— Вернись в дом. — Звучный повелительный голос Нины ворвался в печальные размышления Элиссы, своей деловитостью отвлекая ее от горестных дум. — Какой смысл сидеть на крыльце и травить себя отчаянием? Иди сюда, я приготовлю тебе чай.

Как всегда Нина была права, но Элиссе все еще казалось, что ее ноги налиты свинцом. И все-таки она заставила себя подняться. Слезами горю не поможешь. Адриан уехал, и ничего нельзя изменить.

— Он бросил меня. Я все сделала неправильно. Я прогнала его.

Нина обняла ее за плечи и повела в дом.

— Ты сделала все, что в твоих силах. На твоем месте любая женщина поступила бы так же. Ты призналась ему в своих чувствах. Теперь полковник сам должен решить, как ему поступать.

Но Элисса не сомневалась, что Адриан уже сделал выбор. Она судила об этом по той суровой непреклонности, которая читалась в его осанке, когда он уезжал. Он не вернется — во всяком случае, к ней. Отныне Элиссе предстояло научиться жить без него.

Утро тянулось невыносимо медленно; невзирая на упорную головную боль, Элисса твердо решила вернуть свою жизнь в спокойное русло и перебороть ледяное оцепенение, в которое ее вверг разрыв с Адрианом. Захваченная отчаянным желанием забыть его, Элисса дожидалась возвращения майора с чувством новообретенной цели. Она должна занять себя. Ее ждут дела, которые, как она надеялась, помогут ей избавиться от воспоминаний об Адриане.

Джеймисон подъехал к дому около полудня, ведя своего коня на поводу за каретой. Грум отправил жеребца в конюшню на заднем дворе особняка, а майор тем временем взбежал на крыльцо, перепрыгивая через две ступеньки, и торопливо вошел в прихожую.

— Семейство Красное все еще в Вене, — без лишних слов сообщил он девушкам, сидевшим в кабинете. — Я встретился с ними сегодня утром. Гибель Нининого отца опечалила их, но они заверили меня, что готовы приютить ее и детей.

Нина с облегчением вздохнула, но по ее напряженному лицу было видно, что она все еще обеспокоена. Минувшие полчаса она расхаживала по комнате, дожидаясь приезда майора, с тревогой гадая, как ее примут родственники.

Элисса думала о том же. Что это за люди? — хотела спросить она, понимая, что именно этот вопрос заставляет хмуриться лицо подруги.

Переборов любопытство, Элисса заставила себя улыбнуться:

— Но ведь это замечательная весть, не так ли, Нина?

— Да, действительно. — Нина посмотрела наверх, словно желая заглянуть в комнаты на втором этаже. — Тибор и Вада забавляются со щенком, вещи уже упакованы. Пойду скажу детям, что пора уезжать.

Джеймисон кивнул:

— Карета ждет у дверей. Я хотел бы как можно быстрее устроить вас и детей на новом месте. До Бадена три часа езды, и мне хочется доставить графиню в Блауен-Хаус еще до наступления темноты.

На сей раз упоминание о титуле Элиссы вызвало вопрос Нины:

— Так ты графиня?

— На самом деле нет, хотя и прибыла в Австрию под видом графини. Я приехала сюда, чтобы узнать все обстоятельства гибели брата. Именно этим мы занимались с полковником, и именно потому мы ездили с армией.

— Ага. Теперь я понимаю. — Не говоря более ни слова, Нина повернулась и пошла собирать в дорогу детей и свой скудный багаж. Нина была не из тех людей, которые суют нос в чужие дела. Она предложила Элиссе дружбу от всего сердца, без каких-либо условий и корысти. Когда Элисса захочет поделиться с ней своей тайной, она с готовностью ее выслушает.

Нина ушла, и Элисса повернулась к майору.

— Вам нет нужды беспокоиться о том, как доставить меня в Баден. Я не собираюсь туда ехать.

Голубые глаза майора расширились от изумления, потом он нахмурил брови:

— Я получил приказ отвезти вас в Баден и намерен его выполнить.

Элисса храбро встретила его взгляд.

— Стоит ли напоминать вам, что я гражданское лицо? Полковник Кингсленд может командовать вами, но у него нет ни малейшего права командовать мной.

Джеймисон выпятил челюсть, и это движение напомнило Элиссе Адриана.

