— Я в неё не лягу. А если для ивы, то она в ней не вырастет.

— Это почему же?

— А потому… Надо, чтобы почва хорошо прогревалась. А в такой яме она никогда не прогреется…

— Много ты знаешь!

Петя оглянулся, ища лесничего, но Аркадий Захарович был занят: помогал женщинам ставить в яму большое дерево.

— Я скажу Аркадию Захаровичу, что ты неправильно сажаешь, — сказал он. — Закапывай обратно!

Валя усмехнулся и стал копать ещё глубже. Петя не выдержал и начал забрасывать канаву. Валя толкнул его плечом, но Петя устоял на ногах и так пихнул Валю, что тот полетел вверх тормашками.

— Ах, ты так? — вскочил Валя и бросился на Петю.

Они упали на землю и стали тузить друг друга, пока к ним не подбежали ребята и не разняли их.

— Ты что же это, Петя? — спросила Антонина Тихоновна.

— А вы посмотрите, какую канаву он делает. Я ему говорю, да? А он ещё глубже стал копать.

Из посёлка бежал Артёмка и кричал:

— Улыбин! Петя! Как думаешь, не посадить ли здесь виноград?

У него в руках был большой куст виноградной лозы. Петя даже просиял. И как это не пришло ему в голову!

— Правильно, Артёмка! Каждый принесёт кустик, да? И у нас будет свой виноградник.

Через полчаса то один, то другой из ребят несли виноградные лозы. Лесничий осматривал растения, обрезал лишние ветки и показывал, где надо сажать. И каждый старался посадить свой кустик лучше других. Лесничий сходил в лес и нарубил опоры под кусты. Оставалось только подвязать виноград.

— Ну, это пара пустяков! — и Петя поднял с земли свою старую рубашку, нарвал из неё полоски, и ребята подвязали лозы.

— Ну вот, — сказал Аркадий Захарович, отставляя лопату. — Теперь пусть идёт дождь. Деревьям это будет только на руку.

Юра посмотрел на небо. На нём не было ни одного облачка. Только далеко в море из-за горизонта поднималась узенькая гряда.

— Откуда вы знаете, что будет дождь? — спросил он.

— А ты послушай вокруг себя, — улыбнулся лесничий. — Ну, слушай! Что услышишь, скажи мне.

Ребята, открыв рты, стали прислушиваться. До них доносился равномерный шум волн, где-то долбил дятел, пищала какая-то пичуга, как оглашённые, кричали лягушки.

— Ничего не слышно, — проговорил Юра.

— Одних лягушек только и слышно, — засмеялся Артёмка.

— А вот это и есть первый признак дождя, — сказал лесничий. — Второй признак — это молодой месяц на небе.

Когда Петя и Юра возвращались домой, из-за правого края моря выползла огромная серая туча. К ней присоединилась белёсая громада облака из-за хребта. С запада подул порывистый ветер.

— Ох, и холодно стало! — сказал Петя, поёживаясь под майкой. — Наверно, лесничий был прав — дождь будет.

— Хорошо бы, — отозвался Юра. И не успели ребята вбежать в дом, как хлынул ливень.

Дождь лил, не переставая, несколько дней. Небо сплошь было затянуто серой пеленой. Лишь через неделю на краю горизонта проступила голубая полоска. Она расширялась, заняла половину неба — и брызнуло солнце. И хотя размокшая земля засасывала ноги чуть не по колено, Улыбины вышли на улицу. Их охватило солнечным теплом. Юра блаженно сощурился.

— Ого, как сегодня припекает!

Петя посмотрел вокруг. Яркое солнце заливало светом и луговину, и голый лес за нею, и далёкие горы. А справа, оттуда, где был мыс, бешено ревело море.

Не сговариваясь, братья спустились с горы и побежали на мыс. Под ногами хлюпала вода. Они прыгали через ручьи и хохотали, попадая в воду. Река вздулась и затопила даже тот камень, с которого Юра обычно рыбачил. Но их сейчас интересовала только посадка. Чтобы сократить путь к ней, они выбрались на полотно железной дороги.

— Цветёт! Цветёт! — закричал Юра и сломя голову бросился бежать к посадкам.

Действительно, цвела алыча. Тонкие ветви её вытягивали к небу беленькие звёздочки цветов.

— Смотри, Юра! — Петя торжествующе показал на ростки, которые облепили колышки тополя.

