d. Эос родила Кефалу сына по имени Фаэтон, но Афродита украла его, когда он был еще младенцем, чтобы сделать из него ночного стража в ее самом священном из всех святилищ. Критяне называют его Адимном[143], подразумевая под этим именем Утреннюю и Вечернюю звезду⁵.

e. Тем временем Прокрида не смогла больше оставаться в Афинах, поскольку уход мужа вызвал множество пересудов, и приплыла на Крит, где Миносу удалось ее соблазнить так же легко, как и мнимому Птелеону. Он подкупил ее, подарив собаку, от которой никогда не ускользнет дичь, и дротик, который никогда не пролетит мимо цели. Оба подарка ему самому когда-то вручила Артемида⁶. Прокрида, будучи заядлой охотницей, с радостью приняла подарки, но настояла на том, чтобы Минос выпил особое зелье — отвар из волшебных трав, составленный волшебницей Киркой для того, чтобы рептилии и насекомые были для нее безопасны. Зелье сделало свое дело, но Прокрида, боясь, что Пасифая заколдует ее, поспешила вернуться в Афины, переодевшись в красивого юношу и изменив свое имя на Птерелая. Больше она Миноса не видела.

f. Кефал, с которым она оказалась вместе на охоте, не узнал ее и так захотел получить гончую по кличке Лелап и меткое копье, что предложил за них множество серебра. Прокрида согласилась расстаться с ними только в награду за его любовь, и когда он согласился разделить с ней ложе, она со слезами открылась ему. Так они, наконец, помирились, и Кефал насладился охотой с надежной собакой и метким копьем. Однако Артемида обиделась на то, что ее столь ценные подарки так легко переходят из рук в руки, и задумала отомстить. Она заронила в голову Прокриды подозрение, что ее муж, отправляющийся в два часа ночи на охоту, все еще видится с Эос.

g. Однажды ночью, надев темную тунику, Прокрида, крадучись, последовала при неясном свете за мужем. Спустя некоторое время Кефал услышал за спиной шорох, доносившийся из зарослей; Лелап зарычал и сделал стойку, а Кефал метнул на звук копье, не знающее промаха, которое и пронзило Прокриду. Как и положено, Ареопаг приговорил его к вечному изгнанию за убийство⁷.

h. Кефал удалился в Фивы, где царь Амфитрион, предполагаемый отец Геракла, выпросил Лелапа поохотиться на Тевмесскую лисицу, которая опустошала Кадмею. Эту лисицу, которую божественная воля сделала неуловимой, можно было умилостивить, только жертвуя ей каждый месяц младенца. Но поскольку та же божественная воля наделила Лелапа способностью не упускать любую преследуемую им добычу, на небесах возникли споры по поводу этого противоречия. Не придумав ничего лучшего, Зевс со злости превратил и лисицу, и Лелапа в камень⁸.

i. Затем Кефал помог Амфитриону в ведении успешной войны против телебоев и тафийцев. Перед войной Амфитрион заставил всех своих союзников поклясться Афиной и Аресом, что никто из них не спрячет добычу. Только один Панопей нарушил эту клятву и был наказан тем, что его сын по имени Эпей родился трусом⁹. Царем телебоев был Птерелай; на его голове был золотой локон бессмертия, подаренный ему дедом Посейдоном. Его дочь Комето влюбилась в Амфитриона и, стремясь вызвать в нем взаимность, выщипала золотой локон, из-за чего Птерелай умер, а Амфитрион быстро покорил телебоев с помощью Кефала, но при этом приговорил Комето к смерти за отцеубийство.

j. От земель телебоев Кефалу достался остров Кефалления, который до сих пор носит его имя. Он никогда не простил Миносу того, что тот соблазнил Прокриду и подарил ей злополучное копье, но и себя не чувствовал невиновным, поскольку первым нарушил клятву верности, так как случай с Прокридой и псевдо-Птелеоном нельзя было считать нарушением клятвы. «Нет, нет, — печалился он, — я никогда не должен был делить ложе с Эос!» Хотя он прошел очищение после своего проступка, за ним все время следовал дух Прокриды, поэтому, боясь принести несчастье своим спутникам, Кефал однажды отправился на Левкадский мыс, где построил храм Аполлону Белоскальному, и бросился в море с вершины высокой скалы. Падая, он громко звал Птерелая, ведь Прокрида была ему всего дороже, когда носила это имя¹⁰.

