оправдал твоих надежд! Конечно, для тебя было бы гораздо удобнее, если бы так оно и случилось. Но должен признаться, моим успехом я обязан… тебе. Да-да! Если бы мисс Даймонд когда-то не посмеялась над моими чувствами только лишь потому, что я беден и никому не известен, я не стал бы тем, кого ты сейчас видишь перед собой. Когда я оставил попытки узнать о тебе хоть что-то, я вдруг отчетливо понял, что не могу потратить время, отпущенное мне Богом, впустую. Коли любимая женщина отказалась от меня, я должен стать таким, как она, — богатым и знаменитым.