— А на иве уже завязались бантики, — сказал Юра.

Почти на всех деревьях они видели признаки весны. Только акация стояла чёрная, как будто её ветки обожгло пожаром.

— Что же, она не будет расти, Петя?

Брат отломил веточку у акации, попробовал её на зуб и, сплёвывая горьковатую слюну, сказал:

— Веточка живая… Пойдёт, не может быть, чтобы не пошла…

На полянке недалеко от птичьего городка они заметили свежие следы. Ещё недавно какой-то человек ходил здесь в больших резиновых сапогах. Но что же он тут делал? Грязная тропинка вела под кипарисы.

— Юра, иди сюда, смотри!

Под деревьями был сделан настоящий шалаш.

— Это кто же здесь сидел? — Юра поднял на брата глаза.

— Если бы сидел, а то он всё время ходил вон туда, — кивнул Петя на тую, к которой вела тропинка. — И возвращался обратно.

— Ты посмотри, он даже ветки ломал с нашей туи.

Вдруг Петя увидел и поднял втоптанную в землю небольшую красную расчёску.

— Это чья же? — задумчиво произнёс он.

— Ну-ка, Петя, дай, дай, — выхватил находку Юра и уже рассматривал что-то написанное на ней: — Смотри, здесь нацарапано… «Коля!»

Братья, как настоящие Шерлоки Холмсы, разглядывали расчёску. Однако больше ничего не могли разобрать.

Они вышли в посёлок с грязными ногами, по пояс облепленные семечками череды. Долго обирались, очищали щепочками грязь с ботинок и, наконец, зашли к Ларе. Она в сарайчике выпиливала лобзиком из фанеры какие-то листья.

— И тебе не надоело? — засмеялся Юра.

Лара отбросила рукой косы назад, поправила на голове синенькую косынку и сказала:

— Мне эта работа никогда не надоедает. Нина попросила сделать ей этажерку. Такую же, как у меня. Вот и выпиливаю.

Петя вспомнил, что у неё в комнате стоит очень красивая этажерка. Особенно красивы у неё бока и козырёк с выпиленными листьями винограда.

— Ты можешь сама делать этажерки? — изумился Юра.

— Это что! — сказал Петя. — Ты посмотри на дом, да? И карниз, и узоры на окнах — она всё сама сделала.

Юра поднял глаза. Вдоль карниза тянулась красивая веточка с листьями и цветами, а сверху и снизу окон гордо вскидывали головки розовые тюльпаны.

— Неужели всё сама? — спросил Юра.

— Конечно, сама, — ответила Лара. — Что, трудно, что ли? Я смотрела, как делает дедушка Назар, а потом решила попробовать. Сначала ничего не получалось, а потом всё-таки сделала.

— А ты знаешь, Лара, что мы с Юрой нашли на посадке? — заговорил, понижая голос, Петя.

Когда Лара увидела расчёску, то даже вскрикнула:

— Ой, да это расчёска Николая. Николай Звездин точь-в-точь такой расчёсывался… Где вы её нашли?

Не успел Петя ответить, как в калитке показалась высокая девочка с короткими чёрными волосами и в вишнёвой тюбетейке.

— Нина, ведь правда, это расчёска вашего Николая? — спросила Лара, окидывая подругу восхищённым взглядом.

— Ага, — Нина взяла расчёску тонкими длинными пальцами. — Откуда она у тебя?

— Это мы нашли, — сказал Петя. — В птичьем городке. Он там что-то делал и даже шалаш построил…

— Ша-лаш? — широко открыла синие глаза Нина.

— Да, шалаш! — закричал Петя, который недолюбливал эту чопорную девчонку. — Что удивляешься?

— Ничуть я не удивляюсь. Чего ты ко мне привязался? — огрызнулась Нина и, взяв у Лары доску, стала рассматривать её работу. — Ой, Лара, ты не так делаешь!

— Что не так? Всё точно, как на моей этажерке…

— Нет, не так!

— Поспорь, давай поспорь…

— А я говорю, не так!

Нина выбежала из сарайчика и бойко застучала белыми босоножками по ступенькам крыльца.

Лара взяла рисунок и начала сличать его с тем, что она изобразила на доске.

— Из тютельки в тютельку, — усмехнулась она. — И что это ей вздумалось?

— А ты знаешь, Лара, — вдруг сказал Петя. — Нина что-то скрывает…