¹Аполлодор II.5.9 и III.1.2; Нонн. Деяния Диониса XIII.222 и XL.247—249.

²Каллимах. Гимн к Артемиде 189; Диодор Сицилийский V.76; Аристофан. Лягушки 1359.

³Павсаний II.30.3 и III.14.2; Антонин Либерал. Превращения 40; Геродот III.59.

⁴Антонин Либерал. Превращения 41.

⁵Гесиод. Теогония 986; Нонн. Деяния Диониса XI.131 и XII.217.

⁶Аполлодор II.4.7; Овидий. Метаморфозы VII.750 и сл.; Гигин. Мифы 189.

⁷Аполлодор II.4.7 и III.15.1; Антонин Либерал. Цит. соч.; Гигин. Мифы 125 и 189; Схолии к: Каллимах. Гимн к Артемиде 209.

⁸Павсаний I.37.6 и IX.19.1.

⁹Цец. Схолии к Ликофрону 933.

¹⁰Аполлодор II.4.7; Страбон X.2.9 и 14.

1. Соблазнение Миносом нимф на манер Зевса, бесспорно, свидетельствует о ритуальном браке между кносскими царями и жрицами луны в различных городах-государствах его империи.

2. В восточном Крите луну-богиню называли Бритомартис. Вот почему греки отождествляли ее с Артемидой (Диодор Сицилийский V.76; Еврипид. Ипполит 145; Гесихий. Бритомартис), а также с Гекатой (Еврипид. Ипполит 141). В западном Крите эту богиню называли Диктинна, поскольку Вергилий знал: «Они называли луну Диктинна после ее имени» (Вергилий. Кирис 305). Диктинна связана в мифе с dictyon. Это слово означает охотничью или рыболовную сеть, a Dicte — это, бесспорно, редуцированная форма слова dictynnaeon, что означает «место Диктинны». После утверждения патриархальной системы смертельная охота на царя-жреца, которую устраивала богиня, вооруженная сетью, переродилась в любовное преследование богини царем-жрецом (см. 9.1 и 32.b). Оба типа охоты часто фигурируют в европейском фольклоре (см. 62.1). Преследование Миносом Бритомартис, как и преследование Моксом, или Мопсом, Деркето, о котором повествует филистийский миф, начиналось, когда на дубе полностью распускалась листва (возможно, во время восхождения на небе звезды Сириус), и когда Сет преследовал Исиду и дитя-Гора в плавнях дельты Нила, а кончалось девятью месяцами позже, в майский праздник. Соблазнение Зевсом Европы тоже приходится на майский праздник (см. 58.3).

3. Похоже, что на Крите культ козы предшествовал культу быка и что Пасифая первоначально вступала в брак с царем-козлом. Лафрия («добытчица») — это эпитет, который Диктинна носила на Эгине, а также эпитет богини-козы Афины, на которую, как утверждают, напал козлоподобный Паллант, чья содранная шкура и стала эгидой (см. 9.a). Имя Лафрия говорит о том, что богиня была преследовательницей, а не преследуемой. Надписи в Эгине указывают, что большой храм Артемиды принадлежал Артемиде Афае («немрачная», причем этот эпитет должен был отличать ее от Гекаты). В данном мифе Афая связывается со словом aphanes («исчезающая»).

4. История Миноса и Прокриды из мифа выродилась в анекдот, на основе которого возникла любовная история в стиле городского фольклора, напоминающая один из сюжетов «Золотого осла» Апулея. Если эту историю связать с войной Миноса против Афин, приведшей к падению Кносса, то она, возможно, свидетельствует о желании критского царя вступить в ритуальный брак с верховной жрицей Афин, на что афиняне ответили отказом.

5. Прыжок Кефала с белой скалы на Левкадском мысе справедливо напоминает Страбону (X.2.9) о том, что левкадцы ежегодно сбрасывали со скалы в море мужчину с приделанными крыльями, которые должны были сдержать его падение, или даже с привязанными к его телу живыми птицами. Жертва, т.е. фармак (pharmacos), или козел отпущения, избавление от которого вновь делало остров невинным, возможно, даже имела в руках солнечный зонт, действовавший как парашют (см. 70.7). Если жертва не разбивалась, то ее вылавливали из воды и отвозили на какой-нибудь другой остров (см. 96.3).