Остальные разбойники почтительно стояли рядом, ожидая сигнала к обещанному крутому сексу. Как раз в тот момент, когда появился Костик, Петрович, радуясь собственной одаренности, мерзко запел в ухо одной из гурий: «Восторг любви нас ждет с тобою, не уходи!..».

Отпев, он принялся лапать девиц губами и приказал третьей, что стояла рядом:

– Налей вина!

– Я тебе не гейша! – огрызнулась та.

– Что? – возмутился Потерянный. – Здесь бардак или детский сад?

Желтые глаза его сверкнули гневом.

Но никто не успел ни ответить ему, ни по-настоящему испугаться. Потому что далеко в прихожей настырно запиликал звонок, и почти тут же во входную дверь стали громко чем-то колотить. Если это делали кулаками, то очень прочными.

Потерянный сдвинул брови.

– Это еще что за *?

Девушки стали беспокойно переглядываться, а сама мадам Цыкина снялась с места и заторопилась к выходу.

– Чуфырь, Лапша! – велел Потерянный. – Гляньте, кто там прискребся, и отвалдохайте.

Названные бойцы выскочили в коридор вслед за мадам, но к этому времени к шуму в прихожей добавились голоса, кричащие что-то грозно-повелительное, и вся троица вернулась обратно, пятясь задом, а следом за ними в залу ввалилась куча людей в камуфляже и с короткими автоматами. Нежные будуарные ароматы вмиг были задавлены крепкими запахами силовой структуры.

Потом сквозь все это безобразие протиснулся человек с уверенной поступью амурского тигра и бескомпромиссным взглядом крокодила. Короче, по виду – сущий опер.

– Дамочки и господа! – объявил он. – Веселье прекращаем, всех лолитуток забираем, – и, предупреждая возможное возмущение, добавил – На спецзадание.

Тут подала голос мадам:

– Глеб Сергеевич (оказывается, она знала опера по имени-отчеству), скажите, а обязательно было именно к нам являться?

– Что же я – буду девок для ответственного задания на вокзале собирать? – удивился опер. – Дело серьезное, поэтому девки нужны приличные.

– Да что это за серьезное дело такое, скажите на милость? – не сдавалась банд ерша.

– Так уж и быть, Мода Семеновна (надо же! и он ее тоже знал по имени-отчеству!), вам скажу, – смилостивился опер. – Надо притопить одного депутата. Еще вопросы есть?

И тут раздался развязный голос Потерянного:

– Есть!

– Это кто сказал? – удивился такой смелости опер.

– Это я сказал, – заявил Потерянный.

– Ну?

– Зачем столько девок для одного лоха? У него что – проблемы с лишним здоровьем?

– Объясняю, – охотно отозвался опер. – Дело не в здоровье. Дело в надежности. Чтобы в кадр попало то, что надо. В прошлый раз ловили одного прокурора, а в кадр попала только голая женская нога. Адвокаты-сволочи доказали, что это нога самого прокурора: бритая, потому что чистоплотный, а ногти накрашены, потому что обладает чувством юмора и любит в бане всех повеселить. Естественно, когда на суде попросили показать ногу, то все было, как на оперативной съемке. Так что уличить прокурора в незаконных постельных отношениях не удалось. Но теперь не промахнемся, теперь что-нибудь в камеру да влезет, чего у депутата быть не может.

– Какой низкий профессионализм! – ужаснулся Потерянный. – Если бы я на таком уровне работал, давно бы без штанов остался. Давай, начальник, договоримся так: бери трех девах-раздевах на выбор. Скажешь, что больше не надыбал. А мы тут повеселимся с остальными.

– Это кто опять сказал? – изумился опер.

– Это опять я сказал, – сообщил Потерянный.

– Не вижу, – категорически заявил опер.

Потерянный нехотя поднялся.

– Ты че, начальник! Кончай понты давить!

– Чем занимаешься? – строго спросил опер.

– Собираю налоги в пользу абиссинского короля, – усмехнулся Потерянный.

– Ути-пути, какие мы! – умилился опер. – Снимаю перед тобой шляпу, которой нет.

Он шутливо взмахнул рукой с воображаемой шляпой, но окружающим почудилось, что в разговоре появилось что-то скользкое и опасное, как лед под снежком.

– Да что же это такое! – огорчился Потерянный. – Не бардак, а цирк какой-то с клоунами!

– Цирк, так цирк, – согласился опер и поинтересовался: – Хочешь, фокус покажу: выну у тебя что-нибудь из уха?

