– А поскольку они могут быть полезны?

– При определенных условиях они дадут нам возможность проверить эффективность нашего метода…

– …поиска полиметаллов в условиях вечномёрзлых грунтов. Интересно с вами разговаривать! Что это за определенные условия?

– Кроме пробы воды, нужно иметь и данные этой скважины по руде. Иначе с чем же сравнивать?

– Спасибо за консультацию… Идут! Слышите голоса? Леонтьев, выключите «Спидолу»!.. Нет, показалось… Так, географическое положение и геологические особенности региона – это у меня есть. Перспективы… Ладно, хватит на сегодня… Что нового в эфире, Мартыныч?

– Обстановка на Ближнем Востоке опять обостряется.

– Какой ужас! А если кризис?

– Типун тебе на язык! Вот дурочка малохольная, ещё и смеётся!

– Не сердитесь, Мартыныч. Это я плачу, а не смеюсь. Просто у меня перепутаны все реакции. А вас, Андрей Павлович, обстановка на Ближнем Востоке, похоже, не очень волнует?

– Не настолько, чтобы плакать. Или смеяться.

– Значит, вы верите в здравый смысл человечества? Или как правильнее сказать – в коллективный разум?

– Разумеется. А вы – нет?

– Рада бы. Но мало для этого оснований… Чему вы усмехаетесь?

– Вы давно знакомы с Хазановым?

– Я с ним пять лет. Когда я поступила, он был уже на третьем курсе. А он со мной год, нас познакомили прошлой весной. Он прилетел в отпуск, зашёл к нам на кафедру. Какое отношение он имеет к нашему разговору?

– Вам не хватает его безапелляционности. У него такие тексты получаются убедительней.

– Значит, я говорю с чужих слов? Очень мило. Но я и сама так думаю!

– Как же вы живёте?

– Что вы имеете в виду?

– Но если бы я не верил в здравый смысл человечества, мне только и оставалось бы думать о войне. О третьей мировой, как это вытекает из расстановки сил. Не знаю, какие нервы нужно иметь, чтобы при этом человека хватало и на дела обычные. Тогда уж нужно пойти и застрелиться. Или водку пить. Извините, Ольга, но я не очень доверяю тем, кто говорит так, как вы. Особенно когда в перерывах между этими разговорами строят кооперативные квартиры, заводят детей. Или заканчивают университет.

– Схлопотала, девка? Вот так тебе, балаболка, и надо! В другой раз подумаешь раньше чем языком трепать!.. Эй, ты куда?

– Пойду и застрелюсь, что мне ещё остаётся?.. Опять вы, Мартыныч, куда-то ракетницу засунули!

– Разуй глаза, всё на месте. И вешай туда же, чтоб всегда под рукой была. А заряды бери которые с зеленой маркировкой… Ну, пошла пулять!

– Обиделась.

– Да нет, просто беспокоится за своим парнем… Ишь, переводит ракеты почём зря. Весна, никаких тебе пург. Вот зимой здесь бывало!.. Ну, ответили? Дверь закрывай плотней, а то дует.

– Чем бы? Он никогда не берёт ракетницу, лишняя тяжесть.

– Геолог! Тушёнки им, так и быть, заделаю с макаронами. Умаются, маршрут большой.

– Странный какой свет у этих ракет. Зеленый, безжизненный. И дома стоят – зловещие, мёртвые. Красных не осталось, Мартыныч?

– Штук десять всего. Пусть полежат на крайний случай, вдруг тревога какая… Ты бы, чем задницу у печки греть, помогла бы начальнику.

– Андрей Павлович, почему вы на меня так… посматриваете?

– Как?.. Нет, те бутылки не трогайте. Складывайте в ящики только опробованные, с этикетками.

– Не знаю. С сочувствием?

– Иногда вы напоминаете мне жену.

– Она бросила вас? Нет? Вы её? Господи, какая же я дура! Она же присылала вам радиограмму, что заканчивает какие-то дела и скоро приедет… Мартыныч!.. Алло, Мартыныч, где вы там? Приём!

– Чего тебе?

– Что вы сказали про волдырь на языке?

– Типун?

– Да. «Типун тебе на язык, малохольная идиотка!» Андрей Павлович, вы это хотели сказать?

– А вы не хотите узнать, чем иногда вы напоминаете мне жену?

– Стремлением казаться умней, чем есть?

– Когда её что-то тревожит… очень тревожит… она становится такой же балаболкой.

– Она красивая?

– Не знаю.

