Но перед тем как пойти за сокровищами, ему захотелось если не проучить папашу Жака, то хотя бы хлопнуть дверью напоследок, и Билл разыграл на пристани целое представление. Тортуга давно не слышала такого обилия проклятий, угроз и библейских пророчеств в адрес губернатора и вверенного ему острова. Черный Билли обещал Черепахе скорую и ужасную гибель, предрекая, что «зловонные пучины поглотят проклятый остров со всеми тварями, как четвероногими, так и двуногими». Сами по себе эти угрозы мало что значили, но толпа пиратов, девок и прочей швали, которую привлекло желание поглазеть на Билли и его новую шхуну, пришла в неистовство, намереваясь учинить несправедливому губернатору «ночь длинных ножей». Тогда Черный Билли, которому вовсе не хотелось ввязываться в очередную передрягу, как можно скорее поднял якоря. О нем тотчас забыли, тем более что в общей свалке кто-то пырнул ножом моряка-ирландца и кто-то совершенно точно видел убегавшего с места преступления грязного негра с ближайшей табачной плантации. Земляки убитого ринулись на поиски убийцы, за ними потянулись зеваки, и всеобщее недовольство совершенно естественным образом перекинулось на ни в чем не повинного плантатора, которому подожгли склады с тростником, вытоптали сад и разгромили винный погреб.
Тем временем «Ласточка» взяла курс на Эспаньолу. При всех своих причудах Черный Билли умел сделать верный ход. Вступать в бой с французским военным кораблем, имея на своем борту лишь половину команды и несколько старых пушек, ему совершенно не хотелось. Не говоря уже о том, что на стороне французов была профессиональная выучка. Да и вообще, во время морского боя враги могли затонуть, или у них мог бы взорваться пороховой погреб, или они могли бы просто назло Билли уничтожить бесценную карту.
Нет, Черный Билли решил действовать по-умному, избегая встречи с французами на море. Маленькая шхуна давала еще и то преимущество, что позволяла относительно незаметно высадиться на французскую часть Эспаньолы. Пастор не сомневался, что зеленоглазая красотка бросится на поиски сокровищ, не медля ни секунды. Нужно просто выследить ее и отобрать карту. Весь экипаж она с собой не потащит, а Билли приложит необходимые усилия, чтобы обезопасить себя. Он высадится со своими молодцами на побережье там же, где высадятся лягушатники, и пойдет за этой стервой по пятам. А «Ласточка» двинется дальше, чтобы дожидаться капитана у южного берега. Там, конечно, полно испанцев, но на побережье предостаточно небольших удобных бухт, в которых можно затаиться.
Разработав план, Черный Билли высадился во французской части Эспаньолы и сразу же включился в поиски если не сокровищ, то своих ближайших конкурентов. Он, впрочем, подозревал, что проклятый его квартирмейстер, которого он так непредусмотрительно оставил в живых, хотя и мог убить сто раз, вступил в сговор с французами и теперь тоже находится в их компании.
«Что ж, дай Боже, чтобы так оно и было, – размышлял Билли, стоя на капитанском мостике и обозревая проплывающие мимо зеленые берега Эспаньолы. – На этот раз, Веселый Дик, моя блудливая правая рука, пощады тебе не будет, хоть пообещай ты мне все сокровища мира. И на обманщицу-судьбу я больше полагаться не стану. Пеньковый галстук на шею – и на мачту! Приятно иметь дело с покойниками: они не грешат. Хотя, говорят, на Эспаньоле порой мертвецы встают из могил, и тогда от них можно ждать чего угодно. Рассказывали, некий плантатор вошел в сговор с одним бокором и тот нашел способ поставлять ему на плантацию работников – оживших мертвяков. Им не нужно было ни пищи, ни одежды, ни развлечений. День-деньской они только и делали, что трудились, а на ночь убирались в свои могилы. Но потом плантатор вдруг взял да и умер от болотной лихорадки. Родных у него не было, и все его имущество отошло к колдуну, который взял себе заодно душу старого хозяина да потом еще долго поднимал его из могилы и заставлял трудиться на собственной плантации. И еще болтают, что на этой плантации собирали самый крепкий табак… Хуже нет, чем не угодить черному колдуну. Но мы будем держаться от них подальше, и наши дела не будут их касаться. Хотя Джим Льягас утверждает, что с колдунами вуду хорошо водить дружбу. Ясное дело, ему всякая нечисть, должно быть, сродни: он же ублюдок и полукровка – наполовину индеец, наполовину негр – Черный Пастор хмыкнул при этой мысли. – Джимми хвалился, что с помощью такого колдуна отомстил своему бывшему хозяину и тот помер в страшных корчах. Пожалуй, стоит проделать такой трюк с Веселым Диком!.. Хотя… Нет, с этим стоит расправиться самому – так, чтобы все Испанское озеро всколыхнулось, узнав, каков в гневе Черный Билл! Но сперва нужно отыскать эту дрянную бабенку с картой…»
