10 мая 2018 года моему мужу Евгению Гику исполнилось бы 75. До золотой свадьбы нам не хватило около двух лет. Его не стало 24 октября 2016 года.

24 сентября 1967 года в Харькове я стояла у входа в филармонию, ждала знакомую с билетами на вечер, посвященный поэзии Александра Блока. Вдруг рядом со мной остановился молодой человек, интеллигентного вида, в очках, очень похожий на юного Шостаковича.

– Девушка, почему не заходите? Вам помочь? – дружелюбно задавал вопросы незнакомец.

Это был Женя Гик. Он с друзьями – Аликом Капенгутом и Леной Рубцовой – участвовал в 35-м чемпионате СССР по шахматам, проходившем в те дни в Харькове. Быстро завершив свои шахматные партии, Женя, Алик и Лена успели к началу концерта. Погода была ужасная: дождь, снег, ветер… Так мы познакомились.

Шахматы в те годы были невероятно популярны, на турниры собиралось множество любителей и ценителей этого вида спорта. Помню, как еще в 1957 году моя бабушка внимательно следила за битвой за шахматную корону между Смысловым и Ботвинником, записывала и отмечала результаты партий чернильным карандашом.

На первом же свидании Женя поразил меня блестящим знанием поэзии. Он читал на память стихи Цветаевой, Ахматовой, Пастернака… Я была покорена. У нас завязалась переписка – тогда эпистолярный жанр был еще в моде. Некоторые мои послания Женя показывал другу своего отца, драматургу и писателю Леониду Генриховичу Зорину, и тот положительно отозвался о стиле моего письма. В октябре я купила газету «Шахматная Москва» и на последней странице в рубрике «Новые мастера» увидела знакомое лицо – оказалось, Евгений Гик выполнил норму мастера и вышел в финал 35-го чемпионата СССР по шахматам.

Во время этого турнира Женя познакомил меня со многими знаменитыми шахматистами. Игра проходила по швейцарской системе. В огромном зале Гик меня подвел к столику, за которым сидел человек с демоническим профилем. Это был Михаил Таль. В том турнире Женя выступил не очень удачно. Наверное, его несколько отвлекал от шахмат наш роман. В какой-то момент он оказался на 5 месте – с конца. Помню, даже плакал… (Об этом проигрыше он написал в книге «Люди и фигуры».)

Новый 1968 год мы уже встречали вместе, в Москве, где Женя представил меня своим университетским друзьям.

Поженились мы 27 июля, а 28-го был мой день рождения. (С тех пор Женя всегда путал даты этих двух важных для нас праздников.) На третий день поле свадьбы мой муж сбежал от меня – в Москву, в Сокольники на традиционный летний турнир по блицу. В начале августа я переехала в Москву и мы месяц провели в Дубне. Был очередной шахматный турнир, где я увидела знаменитых шахматистов – Бориса Спасского, Аллу Кушнир. Там мы подружились с Яшей Дамским, с его женой у нас было много общего.

Первое наше жилье было в Калашном переулке – напротив Голландского посольства и дома, где жил Илья Глазунов. Позже, наша няня с нашими детьми гуляла с его няней и с его детьми – Верочкой и Ванечкой во дворе «Гитиса». У нас была пятиугольная пятнадцатиметровая комната в коммунальной квартире: не было ванной комнаты, горячей воды, зато были соседи, собака и кошка. Иногда к нам приезжали родители. В 1971 году родилась дочка Катюша, в 1977-м – сын Шурик. В комнате чудесным образом помещались книжный шкаф, письменный стол и, прочая необходимая мебель и даже мое пианино. Конечно, нам было очень тесно. Помню, что приехавшая подруга спала на раскладушке под пианино. И в такой обстановке – одна комната, дети и няня, соседи, родители – Женя писал свои шахматные и научные статьи, готовился к защите кандидатской диссертации!