Рука его протянулась к соответствующему органу на голове Потерянного, и меж оперских пальцев волшебным образом появился скромный пакетик с белым порошком. Опер поднес пакетик к своим глазам, потом понюхал.

– Чистой воды дурь, безо всяких фокусов. Героин или кокаин – что выбираешь?

– А еще пару косяков для ребят вынуть можешь?

– нагло ответил вопросом на вопрос Потерянный.

– Если надо, я у тебя из ширинки живого кролика выну.

Опер пару раз подбросил в воздух пакетик – и тот исчез, словно растворился в воздухе.

– Теперь он у тебя вот тут, – объявил опер, показывая на нагрудный карман черного уркаганского пиджака Потерянного.

Потерянный потянулся было к своему карману, но опер резво схватил его за руку.

– Э, нет! Сначала понятые. Где наши понятые? – крикнул он.

Из задних рядов вышли двое и откозыряли.

– Понятые явились!

– Ну что: будем теперь вытаскивать дурь? – поинтересовался опер. – Теперь можно.

– Ладно, начальник, забьем, – смирился Потерянный, убирая пальцы от кармана. – Делай что хочешь, и расстанемся друзьями.

– Выводите персонал! – скомандовал опер. – Сумочки, мобильники и прочую дребедень с собой не берем!

– Я поеду с вами! – категорически сказала мадам Цыкина.

– Пускай едет, – согласился опер. – За товаром нужно приглядывать.

Как честно предупреждал опер, забрали всех лолитуток, даже девушку с извилистой фигурой. Бедная Катя попыталась еще раз объяснить окружающим, что оказалась в неподходящей компании совершенно случайно:

– Я вовсе не та, за кого вы меня принимаете!

– А я – генеральный секретарь ЦК КПСС, – убедительно отвечал на это опер. – Осмотреть помещение! – приказал он. – И всех особ женского пола изъять! Всех тащить в автобус.

Омоновцы бросились по коридору, распахивая двери, и, разумеется, добрались до той, за которой мы оставили Севу. Услышав щелканье открывающегося замка, Сева обрадовано сказал:

– Наконец-то!

Не склонные к опрометчивой интеллигентской восторженности Котя и Чуча промолчали. И угадали.

Заглянувшая в комнату фигура в камуфляже ткнула пальцем в обеих дев:

– Ты и ты! На выход!

– По какому праву?.. – завела было Чуча, но более умная Котя одернула ее:

– Молчи, дура!

Они обе покорно засеменили к двери, и Чуча снова подала голос:

– А как же чемоданчик?

– Молчи, дура, а то отнимут. После придем и заберем, – прошипела Котя.

– Не волнуйтесь! Я позабочусь о ваших вещах! – крикнул им вслед Сева.

По мере того, как курятник выводили наружу, Потерянный становился все мрачнее и мрачнее, что заставляло его окружение трепетать. Наконец главарь сумел выдавить из пылающего нутра:

– Крутой у нас сегодня секс!

Его желтые глаза злобно сощурились, но вдруг он вспомнил и повеселел:

– Ну, что же, зато хоть травой разжился!

Он запустил пальцы в карман и шарил там до тех пор, пока не убедился, что внутри ничего нет. Совершенно ничего.

– Ах, гнида-опер! Прихватил меня!

Взбешенный Потерянный схватил с ближайшего столика замысловатую статуэтку, изображающую нечто нераспознаваемо эротическое и швырнул в стену. Осколки с веселым треском брызнули во все стороны. И тут Костик неосмотрительно брякнул по привычке:

– Это мне напоминает один случай…

Потерянный выбросил руку, загреб затрещавший материал Костиковой куртки и притянул ее к себе вместе с владельцем.

– Наелся я твоего фуфла! – просипел он Костику в самое лицо, а потом приказал ближайшему громиле:

– Запри этого суслика куда-нибудь, чтобы я его больше не видел!

Помолчал и добавил:

– А ключ проглоти!

Недаром предупреждали древние: вот, мол, как проходит земная слава!

Сильная и жесткая рука поволокла мяукающего что-то в свое оправдание Костика прочь от разъяренной пантеры, в которую превратился Потерянный, и доволокла до двери с торчащим из замочной скважины ключом. В это время Сева, прислушивающийся к опасным звукам в коридоре, снова решил выглянуть наружу, чтобы оценить ситуацию. Однако дверь внезапно сама рванулась ему навстречу, а в распахнувшийся проем влетел человек и очутился в Севиных объятьях. Согласно элементарным законам физики, Севу отбросило назад, а дверь снова захлопнулась, и в замке крякнул повернувшийся ключ.