Я слышал шаги за дверью, потом стук, сперва несмелый, затем через несколько минут все более сильный.
Я слышал голос Автандила. Он говорил кому-то:
- Нельзя было оставлять его одного.
- Не волнуйся - он спит, - отвечал кто-то.
- Он в диком состоянии... Как мы могли оставить его одного? - повторял Автандил.
Почему он здесь, я ведь сказал срочно улетать в Москву ему надо позвонить по самым разным телефонам, встретиться с людьми, на которых я могу рассчитывать. Но кто они?.. Я слабо представлял это себе. Но постепенно постукивания в дверь переставали быть бесконечными, безразличными звуками. Мозг просыпался. Ладно, пусть они войдут еще раз. Автандил не успокоится, даже если ему придется через некоторое время взломать дверь. Так и есть, я слышу его голос:
- Распутин, я прошу тебя, открой. Есть срочный разговор. Хватит спать, уже двенадцатый час.
И снова стук. Я поднимаюсь, меня покачивает. Я открываю дверь и слышу вос-клицание Автандила:
- Боже, на кого ты похож?! Ты пил?
Я ничего не отвечаю, я ухожу от него и снова падаю на диван. Он садится рядом.
- Сейчас принесут кофе и завтрак.
Я молчу.
- Я надеюсь, ты не собираешься отменять концерт?
Я снова молчу.
- Прибегал кооператор. Звонили из обкома, сказали, чтобы концерты не преры-вали. В городе и так напряженная обстановка. Жрать нечего, исчез бензин...
- Я пытался поговорить с ним, но он ничего не рассказал! Представляешь, ровным счетом ничего. Я не могу понять, что могло произойти с ним. Он был сильным. Ты помнишь?
Автандил отодвинулся от меня.
- Ты о ком, Распутин?
- О шофере с "Запорожца"... Ничего не рассказал. Я долго его расспрашивал.
- Боже мой! - Автандил всплеснул руками. - Надо вызывать врача.
- Пошел ты... - я произнес крепкое словцо. - Ты ничего не понимаешь. Дурак, как и все остальные...
- Я понимаю, что ты живешь среди кошмаров, а сейчас надо собраться как следует. Сам знаешь, предстоит нелегкое...
- У него все нелегкое позади, ему на все наплевать. Хорошо ведь?
- Хорошо, ему очень хорошо. Хочешь, я принесу тебе пистолет? Здесь их про-дают недорого, каких-нибудь две штуки - и ты тоже будешь счастлив.
Я промолчал.
- Давай завтрак и кофе, я голоден, - сказал я.
- Сейчас... Самоубийца! Одевайся...
Я сидел под струей горячей воды, потом менял ее на холодную и наоборот. Через минут пятнадцать я был почти бодр. Не хватает только рюмки коньяку. Я проглотил ее, пока не вернулся Автандил.
- Послушай, я не хотел тебе говорить...
- О чем? - спросил я безразлично. Я смотрел на еду. В рот ничего не лезло.
- Вчера сообщили в программе "Пятьсот секунд": - Все то же самое.
- Ну и плевать... Теперь уже все равно... А этот парнишка уже давал рекла-му. Помнишь, трепался, что мы в "Балтийской" торговали женскими трусиками. Я тогда хотел натянуть трусики ему на физиономию.... Теперь на все наплевать, они будут трубить сутками. Их время. Но и мое не закончилось...
Сказал я это слабым голосом. Никакой уверенности.
- Может, немного коньяку? - спросил Автандил.
- Не хочется. Будет еще хуже... Ты когда вылетаешь?
- Через три часа.
- Почему не ночным?
- Не знал, как тебя оставить.
- Не волнуйся. Я отхожу, - соврал я.
Вечером после отъезда Автандила я более-менее отработал концерт, отказался от сауны и снова оказался один в номере. Я как чувствовал, что должен быть здесь. Мне позвонили. Один пацан, подвизавшийся первые месяцы в администраторах, запыхался. Он едва успел сказать о том, что Автандила арестовали. Пацан-администратор как раз был у него дома.
- Ты ничего не перепутал? - спросил я.
- Как я мог?! Все происходило на моих глазах...
Так, это начало. Они не зря треплются по телевидению и на страницах газет. Им все известно до мелочей. Они не собираются выглядеть клеветниками. Я набрал номер телевизионной Редакторши. Она готовила последний сюжет в детскую программу.
- Почему ты спрашиваешь, как дела?! - удивилась она. - Тебе все должно быть известно. Сюжет, ясное дело, сняли. Главный сказал, что до полного выяснения обстоятельств. Так что, потерпи, дорогой. Как проходят гастроли?
Полная идиотка. Или прикидывается. Я швырнул трубку и начал вышагивать по комнате. Кому я сейчас позвоню? Композитору? Да, у него есть кое-какие связи. Но кто сможет сейчас мне помочь, когда все покрыто полнейшим мраком?!
Я набрал номер Джалилы.
- Когда ты приезжаешь? - спросила она.
- Через два дня.
- Очень хорошо. Я многое слышала. Сразу же приезжай ко мне.
- Ты еще не все знаешь, - сказал я. - Сегодня взяли Автандила. Прямо с самолета. Пришел домой, а его уже ждали ...
- Ничего страшного. Моих администраторов брали много раз. И меня тоже. Ты это знаешь, - сказала она, но без особого оптимизма.
- Ты когда-то обещала мне тюрьму. Вот и подошла моя очередь, - сказал я.
- Почувствовать дыхание камеры тоже не бесполезно. Ты многое пересмотришь в своей жизни. Я тебе говорила - понадобятся силы. Сейчас такое время. От них не очень просто отбиться. Все будет зависеть только от тебя. Я помогу. Ты из аэропорта - сразу ко мне. Ни в коем случае не ходи к следователю до встречи со мной. Вообще, как ты себя чувствуешь в эти дни?
- Хреново, Джалила, - признался я.
- Я тебе помогу... А себе не могла. Ситуация была пострашнее.
Я вспомнил. Ее долго таскали на Лубянку, в подвале выламывали руки. Джалила не рассказывала, в чем ее обвиняли, но дни она перенесла страшные.
- Спасибо, Джалила, я приеду сразу к тебе...
- А сейчас возьми и выпей. Никто еще не придумал лучшего для снятия стрес-са.
- Хорошо, я так и поступлю.
И в самом деле - надо напиться, до чертиков, так, чтобы забыть обо всем на свете.
Я позвонил в номер к Кречету.
