Эдип, отправившийся в Фивы после убийства Лая, правильно дал ответ. «Человек, — сказал он, — потому что он ползает на четвереньках в младенчестве, твердо стоит на двух ногах в молодости и опирается на палку в старости». В отчаянии Сфинкс бросилась с горы вниз и разбилась насмерть. За это благодарные фиванцы провозгласили Эдипа царем, и он стал супругом Иокасты, не подозревая, что она его мать.

f. Тем временем в Фивах началась моровая язва, и Дельфийский оракул, к которому вновь обратились жители, ответил: «Прогоните убийцу Лая!» Эдип, не ведая, кого он убил по дороге, проклял убийцу Лая и приговорил его к изгнанию.

g. Слепой Тиресий, который был в то время самым знаменитым предсказателем в Греции, потребовал свидания с Эдипом. Некоторые говорят, что Афина (ослепившая его за то, что он нечаянно подсмотрел, как она купалась) была тронута мольбами матери Тиресия и, достав из своей эгиды змея Эрихтония, приказала ему: «Вылижи Тиресию уши своим языком, чтобы он смог понимать язык вещих птиц».

h. Другие говорят, что однажды на горе Киллене Тиресий застал двух спаривающихся змей. Когда обе змеи набросились на него, он стал отбиваться от них палкой и убил самку. В тот же момент он сам превратился в женщину и стал знаменитой гетерой. Ровно через семь лет на том же месте его глазам предстало точно такое же зрелище и он, на сей раз убив змея, вновь стал мужчиной. Третьи говорят, что, когда Афродита и три хариты по имени Пасифея, Кале и Евфросина спорили, кто из четырех самая красивая, а Тиресий присудил первенство Кале, Афродита превратила его в старуху. Однако Кале взяла его с собой на остров Крит, где и наделила его прекрасными волосами. Спустя несколько дней Гера стала поносить Зевса за его многочисленные супружеские измены. Тот стал оправдываться, утверждая, что, даже когда он делит с ней ложе, она получает от этого неизмеримо больше удовольствия, чем он. «Конечно, женщины получают больше удовольствия от любви, чем мужчины», — в неистовстве повторял Зевс.

«Какая чушь! — вскричала Гера. — Все совсем наоборот, и ты это прекрасно знаешь».

Тиресий, призванный решить спор на основе того, что он знает свойства обоих полов, ответил:

Гера так рассердилась при виде победной улыбки Зевса, что ослепила Тиресия, но Зевс восполнил потерю, наделив его внутренним зрением и продлив его жизнь до семи поколений⁴.

i. Тем временем Тиресий явился во дворец Эдипа, опираясь на кизиловый посох, подаренный ему Афиной, и объявил Эдипу волю богов: моровая язва в городе прекратится, если кто-нибудь из «посеянных» людей пожертвует жизнью во имя города. Отец Иокасты, которого звали Менекей и который вырос из зубов змея, посеянных Кадмом, не мешкая бросился с городской стены, и все фиванцы воздали ему хвалу за этот поступок.

Тиресий между тем продолжал: «Менекей поступил правильно, и чума теперь прекратится. Но боги имели в виду другого «посеянного» человека, принадлежащего к третьему поколению, поскольку он убил своего отца и женился на матери. Знай же, царица Иокаста, что это твой муж Эдип!»

j. Поначалу никто не поверил Тиресию, но вскоре его слова подтвердило письмо, пришедшее от Перибеи из Коринфа. Она писала, что внезапная смерть царя Полиба теперь позволяет ей открыть обстоятельства, при которых Эдип был усыновлен, причем описала их, не пропустив никаких подробностей. От стыда и печали Иокаста повесилась, а Эдип ослепил себя золотой застежкой, снятой с ее одежд⁵.

k. Одни говорят, что мучимый эриниями, которые обвинили его в том, что он стал причиной смерти своей матери, Эдип еще какое-то время оставался царем Фив, пока не нашел славную смерть в битве⁶. Другие считают, что его изгнал брат Иокасты по имени Креонт, однако до этого он успел проклясть Этеокла и Полиника, которые одновременно были и его сыновьями, и его братьями, за то, что они прислали ему недостойный его положения кусок жертвенного животного — бедро — вместо полагающейся царю лопатки. Поэтому они нисколько не жалели, когда он покидал город, который когда-то освободил от власти Сфинкс. Пространствовав много лет по разным странам в сопровождении своей верной дочери Антигоны, Эдип наконец пришел в Колон, что в Аттике, где эринии, у которых была в этом городе священная роща, затравили его до смерти, и Тесей похоронил тело там, где в Афинах хоронили святых, и оплакал его вместе с Антигоной⁷.

