У девушки вырвался недоверчивый смешок:

— А вы нет, полковник Кингсленд?

Адриан усмехнулся. В свете промелькнувшего уличного фонаря их глаза встретились и более не отрывались друг от друга.

— Сдаюсь, — отозвался Адриан и откинулся на спинку сиденья. — Я готов признать, что привык действовать по собственному усмотрению. Но я ни разу не поднял руку на женщину. Чем мужчина занимается в постели, это его личное дело, поэтому я до сих пор молчал. Главное в том, что Стейглер обожает истязать женщин. Как правило, генерал готов платить за свои удовольствия, но, получая отпор, не ведает жалости. Я не хочу, чтобы вас заставили страдать, Элисса.

Внезапно похолодев, Элисса отвернулась к окну, но, когда она заговорила, в ее голосе не чувствовалось тревоги:

— Благодарю за заботу, полковник Кингсленд. Я приму ваши слова к сведению.

Адриан негромко выругался. Подавшись вперед, он схватил девушку за плечи и встряхнул так, что капюшон соскользнул у нее с головы.

— Держитесь подальше от Стейглера, графиня, слышите? Это мой второй приказ, которому вам придется подчиниться.

Элисса ничего не сказала. Промолчать ее заставили не столько слова полковника, сколько его яростно сверкающие глаза. Ее терзали противоречивые чувства. Элисса с радостью последовала бы приказу Адриана, но знала, что не сделает этого. Она смежила веки и погрузилась в размышления. Если Адриан сказал правду, ей будет нелегко разоблачить Ястреба и при этом избежать опасности.

Доставив Элиссу в Блауен-Хаус, Адриан сразу же вернулся во дворец императора. Он стоял в углу огромной бальной залы, сверкающей позолотой и зеркалами, потягивая бренди и стараясь не выказывать скуки. На протяжении последних двадцати минут он выслушивал комплименты леди Эллен Харгрейв, которая смотрела на него поверх розового, украшенного драгоценными камнями веера.

— Вы были великолепны, полковник. Просто великолепны. Как храбро вы бросились на дикого вепря — я готова поклясться, он прикончил бы нас на месте, если бы не вы.

Адриан начинал сомневаться в этом. Он подумал, что леди Эллен вполне могла бы спастись, замучив несчастного зверя болтовней до такой степени, что тот развернулся бы и умчался восвояси. Адриан и сам был не прочь поступить так же.

Вместо этого он кивал и улыбался, глядя на заполонившую зал толпу и думая об Элиссе, вспоминая о том, как овладел ею в Римском зале. Перед его мысленным взором возникли ее восхитительные груди, стройные ноги, и полковник почувствовал, как твердеет его плоть.

Он пытался забыть о ее растерянности, о слезах, покатившихся по щекам девушки, когда она поняла, до каких пределов разгорелась ее страсть. Кто она? Быть может, Адриан никогда не узнает ее настоящего имени, но он уже открыл для себя, что Элисса — самая загадочная женщина на свете, в которой удивительно сочетаются невинность и чувственность.

Он слушал леди Эллен, полнотелую розовощекую девицу с большим полуоткрытым бюстом. В другое время это зрелище, пожалуй, доставило бы ему удовольствие, но сегодня Адриану не хотелось смотреть на ложбинку ее перезрелой груди и пухлые улыбчивые губы. Он думал об Элиссе, размышляя о ее отношениях со Стейглером, вспоминая о явных признаках их близости.

Неужели генерал действительно нравится ей? Многие женщины находили его неотразимым. Его мрачный, почти зловещий облик, небрежное равнодушие к представительницам противоположного пола, казалось, притягивали женщин. Неужели Элисса могла увлечься этим айсбергом?

Или тут что-то другое? Нечто, связанное с теми секретами, которые попадали к врагу? Адриан невольно вспомнил о привязанности Элиссы к Петтигрю. Полковник несколько раз видел посла нетрезвым, и всякий раз с ним оказывалась Элисса. Что это — совпадение? Или она специально подпаивала сэра Уильяма, чтобы вытянуть из него сведения? А тот случай, когда Адриан застал ее выходящей из спальни Петтигрю?

Адриан вздохнул, жалея, что у него нет ответов на эти вопросы, и пригубил бренди.

— Славно проводите время, полковник?

