Подняв голову, Тесс увидела Люка, который наблюдал за ней, пока она медленно спускалась. Все это время он не сводил с нее жадного, ликующего взгляда. У Тесс сразу же закружилась голова, а сердце екнуло.

— Люк! — выдохнула она и не узнала свой голос.

— Тесс! — не то простонал, не то прорычал Люк и бросился к ней.

Обняв Тесс, он начал страстно целовать ее, словно они не виделись не считанные часы, а долгие годы. Такое бурное начало дня ошеломило Тесс. Она чувствовала, что Люк дрожит, как в лихорадке.

Ей казалось, что скоро и она сама вспыхнет, как сухой лист, брошенный в бушующее пламя.

Тесс выгнулась в его объятиях и, закрыв глаза, слилась с ним в долгом, упоительном поцелуе. Из ее груди вырвался стон, когда его руки заскользили по ее телу. Люк становился все настойчивее, требовательнее, нетерпеливее. Тесс трепетала от его возбуждающих поцелуев.

Внезапно она тихо вскрикнула и отстранилась. Судорожно переводя дыхание, она отступила на несколько шагов назад.

— Что случилось, Тесс? — с тревогой спросил Люк.

— Это мы тоже засчитываем, понял? — серьезно произнесла Тесс, подняв вверх палец. — Один долой — осталось всего два раза на сегодня.

Люк облегченно вздохнул и рассмеялся:

— Значит, на попятную, да? А не слишком ли быстро? Тогда скажи мне что-нибудь… Ну, не знаю, что обычно говорят в таких случаях? Какие-нибудь слова о том, что мы сделали ошибку, что хочешь вернуться на путь истинный, что передумала — короче, все в таком же духе.

— Шуток не понимаешь? — обиделась Тесс. — Ты что, ненормальный?

— Ага, могу справку показать. — Нежно поцеловав ее раз, другой, третий, Люк со вздохом отошел назад и сказал:

— Жаль, но мне пора в офис.

— Ты всем своим подружкам так говоришь — могу поспорить на что угодно! — Тесс вздернула голову.

Лицо Люка расплылось в довольной улыбке.

— И я то же самое говорю: лучшая защита — это нападение. Быстро же ты, однако, освоилась.

— Я вообще способная, — скромно заметила Тесс.

Хмыкнув, Люк поцеловал Тесс на прощание и вышел из дома.

Тесс проводила его взглядом и со счастливой улыбкой направилась в столовую. Там ее встретил Ходжкинс. Его глаза смотрели как всегда холодно, лицо ничего не выражало. Бесстрастным голосом Ходжкинс доложил, что Джейн Кушман попросила подать ей завтрак в спальню и что скоро она спустится. Затем он спросил:

— Как обычно, мисс, горячий шоколад? Немного подумав, Тесс сказала:

— Нет, спасибо. Сегодня, пожалуй, я не откажусь от стакана сока и что-нибудь съем.

— Извините?

— Сок — это напиток такой. Делается из апельсинов. А еще, пожалуйста, пару тостов и омлет.

Ходжкинс бесшумно вышел. Усмехнувшись, Тесс села за стол в ожидании завтрака.

Буквально через минуту Ходжкинс вернулся в столовую и протянул Тесс сотовый телефон.

— Мисс Алкотт, вас просит к телефону доктор Ванштейн.

Кивком поблагодарив дворецкого, Тесс взяла трубку и подождала, пока тот выйдет из комнаты.

— Как дела, Макс? — проговорила она, когда Ходжкинс закрыл за собой дверь. — Что случилось?

— Нам надо срочно поговорить, маленькая глупая девочка. Прямо сейчас, ты меня поняла?

Все ее радостное настроение пропало, лопнуло, как мыльный пузырь, не оставив и следа. Холодный, липкий страх вполз в ее душу. Тесс хорошо знала этот зловещий тон. Она никогда не забудет, как Берт, сделав похожее вступление, потом обычно жестоко избивал ее.

— Не знаю, док, наверное, сегодня не получится. Джейн Кушман хочет взять меня с собой в офис.

— Или ты приезжаешь сию минуту ко мне, или приеду я, но тебе не поздоровится. Решай сама, — пролаял Берт в трубку.

— Хорошо, Макс, раз ты занят вечером, я сейчас приеду, — вздохнула Тесс. Положив трубку, она с задумчивым видом несколько секунд барабанила пальцами по трубке.

Все складывалось удачно, а тут — на тебе! Нет, правильно говорят, никогда нельзя радоваться заранее. Тесс погрузилась в мрачные раздумья. Берту было достаточно сказать ей несколько слов, чтобы все расставить по местам. Он не даст ей забыть, кто она такая и зачем пожаловала в дом Джейн Кушман. Неужели он так и будет всю жизнь помыкать ею?