– Как это не знаете? Это же так просто. Она похожа на Софи Лорен?

– Нет. Она похожа на себя… Что там за шум?

– Наши?.. Так и есть. Явление Хазанова народу! Привет! Почему так поздно? Зачем ты притащил этот ящик?

– Не всё сразу, дай отдышаться. Мартыныч, связь была? Есть что-нибудь для меня?

– На столе радиограмма. А где малый?

– Пристрелил я его, надоел своим бухтеньем… Плетётся… Так… «Никакие работы… никогда не велись». Мыши, значит, эту скважину прогрызли… «Углеразведкой Главсевморпути в начале сороковых годов…» Гениально. А их архивы погибли во время войны. Учись, студентка! А ты говорила – подождать, что ответят!.. «Обращаем ваше внимание…» Вот наглецы, ещё и выговор мне вкатили! Ничего, я им это припомню!.. Что у нас на ужин? Макароны с тушёнкой? Блеск! Мартыныч, выходите за меня замуж!

– Свеж, победителен. Можно подумать, что явился не из маршрута, а после увеселительной прогулки.

– Почему я должен быть хмурым? Солнце, весна!.. А ты уже принялась за отчёт? Умница, всё нужно делать заблаговременно.

– Перспективы Имангды – что здесь писать?

– Всё объясню, только не торопись… А вот и Задонский! Живуч!.. Разрешите представить вам великого рационализатора! Знаете, что он сегодня мне предложил? «А на хрена, – говорит, – Игорь Константинович, будем мы кругаля по всем озерам давать? Наберем фляжки в одном, а сами поохотимся, пока куропатки в сопки не ушли». Знаешь. Задонский, какое правило есть в геологии? Если увидишь змею и рационализатора, сначала убей змею.

– А рационализатора?

– Андрей, объясните своему подчинённому, как поступают с рационализатором.

– Объясню. Досадно, что я не догадался сделать этого раньше.

– А чего? Вода и вода, озера-то рядом. Если бы озеро и море – другое дело. А так только попусту ноги бьём.

– Андрей, у меня к вам просьба. Сделайте анализ, прямо сейчас. Это из озера возле той скважины. Поточней, насколько позволит ваша методика. Задонский, достань пробу, она в желтой фляжке.

– Дайте хоть покурить! Только и слышишь – быстрей-быстрей! Ему хорошо, не курит. Посидел и побежал себе. А во мне весу, считай, на полтора пуда больше. Ввязался я в эту геологию, чаю спокойно попить не дадут! Тоже мне геология, гитары даже нету! У нас в колхозе и то веселей было.

– Побухти ещё! Сделай что сказано, а потом кури и слушай лекцию о сущности гидрогеохимического метода. А я пока, с вашего позволения, переоденусь…

– Во – и пошёл! И так всегда, всё шуточки… Вот так номер! А где же…

– Что там у вас, Задонский? Желтую флягу не можете найти?

– Флягу-то я нашёл, только… А, чего там! Держите пробирку, Андрей Палыч.

– Вам не помешает, пока вы ужинаете, если я расскажу, чем мы здесь занимаемся?

– Валяйте.

– Наш метод основан на том, что все металлы обладают способностью растворяться в воде. Ржавую воду пили?

– Что я – дурак?

– Я говорю о воде, а не о вашем отношении к ней. Она потому и ржавая, что в ней растворено железо. То же с другими металлами – никель, медь, кобальт, даже золото. Странные реакции у этой пробы!.. А теперь представьте, что мы взяли воду из двух соседних озер и выяснили, что в одной из проб содержание микроэлементов никеля в несколько раз выше, чем в другой. Что это будет означать?

– Что там никель?

– Верно. Есть вероятность, что питательные источники этого озера где-то соприкасаются с породами, содержащими никель. Теперь вы понимаете, почему нужно брать пробы из каждого озера?.. Очень странно!..

– Ну что, Андрей, закончили?

– Потерпите, Игорь, сейчас я повторю анализ. Совершенно нестандартные реакции у этой пробы.

– Андрей Палыч, и всё это вы сами придумали?

– Нет, принцип известен давно. Просто я пытаюсь приложить его к конкретной задаче… Что вас, Игорь, развеселило?

– Мне казалось, что в современной химии есть более совершенные методы анализа, чем пробовать препарат на язык.

– Иногда и это помогает… Да, так я и думал. Уважаемый Игорь Константинович, примите мои поздравления. Если анализ меня не обманывает, вы открыли месторождение воистину уникальное…