— Не глупите, Элисса. Наполеон не сегодня-завтра подступит к столице. В Бадене вам будет спокойнее.

— В Вене проживают двести тысяч человек. Даже если Бонапарт захватит город, я разделю их судьбу.

— Зачем вы хотите остаться? Чего надеетесь добиться своим упрямством?

— Сама не знаю. Может быть, мне удастся выяснить, что творится на постоялом дворе Рейсса. Командир моего брата сказал, что именно там убили Карла и там же погиб курьер Ястреба.

Губы Джеймисона вытянулись в тонкую линию.

— Даже если тут есть какая-то связь, подобные заведения для вас недоступны. Ведь вы женщина. Вы ничего не сможете узнать.

— Тогда мне придется найти кого-нибудь, кому это под силу. Надеюсь, герцогиня разрешит мне еще некоторое время пользоваться ее гостеприимством и пожить в особняке, пока она в отъезде.

Майор вполголоса выругался.

— Это безрассудство. Вы должны ехать в Баден.

— Никто не может заставить меня поступать против собственной воли. Я не поеду.

Джеймисон беспомощно развел руками.

— Неужели я ничем не смогу вас разубедить? Адриан будет очень раздосадован, узнав о том, что вы вновь не подчинились ему.

Элисса вздернула подбородок:

— Меня больше не интересует, что нравится и что не нравится полковнику Кингсленду — точно так же, как ему безразличны мои желания. Я остаюсь в Вене.

Джеймисон скрипнул зубами:

— Проклятие! Вы совершенно несносная женщина!

Элисса улыбнулась — впервые за этот день:

— Полагаю, ваши слова означают, что вы готовы отвезти меня в особняк герцогини.

Светло-голубые глаза майора источали холод, но на его губах промелькнула улыбка.

— Вовсе нет, леди. Если вы твердо намерены остаться в городе, вам придется поселиться в этом доме, чтобы я мог лично присматривать за вами.

— Но вряд ли я…

— Если вам нужна горничная, я немедля пошлю за ней. Но в любом случае вы останетесь здесь, иначе — клянусь, Элисса! — я скручу вас как рождественского гуся и отвезу в Баден. Не сомневайтесь, я поступлю именно так.

Со стороны дверей донесся изумленный смешок. Нина стояла там, с улыбкой наблюдая за столкновением двух упрямцев.

— Предупреждаю вас, Джейми. Я уже была свидетелем твердости характера графини. Ваша задача может оказаться куда сложнее, чем вы полагаете.

Майор уже был готов улыбнуться, но, когда вновь повернулся к Элиссе, на его лице появилась сердитая мина:

— Что скажете, леди?

Судя по суровому взгляду, который он бросил на Элиссу, было ясно, что Нинино предупреждение не произвело на него ни малейшего впечатления, а Элисса слишком любила Джейми, чтобы продолжать противиться. Вдобавок она не могла не признать определенных преимуществ, которые сулила жизнь в особняке офицера, способного уберечь ее от опасностей.

Элисса улыбнулась:

— Так и быть, майор. Вы победили. А сейчас, полагаю, Нине не терпится побыстрее отправиться в ее новый дом и устроить детей.

Однако Нина не проявляла нетерпения. Наоборот, судя по взглядам, которые темноволосая девушка бросала на майора, ей совсем не хотелось уезжать.

— Вы готовы? — негромко спросил Джейми. Казалось, его тоже охватило сомнение.

Нина согласно кивнула:

— Слуга уже погрузил в карету наши сумки… то немногое, что нам удалось увезти. Почти все наши вещи остались в Ратисбонне.

— Не стоит жалеть об этом, — мягко заметил Джейми. — Главное, что вы здесь, вам ничто не угрожает, и скоро вы обретете новую семью.

— Да… — согласилась Нина, но ее черные глаза затуманились. Что ждет ее в доме родственников? Элисса от всей души надеялась, что детей примут так же радушно, как и ее саму.

— До свидания, Нина, — сказала Элисса, обнимая ее. — Ты замечательная подруга.

Нина обняла ее в ответ.

— Надеюсь, мы будем часто видеться.

Элисса расцеловала детей.

— Берегите свою сестру, обещаете? Порой ей бывает так же одиноко, как и вам.

Дети смотрели на нее во все глаза, словно эта мысль до сих пор не приходила им в голову. Нина была сильным человеком, и они не могли даже представить, что сестра способна на такую слабость.