Французский фрегат они обнаружили без труда: тот стоял в удобной бухте северо-восточнее траверза Тортуги. Паруса на «Черной стреле» были убраны, якоря спущены, на палубе не было видно ни души. Никто не проявил интереса к идущей через пролив шхуне с французским флагом на клотике, под которым на всякий случай вышел в море Черный Пастор. Билл, в свою очередь, решил, что основные силы уже высадились на берег. Он прошел еще две-три мили вдоль берега и пришвартовался в небольшой, но удобной бухте, которую окружал пологий берег, заросший мангровыми деревьями и невысоким кустарником.
Характер береговой линии был важен для его замысла, потому что Черный Билл задумал прихватить с собой в дорогу пару легких пушек. Как-никак противостоять ему будет регулярная армия, и отношение к ней должно быть соответствующее.
От команды Пастор не скрывал своих целей. Он знал, что путешествие вглубь острова будет рискованным и заинтересовать в таком случае людей можно только обещанием щедрого барыша. Не скрывал Черный Билли и того, что искать им придется иголку в стоге сена, потому что карту у него похитили, а поиски иголки будут осложнены еще и тем, что стог сена охвачен пламенем и кому-то на этом огне придется поджариться.
Команда была согласна. Легенды о сокровищах испанских конкистадоров десятилетиями бередили умы береговых братьев, и никакие опасности не могли заставить людей отказаться от возможности найти их.
На берег сошло двадцать пять человек – половина команды. Каждый был вооружен абордажными саблями, пистолетами и ножами и нес с собой солидный запас пороха и свинца. Корабельный плотник поставил лафеты двух легких пушек на самодельные колеса. Впрячься в них пришлось самим пиратам: лошадей у Черного Билли, конечно, с собой не было – их рассчитывали купить или отобрать на острове.
Высадившись, они, двигаясь вглубь острова, пару дней проплутали по заросшим скалам, пока наконец не наткнулись на следы какого-то большого отряда, в котором, судя по навозу и отпечаткам копыт, было с дюжину лошадей.
Черный Билл отправил четверых ловких молодцев в разведку. Они вернулись, лишь когда начало смеркаться. Трое напрасно потратили силы, зато четвертый принес совершенно точные сведения: около пятидесяти французских солдат остановились на ночлег в селении Гро-Шуан, милях в шести-семи от побережья. В отряде находились капитан фрегата «Черная стрела» Ришери, две красотки и полдюжины голландцев со своим толстосумом. Отряд выставил часовых, а все остальные улеглись спать.
Услышав такое, Черный Билли повеселел и приказал за добрую весть выдать гонцу полпинты рома. Затем он немедленно приказал выступать в путь.
– Хорошенько шевелите ногами, маменькины сынки! Веселее, акулья требуха! – радостно орал он, размахивая руками. – Напрягите свои щупальца и побудьте мужчинами хотя бы пару часов! Зато уж, когда мы разделаемся с французами, закатим такой пир, какой и турецкому султану не снился!
Шумел он больше для души, потому что никто из пиратов и не собирался отлынивать от дела. Даже те члены команды, на чью долю выпало изображать волов в запряжке, находились в приподнятом настроении и были готовы тащить свою ношу не только за шесть миль, но и на край света. В таком воодушевлении отряд преодолел необходимое расстояние за три с половиной часа и прибыл в Гро-Шуан, когда уже давно перевалило за полночь. Селение спало, и вокруг царила тишина. Высланные вперед лазутчики обнаружили часовых, которым тут же предусмотрительно перерезали глотки, так что противник остался непредупрежденным.
