Он поцеловал меня. Глубоким, страстным, реальным поцелуем взасос. Я ответила тем же. Поцелуй длился около минуты, но когда наши губы разошлись, мое сердце вырывалась из груди, словно я пробежала милю. Это был поцелуй, обещавший страсть, рожденный от поспешности вынужденного расставания. Для меня он нес и оттенок меланхолии. По непонятным причинам он ощущался как прощальный поцелуй, хоть мы и увидимся на следующий день.

Но у меня не хватало времени разобраться в своих чувствах: я слишком спешила. Я постучала в дверь ванной, чтобы вытащить Монка из душа. Я прокричала под дверь, что он немедленно нужен Стоттлмайеру на месте преступления. Затем позвонила миссис Трофамнер, и та согласилась присмотреть за Джули.

—Я вообще-то жду оплаты за отработанные часы, — заявила Джули.

—Но мистер Монк даже не выходил из душа, — возразила я. — Тебе не пришлось ничего делать.

—Это не мои проблемы, — она пожала плечами.

Я полезла в бумажник и дала ей двадцатку, поскольку у меня не было десяток и долларовых купюр, только то, что банкомат выплюнул в последнее посещение. — Держи. Запиши на мой аккаунт плюсовой баланс на следующий раз.

Монк вышел из ванной идеально причесанным и в свежем комплекте одежды, будто в начале нового дня. Ванная выглядела так, словно ее не использовали. Он поежился.

—Что случилось? — спросила я.

—Все еще чувствую себя грязным, — ответил он.

—Уверена, это скоро пройдет.

—Я тоже. Через несколько лет.

—Лет?

—Не менее двадцати, — сказал он. — Или тридцати. Но я буду умеренным.

Я полагала, это число соответствует количеству мусора, в котором нам пришлось копаться, по году за тонну.

Монк заметил букет в вазе: —Кто принес их?

—Джо. Вообще-то, он принес их себе. Боялся, что от него еще пахло свалкой, — ответила я. — Может, Вы хотите их взять?

Он наклонился и понюхал цветы, затем выпрямился и стал разрабатывать излом шеи. Это показатель, что что-то идет не так.

Я только собиралась спросить его, что в цветах вывело его из себя, как зашла миссис Трофамнер и поспешила к телевизору.

—Простите, «Она написала убийство» начинается на сорок четвертом канале, — сказала она. — Я не хочу пропустить убийство.

—Все в порядке, — произнес Монк, направляясь к двери. — Мы немного опоздали с самоубийством.

Капитан Стоттлмайер ждал нас в центре города на Харрисон-стрит, где восьмидесятое шоссе пустеет в клубке съездов и путепроводов. Вой холодного ветра и рев дорожного движения создавали громкий, похожий на треск костей, скрежет. Звучало как-будто земля кричала от боли.

Шоссе проходило вдоль покрытого сорняками участка земли, окруженного ржавым забором, местами отогнутого. Стоттлмайер стоял около одного из отверстий, глубоко засунув руки в карманы плаща с поднятым от пронизывающего ветра воротом. За ним криминалисты в синих ветровках, медленно передвигаясь по участку, искали улики.

Участок был завален раздвижными кушетками, грязными матрасами, сырой ломаной фанерой, гофрированными металлическими листами и картонными коробками, стоящими на деревянных поддонах. Тележки, переполненные выпуклыми мешками для мусора, были припаркованы перед самодельными укрытиями, как автомобили на стоянке.

—Извини, что пришлось притащить тебя сюда, Монк, — сказал Стоттлмайер.

—Где все эти люди? — спросил Монк.

—Какие люди? — не понял капитан.

—Проживающие здесь, — он указал на окрестности, заставленные картонными домами.

—Они унеслись прочь как испуганные крысы сразу после того, как кто-то обнаружил труп. — ответил Стоттлмайер. — Паре офицеров в патрульной машине довелось проезжать мимо, когда происходил массовый исход. Это возбудило их любопытство, поэтому они вышли осмотреться. Хорошо, что офицеры оказались поблизости, а то мы нашли бы тело через несколько недель, если вообще нашли.

—Это почему?

—Здешняя публика нам немногое рассказывает, — пояснил капитан. — А если и рассказывают, то с большим опозданием.

Стоттлмайер кивнул на дыру в заборе, раздвигая ее пошире и предлагая нам пролезть.

Монк помедлил мгновение, затем повернулся ко мне.

—Мне понадобится мой костюм, — сказал он.

—Какой костюм? — не поняла я.

—Тот, который я носил днем. Он мне необходим.

—Мы вернули защитный костюм в магазин по дороге домой, — напомнила я. — Вы настаивали, что его нужно сжечь.

—Я знаю, — произнес он. — Мне нужен еще один.

—Магазин закрыт.

—Ничего страшного, — сказал Монк.— Мы можем подождать.

—Для Вас он закрыт насовсем. Владелец ясно дал это понять.

—Я посижу в машине, пока ты сходишь.

Стоттлмайер застонал: —Монк, уже поздно. Я работал шестнадцать часов. Это третье убийство за сегодня. Я замерз, проголодался и просто хочу оказаться дома к утру.

—Хорошо, встретимся здесь утром.

Монк повернулся, но Стоттлмайер схватил его за руку.

—Я хочу сказать, что ты можешь сам пройти через дыру в заборе или я тебя переброшу через него! Выбирай.

—Я бы предпочел третий вариант, — ответил Монк.

—Но третьего варианта нет!

—А что насчет четвертого? Честно признаться, число три мне не очень нравится.

—Как насчет того, что я брошу тебя прямо сейчас?

—Это третий вариант, а раньше Вы говорили, что есть только два варианта, — проскулил Монк. — Как у нас может протекать разумная беседа, если Вы так не когерентны?

Стоттлмайер угрожающе шагнул к Монку.

—Хорошо, хорошо, — Монк оттолкнул капитана. — Дайте мне минуту.

Он посмотрел на дыру, на участок, затем на меня. Потом снова посмотрел на то же самое, в том же порядке.

—У тебя пять секунд, — произнес Стоттлмайер тоном, полным насильственных намерений.

Монк протянул ко мне руку и щелкнул пальцами: —Салфетки.

Я дала четыре. Он использовал две, протирая края дыры, к которым мог прислониться в процессе перехода. Две остальные израсходовал, чтобы защитить пальцы от касания к забору, который только что отчистил.

Монк глубоко вздохнул, шагнул через дыру и тут же с визгом отскочил от чего-то, лежащего на земле.

—Что? — спросила я.

—Пробка от бутылки.

Прозвучало так, будто он едва не наступил на мину.

Я спокойно перешла через дыру и последовала за Стоттлмайером, поглядывая на Монка.

—Сюда, — позвал капитан и повел нас через участок по направлению к автостраде.

Монк снова вскрикнул. Я взглянула на него.

—Фантик.

—Вы провели день, копаясь в тридцати тоннах мусора, и теперь пугаетесь фантика?

—Я незащищен, — простонал он. — И это большой, очень большой фантик.