Вошел Ходжкинс и поставил перед ней поднос. Тесс взглянула на принесенный завтрак, но ни к чему не притронулась. У нее совершенно пропал аппетит. Однако разговор с Бертом предстоял серьезный и надо было обязательно подкрепиться. Вздохнув, Тесс заставила себя проглотить омлет и половинку тоста. Она не почувствовала вкуса еды, но ледяной кисло-сладкий сок подействовал на нее освежающе. Ее голова прояснилась, исчезла вялость и подавленность. Теперь Тесс была готова к бою, и Берт уже не казался ей таким страшным.

Встав из-за стола, она решительно направилась в покои Джейн Кушман на втором этаже. Но подняться Тесс не успела, поскольку почтенная леди сама спускалась вниз.

— Доброе утро, моя дорогая, — поздоровалась Джейн. — Ходжкинс сказал, что вам звонил доктор Ванштейн. Что-нибудь срочное?

— Да, — кивнула Тесс. У нее уже был готов ответ. — Один из его пациентов вылетел по делам в Сиэтл, и там ему стало плохо. Сейчас он в критическом состоянии. Ванштейн сказал, что улетает в Сиэтл сегодня вечерним рейсом, но перед поездкой хочет встретиться со мной. Еще один сеанс психоанализа. Я сейчас отправляюсь к нему, думаю, через час я освобожусь.

— Доктор Ванштейн не забывает тебя, дорогая, это очень любезно с его стороны, — заметила Джейн Кушман. — Ну что же, еще час уйдет у тебя на дорогу… Хорошо, тогда встретимся у меня в офисе через два часа и пойдем на ленч, договорились?

— Прекрасно. Извините, Джейн, что вам пришлось из-за меня менять планы. Жаль, что так получилось.

— А, пустяки, — ответила Джейн Кушман, поцеловав Тесс в лоб. От такого внимания Тесс растерялась. Тем временем Джейн как ни в чем не бывало продолжила:

— Ну что, пойдем?

Первой мыслью Тесс было развернуться и бежать без оглядки из этого дома, но вместо этого она, изобразив на лице благодарную улыбку, приняла приглашение. С первых дней Джейн Кушман окружила ее трогательным вниманием, и это обезоруживало Тесс. С каждым днем она проникалась все большей симпатией к старой леди. Правда, изредка у Тесс возникали сомнения в ее искренности. В такие минуты ей казалось, что все это делается специально и с одной лишь целью — чтобы она потеряла бдительность и попалась на какой-нибудь мелочи. Не принимать в расчет ум и сильный, волевой характер этой женщины было бы непростительной глупостью. Такие мысли выводили Тесс из равновесия.

Сегодняшнее утро тоже не стало исключением, и Тесс страшно запаниковала. «Все, моя игра окончена, Джейн Кушман видит меня насквозь и просто играет со мной, как кошка играет с мышью перед тем, как ее съесть», — с тревогой подумала она.

Жуткое отчаяние охватило Тесс. Ей хотелось кричать и плакать. Она-то думала, что после вчерашней ночи все изменилось: и она сама, и весь мир, — и что сомнения и страхи навсегда оставили ее, но, оказывается, все это было лишь иллюзией, которая развеялась, едва наступило утро.

Выйдя из дома, они направились в гараж. Там они сели каждая в свой «Мерседес»: Джейн Кушман — в «500Е», а Тесс — в «190Е». Тесс, заставив себя улыбнуться и весело помахать на прощание рукой, тронулась в путь. Дорога до апартаментов доктора Ванштейна была неблизкой, но Тесс гнала свой автомобиль так, что добралась до места очень скоро. Берту хватило двадцати минут, чтобы, как он сам выразился, вправить мозги своей подопечной.

Спустя два часа Тесс, Джейн Кушман и Антуан Жирако вышли из офиса и направились в ресторан, где для них был заказан столик. По лицу Тесс нельзя было догадаться, что совсем недавно у нее состоялся неприятный разговор с Бертом. Берт поставил ей жесткое условие: либо работа, либо Люк. Она выбрала работу, и ее нельзя было винить за это. Берт ясно дал понять, что он покалечит ее или вовсе отправит на тот свет, если она будет забивать себе голову всякой, как он выразился, ерундой. Итак, если она откажется играть по правилам Берта, то ее ждут большие неприятности, а если откажется от Люка, то — душевные страдания и сердечные муки. Она оказалась между двух огней. Но Тесс знала, что угрозы Берта не пустой звук и он действительно сделает то, что сказал. А способна ли она мужественно пережить разрыв с Люком, вот этого она не знала. Решив, что Берт более опасен, Тесс сосредоточила все свои мысли и силы на той роли, которую по воле случая ей выпало сыграть в этом грязном представлении. Ей пришлось пожертвовать собственным счастьем ради призрачной выгоды. Как только она сделала свой выбор, мир мгновенно померк в ее глазах.