Каждый день мы проходили мимо окон ресторана Дома журналистов, а потом, спустя годы, шутили, что жизнь в одной комнате коммунальной квартиры заставила Женю писать, чтобы стать членом Союза журналистов и иметь возможность посещать этот чудесный Дом уже на законных основаниях. Кто только не мечтал в те годы попасть в Домжур?

Дело в шляпе! (Белла ик)

Когда Женя наконец стал членом союза журналистов, наше жизненное пространство счастливо расширилось. Няня укладывала спать ребенка, а мы уходили уже к «себе» в ДЖ. Еще когда у нас детей не было, мы вступили в кооператив, а въехали в новую квартиру уже с двумя.

Женя всегда был необыкновенно сосредоточен на своей работе и мог не замечать всего, что происходит вокруг него. До сих пор поражаюсь, как в таких немыслимых условиях можно было столько писать, стать членом союза журналистов, участвовать в многочисленных шахматных турнирах, поступить в аспирантуру, написать множество научных статей по математике, в 1973 году защитить кандидатскую диссертацию и еще долго продолжать научную деятельность. В шахматной газете, а потом в журнале «64», Женины статьи были почти в каждом номере. Игорь Зайцев даже придумал такой слоган, – «Номер без Гика выглядит дико».

Круг интересов у Жени был обширен и неисчерпаем. Активно интересовался политикой. Болезненно воспринимал все трагические события. Очень любил музыку, как эстрадную, так и классическую, авторскую песню и шансон. Собрал большую коллекцию классической музыки в пластинках и на дисках. Конечно, Галич, Высоцкий, Окуджава… Много читал. Был не только писателем, но и читателем. И к спорту относился очень серьезно и вполне профессионально. В детстве был спринтером, чемпионом Москвы по бегу в юношеской категории. (Его любовь к спорту выразилась в двух совершенно изумительных энциклопедиях. Первая, «Большая энциклопедия спорта от А до Я» для школьников и студентов вышла в 2007 году в издательстве «ОЛМА». В этой книге – практически весь мир спорта, а потому она поистине незаменимое справочное энциклопедическое издание для всех, кто интересуется миром спорта. Вторая книга, «Спорт. Энциклопедия», вышла в 2014 году, в том же ОЛМА. В этой энциклопедии рассказывается о развитии спорта с доисторических времен до наших дней – об Олимпийских играх, древних и современных, летних, зимних, об олимпийских рекордах, скандалах, талисманах, забавных курьезах в самых распространенных видах спорта. И если в первой энциклопедии было много соавторов, то вторая – исключительно детище Евгения Гика.)

В 1973 году Женя защитил кандидатскую диссертацию. Защита проходила в Московском институте стали и сплавов. Женя излагал обстоятельно, но несколько монотонно. Народ в зале стал засыпать. Но тут к доске подошел его научный руководитель Владимир Андреевич Успенский и начал рассказывать аудитории и самому соискателю, в чем суть Жениной работы. Люди оживились, головы поднялись, глаза засияли. Работа оказалась очень интересной и содержательной, даже для самого автора. Есть фото, где он с интересом слушает то, что ему объясняет Успенский.

В 1977 году мы наконец-то переехали в нашу новую кооперативную квартиру, а в 1979-м впервые отправились в путешествие за границу, причем не куда-нибудь, а сразу в Италию. Во Флоренции у нас была забавная встреча. Мы сидели в одном из уютных кафе, каких во Флоренции множество, когда к нам подошла, услышав, что мы говорим по-русски, симпатичная супружеская пара. Оказалось, они из России, москвичи. Он, интересный седовласый мужчина, стал советовать мне, какие посетить музеи, что обязательно посмотреть, как куда добраться. Стало понятно, что этот человек глубоко знает культуру и историю Италии.

– Обязательно посетите дом Микеланджело, – сказал он. И сообщил, что его первую супругу тоже звали Бэлла, Бэлла Ахмадулина.

Это был Юрий Нагибин с женой Аллой. Но когда мы у какого-то итальянца спросили, как пройти к дому Микеланджело, он нам сообщил, что Микеланджело MORTE (умер).