Из питерской истории известен такой любопытный факт. Вплоть до октября 1917 года в Петербургском Английском клубе главным поваром трудился знаменитый Демьян, который до этого служил поваром у известного знатока кулинарного искусства, члена Московского и Петербургского Английских клубов Юрия Степановича Нечаева-Мальцова[88]. Нечаев-Мальцов прославился не только в качестве знаменитого гастронома и крупного промышленника, на чьих заводах производилась едва не четверть всего русского стекла. Он стал главным благотворителем, фактическим создателем Московского музея изящных искусств (ныне изобразительных искусств имени А.С. Пушкина). Бывший повар Нечаева получал в клубе жалованье в десять тысяч рублей ежегодно. Не всякий крупный государственный чиновник той поры имел такой оклад-жалованье.

Большая столовая Петербургского Английского собрания. Фотогр. 1910-х гг.

На годовом клубном обеде согласно давней традиции присутствовал весь дипломатический корпус, аккредитованный в Петербурге. Секретари и иные служащие иностранных посольств и консульств имели право посещения Английского собрания в качестве гостей без предварительной записи. Дипломаты бывали и в Московском Английском клубе, но регулярное их посещение обычно оформлялось как постоянное членство.

Меню обеда в Английском Собрании в 1845 г.

В октябре 1798 года Английское собрание Петербурга учредило звание почетного члена клуба. Первым его удостоился генерал-прокурор, Действительный Тайный Советник князь Петр Васильевич Лопухин, сумевший отстоять клуб от царской немилости. По преданию, целых три дня клуб не мог открыться по именному повелению императора Павла I, но чудо все же случилось… Кстати, Московский Английский клуб, закрытый едва не в тот же день, по древней московской лени возобновлен был лишь в 1802 году. Для сохранения Петербургского клуба Лопухин весьма мудро соврал императору, сказав, что в сем собрании занимаются только игрою в бостон и ламуш, но никаких разговоров, особенно «противу властей», не ведется, а члены клуба только и делают, что пьют за здоровье Государя. Павел ему поверил и разрешил открыть клуб. К тому же в Английском собрании состояло много его личных друзей, в чьей порядочности он не сомневался. Князь Николай Борисович Юсупов был среди них.

Император Павел в качестве своеобразной «компенсации» запретил употребление слова «клуб», благо в Петербурге действовало «собрание». Павел вполне обоснованно боялся якобинской заразы, боялся даже отдаленного подобия парижских якобинских клубов, имевших такое большое и трагическое влияние на развитие Великой французской революции, которая уничтожила великую державу. Как следствие этого, русский император боялся вообще какого-либо, пусть даже косвенного напоминания о них. Когда же императору из политических соображений пришлось присоединиться к континентальной блокаде Англии, то он постарался запретить в России и все английское. Клубы, разумеется, тоже. По Петербургу ходили слухи, что в 1801 году в Михайловском замке государственный переворот и убийство царя совершили члены весьма влиятельной проанглийской или англофильской партии. Многие из «цареубийц» состояли в Английском собрании – и легко догадаться, о чем тогда шла речь в его стенах…

Со дня «спасения» клуба от закрытия звание его почетного члена присуждалось весьма нечасто. В марте 1813 года, когда пришло время платить членские взносы, к Старшинам Петербургского Английского клуба с письмом обратился его многолетний член – знаменитый русский полководец Михаил Илларионович Кутузов. Он писал, что по обстоятельствам военного времени не имеет возможности вовремя возобновить свой клубный билет, а терять членство в клубе ой как не хочется. В ответ Старшины единогласно решили послать спасителю Отечества диплом почетного члена и особое письмо, которые, увы, уже не застали Кутузова в живых. Этот небольшой факт прекрасно характеризует значение Английского клуба в жизни русского общества, – во время труднейшей военной кампании полководец вспоминал о клубной кухне, о любимом клубном диване и клубной библиотеке. Московский Английский клуб тогда же присвоил Кутузову звание почетного члена.

Попасть и в рядовые члены Петербургского Английского клуба представлялось делом весьма непростым. Число состоявших в нем лиц по понятным причинам всегда ограничивалось. В 1770 году – 200 человек, в 1771 – 250, в 1780 – 300, в 1817 году – 350, а с 1853 – 400. Более это число уже никогда не увеличивалось, хотя список кандидатов на вступление редко насчитывал менее тысячи жаждущих (в Москве число членов клуба полагалось до 600).

Зеркало и часы в одной из клубных гостиных. На часах обозначен год основания клуба – «1770». Фотогр. 1910-х гг.

Одна из традиций Английского клуба – его годовые торжественные обеды, которые всегда становились заметным явлением общественной жизни России. Во время обедов по традиции произносились речи. Иной раз выступал сам канцлер А.М. Горчаков, считавшийся одним из лучших ораторов старой России. Традиционно вся «политика» запивалась пуншем и жженкой. Не так ли началась столь модная теперь «дипломатия без галстуков», ведь на обедах, согласно традиции, присутствовал дипломатический корпус? Еще один ежегодный торжественный обед, носивший название Старшинского, давали членам клуба его новоизбранные Старшины. Обычно он назначался на середину мая.

В 1866 году Английский клуб устроил торжественный обед по случаю приема в Петербурге американских моряков. Это была одна из первых официальных российско-американских встреч. Сохранилось меню того обеда, исполненное на высоком художественном уровне. Вообще всякий торжественный клубный обед сопровождался специально заказанным художественным меню. Клубное сообщество торжественными обедами отмечало многие важные общественно-политические события в жизни России. Торжественный обед стал также формой публичного чествования всякого заслуженного человека.

Портретная комната Английского собрания Петербурга. По стенам размещены портреты русских императоров, кроме Павла I, при которых работало собрание. Фотогр. 1910-х гг.

Клубные Старшины нашли такое определение участия Английского собрания в жизни страны. «При общественных радостях и ликованиях оно (Английское собрание. – А.Б.) единодушно присоединялось к этим торжественным заявлениям народного чувства блистательными своими празднествами; в годину бедствий и испытаний оно приносило и свою лепту в народные сборы и пожертвования»[89].

В качестве благотворительной помощи только за первое столетие своего существование Английский клуб Санкт-Петербурга передал различным учреждениям до 90 тысяч рублей серебром. Кроме того, в клубе имелась, как и в Москве, особая касса для помощи бедным людям, в которую каждый член клуба мог послать с запиской нуждавшегося в средствах человека.

Многие выдающиеся деятели русской культуры состояли членами Английского собрания. Среди них – И.А. Крылов, А.С. Пушкин, В.А. Жуковский. Очень помог клуб Г.Р. Державину. Приехав с «ловли Пугачева», поэт имел в кармане едва 50 рублей. Он стал играть в карты за клубным столом. Державину везло и в карты, и в любви, что случается в жизни крайне редко. Благодаря ломберному столу поэт основательно поправил свое материальное состояние и к картам более не прикасался до конца жизни, чего никак нельзя сказать о другом русском поэте – Николае Алексеевиче Некрасове.