Адриан поднял голову. Напротив стоял Стейглер. Глаза генерала жестко поблескивали. Без умолку болтавшая до этого момента леди Эллен с явной неохотой отошла. Стейглер мельком бросил на нее безразличный взгляд.

— Кажется, я вторично стал вашим должником, — сказал он. — Мне сообщили, что, пока я встречался с его величеством, графине стало дурно, и вы любезно вызвались проводить ее домой.

Губы Адриана искривила сухая улыбка.

— Да. В эту минуту леди уже в кровати, — ответил он, не в силах отделаться от желания оказаться рядом с ней и ругая себя за слабость. Эта женщина вполне могла оказаться изменницей, а он только и думает, как бы вновь затащить ее в постель.

Генерал понимающе улыбнулся:

— Я благодарен вам, полковник, но позвольте откровенно вас предупредить. В дальнейшем благополучие леди фон Ланген — моя и только моя забота.

Адриана охватил гнев, но он подавил вспышку ярости.

— Если того пожелает дама.

— Все будет так, как того пожелаю я. Остальное несущественно. Отныне графиня принадлежит мне. Я достаточно ясно выразился?

Пальцы Адриана крепче стиснули бокал с бренди.

— Вполне, генерал.

Стейглер заметно расслабился.

— Вот и славно. Значит, мы понимаем друг друга. — Он устремил взгляд на пышную фигуру только что покинувшей их женщины. — Судя по всему, вы внушаете леди Эллен отнюдь не мимолетный интерес. Думаю, вам следовало бы переключить свое внимание на нее.

— Леди Эллен ищет мужа, а я не хочу жениться. Вряд ли ее отец одобрит нашу связь.

— Лорд Харгрейв слишком занятой человек, чтобы интересоваться похождениями своей дочери. Вероятно, маленькая интрижка стоит риска.

Адриан посмотрел на девушку.

— Может быть, я так и поступлю, — солгал он, подумав, что из всех женщин, которых он знал, дочь Харгрейва при всей ее красоте вызывает у него наименьшее влечение.

Генерал чуть склонил голову:

— Боюсь, мне пора, полковник. Желаю приятно провести вечер.

Адриан смотрел вслед уходящему генералу. С каждой встречей тот все меньше нравился ему. Четыре года назад они повздорили из-за другой женщины, оперной певички, к которой Стейглер питал особенную страсть. Кончилось тем, что он взял ее — однажды, да и то силой, как утверждала девица, хотя она не признавалась в этом никому, кроме Адриана. На ее теле остались следы побоев и кровоподтеки. То, что он проделывал с ней, вызывало у несчастной отвращение.

Что этот негодяй намерен сделать с Элиссой? Стейглер считал ее вдовой, опытной женщиной. Адриан знал правду, хотя бы и отчасти. До тех пор, пока он не овладел ею, Элисса была девственницей. Она молода, простодушна, а Стейглеру удалось каким-то образом привязать ее к себе.

Но Адриан не допускал и мысли о том, чтобы делить Элиссу с кем-то еще, пока она ему не надоест.

— О чем ты говорил со своим другом генералом Стейглером? — Адриан вскинул глаза и увидел Джейми, который неторопливо двигался ему навстречу. Алый мундир безупречно облегал жилистую фигуру майора, сильная рука длинными пальцами сжимала бокал шампанского. — Наверное, о чем-то приятном, — добавил он, намекая на леди Эллен.

— Генерал любезно предостерег меня, потребовав, чтобы я держался подальше от леди фон Ланген. Судя по всему, он считает графиню своей неделимой собственностью.

— Подозреваю, его предупреждение пришлось тебе не по вкусу… особенно если учесть твои собственные притязания на обладание этой дамой.

— Я не люблю делиться тем, что принадлежит мне.

— Особенно со Стейглером.

— Да, в первую очередь с ним. — Адриан поднес бокал к губам. — Элисса поощряет его ухаживания, и будь я проклят, если знаю почему. Я пытался предостеречь ее, но вряд ли она послушается. Графиня умна, своевольна, упряма и вместе с тем донельзя наивна, когда речь заходит о мужчинах. Стейглер ей не пара.

— Согласен. — Джейми пригубил шампанское. — Но Стейглер этого не замечает. В его глазах и глазах других людей графиня выглядит такой, какой хочет казаться, — изысканной многоопытной дамой. Однако с тобой она держится иначе. Не имею ни малейшего понятия, отчего это, и все же думаю, ты ей нравишься.