¹Аполлодор III.5.7.

²Гигин. Мифы 66; Схолии к «Финикиянкам» Еврипида 13 и 26; Аполлодор. Цит. соч.; Павсаний X.5.2.

³Аполлодор III.5.8; Гесиод. Теогония 326; Софокл. Царь Эдип 391; Схолии к «Лягушкам» Аристофана 1287.

⁴Аполлодор III.6.7; Гигин. Цит. соч. 75; Овидий. Метаморфозы III.320; Цец. Схолии к Ликофрону 682.

⁵Аполлодор III.5.8; Софокл. Царь Эдип 447, 713, 731, 774, 1285 и сл.

⁶Гомер. Одиссея XI.270 и Илиада XXIII.679.

⁷Софокл. Эдип в Колоне 166 и схолии 1375; Еврипид. Финикиянки. Пролог; Аполлодор III.5.9; Гигин. Цит. соч. 67; Павсаний I.28.7.

1. Пастухи усыновляли или как-то по-другому участвовали в судьбе многих других легендарных и полулегендарных принцев-младенцев, как, например, Гиппофой (см. 49.a), Пелий (см. 68.d), Амфион (см. 76.a), Эгисф (см. 111.i), Моисей, Ромул и Кир; всех их либо оставляли на вершине горы, либо пускали по воле волн в ковчеге, либо на их долю выпадало и то и другое сразу. Дочь фараона нашла Моисея, когда отправилась к реке вместе со своими прислужницами. Не исключено, что имя Oedipus («распухшая ступня») первоначально звучало как Oedipais («сын вспухшего моря»)[182]; именно так можно перевести имя соответствующего уэльского героя Дилана. Тогда протыкание лодыжек Эдипа гвоздем относится к концу повествования, а не к началу, как, например, в мифе о Талосе (см. 92.m и 154.h).

2. Убийство Лая — это свидетельство ритуальной смерти солнечного царя от рук преемника: Лай погиб потому, что его выбросило из колесницы и лошади потащили его по земле (см. 71.1). Похищение им Хрисиппа, возможно, относится к принесению в жертву мальчика, заменяющего собой царя (см. 29. 1), по окончании первого года правления[183].

3. Патриоты Фив, не желая признавать, что Эдип был чужестранцем, взявшим их город приступом, предпочитают считать его пропавшим наследником фиванского престола. Правда открывается в факте смерти Менекея — представителя доэллинского племени, праздновавшего Пелорию[184] в память о демиурге Офионе, из зубов которого, как утверждалось, возникло это племя. Он прыгает со стены и разбивается насмерть в тщетной надежде умилостивить богиню. Аналогичным образом поступает Меттий Курций, бросившийся в открывшуюся на римском Форуме пропасть (Ливий VII.6); такая же жертва принесена во время войны «семерых против Фив» (см. 106.j). Однако жертва Менекея была напрасной, иначе Сфинкс и ее верховной жрице Иокасте незачем было совершать самоубийство. Рассказ о том, что Иокаста повесилась, возможно, ошибочен. Оливковая Елена, как и Эригона и Ариадна в культе лозы, тоже погибает аналогичным образом. Не исключено, что такая смерть навеяна фигурками лунной богини, которые свешивались с ветвей садовых деревьев в качестве магического средства, призванного обеспечить высокий урожай (см. 79.2; 88.10 и 98.4). Аналогичные фигурки использовались и в Фивах, а совершившая самоубийство Иокаста, бесспорно, как и Сфинкс, должна была прыгнуть со скалы вниз.