Мы не знаем, где, когда, как и отчего началась пандемия, насколько затянулась агония прежнего мироустройства и кто был первым носителем заразы. Зато мы точно знаем, кем был последний выживший на планете нормальный (по выражению биографов — «допотопный») человек. Он был Освободителем.

Вот так, ни много, ни мало, с большой буквы — Освободитель. И хотя мы верим в благого, единосущного и всемогущего Бога, творца Неба и Земной тверди, однако с той самой минуты, как он (последний человек), не жалея жизни, в порыве безумного отчаяния, набросился на кровожадных преследователей и тем самым обернул ход истории вспять, с того самого мгновения для миллионов и миллиардов восставших из мрачных глубин тартаровых он и никто иной — наш Освободитель.

В остальном же он остаётся для нас безымянным. Нам неизвестны ни его возраст, ни его имя, ни его фамилия, ни его физические данные (рост, вес, цвет волос, цвет глаз, форма носа и ушей) ни кем он работал, ни где он жил, был ли он женат, имел ли он детей. С уверенностью можно утверждать только о том, что он на самом деле был, он — мужчина, и он это сделал.

Само деяние описано в семи канонических книгах, свидетельствах семи первовозвращённых, записанных собственноручно и оттого обладающих непререкаемой ценностью. Свидетельства эти, различные в частностях, едины в воссоздании ключевого события, кардинально изменившего ход истории.

В кратком изложении суть произошедшего такова. Единственного оставшегося в живых смертного толпа неистовствующей нежити, жаждущей свежего мяса, загнала в тупик, откуда не было иного выхода, кроме как сквозь ряды ожившей смердящей плоти. Толпа напирала, гниющие конечности тянулись к нему, многоголосый вой, хрип и бормотание сотрясал стены и громким эхом далеко разносился по тоннелям, заставляя ко всему привычных крыс разбегаться в страхе по тёмным углам и закоулкам. Человек отчаянно отбивался, он изо всех своих сил боролся за свою жизнь, но силы были неравны, и вот, он уже почти прижат к стене... И тогда человек бросился вперёд и вцепился зубами в ближайшего преследователя, а затем во второго и в третьего и так он рвал их зубами до тех пор, пока его самого не разорвали на множество кусков. Толпа отхлынула, однако на том месте, где умер последний человек, осталось семь распростёршихся тел, семь покусанных человеком живых мертвяков. Никто не обратил на них внимания, да и некому было обращать на них внимание. Толпа убралась, стихли вопли и завывания, а семеро продолжали лежать и тела их менялись. Они становились людьми. Заживали гнойные раны и плоть прирастала к костям, восстанавливались мышцы и сухожилия, глаза обретали смысл и блеск, зубы покрывались перламутром эмали, из горла вырвались первые членораздельные звуки. Семеро встали, божественные в своей наготе, и поднялись наверх, к свету и солнцу. В тот день в глухих подземельях канализационных тоннелей родилась надежда на возрождение. Семеро поднялись к открытому небу и мерзкие твари, заполонившие землю пали... фигурально выражаясь, ибо все они вновь превратились в людей.

Относительно так называемой «Великой книги зомби». Несколько десятилетий назад от жителей одного из районов города стали поступать жалобы на кражу в их отсутствие полуфабрикатов из морозильных камер холодильников. Снаряжённое следствие установило, что следы неведомого грабителя ведут в канализацию. Спустившаяся вниз группа, составленная из полицейских и работников городского коммунального хозяйства после длительных поисков обнаружила в канализационном коллекторе последнего зомби, скрывающегося от неизбежной участи обратного превращения. Судя по количеству крысиных скелетов, он жил в темноте, среди нечистот и отбросов довольно продолжительное время. Питаясь крысами, он мог бы пребывать незамеченным до сих пор, если бы только не недостаток кормовой базы, заставивший его выбраться на поверхность. К сожалению, нам не удалось сохранить ценный экземпляр для обстоятельного изучения. По вине офицера полиции, при виде мертвяка не сумевшего удержать в узде инстинктивное желание напасть, доставшееся нам в наследство от Спасителя, мы смогли лишь детально зафиксировать процесс обратного метаморфоза зомби в человека и опросить новорождённого о годах, проведённых в зомбоипостасти.

Кроме всего прочего, поисковой командой в его логове был найден толстенный фолиант, многостраничная книга, скорее даже не книга, а инкунабула, изготовленная явно типографическим способом, содержащая текст на незнакомом языке и множество чертежей и рисунков, изображающих различные механизмы, приспособления и самодвижущиеся машины. Часть пустых страниц в конце инкунабулы была заполнена от руки. По предположению исследователей она (означенная часть) является своего рода дневником, который год за годом вёл последний живой мертвяк вплоть до своей поимки.

Именно этот артефакт и был назван неким учёным-остряком «Великой книгой зомби», имея в виду то, что в ней хранятся все знания, накопленные за весь период существования зомболизации, от момента возникновения и до момента полного исчезновения. Так ли это на самом деле — судить не мне. Пусть каждый решает эту дилемму для себя самостоятельно.

А нам же, в заключение, остаётся добавить, что саму «Великую книгу зомби» любой желающий, интересующийся нашим трагическим прошлым, может увидеть в музеуме Института прикладной антропологии, в Отделе биогенных катастроф и приобрести, по желанию и за умеренную плату, копию артефакта в печатном, либо в электронном виде.

В самой середине лета, в июле месяце, невесть откуда взявшийся ледяной ветер притащил с севера холодную серую тучу. Серая туча заволокла небо, от края до края, от горизонта до горизонта и не было в ней ни разрыва, ни просвета, будто пепельноцветный саван (нет, про саван, пожалуй, ещё говорить рано), будто серую кисейную накидку набросили на зеркало. Ветер стих, лазоревки больше не пели в зарослях сирени, бабочки упали в траву и там затаились, сложив крылья, муравьи скрывшись в муравейниках, принялись закрывать ходы и лазы, как делали это обычно перед наступлением зимней поры, кошки разбежались по чердакам, собаки забились под крыльцо. Люди выходили из домов на улицы, всматривались в серое небо и спрашивали друг у друга, что случилось с погодой. Никто из них не мог точно ответить на этот вопрос, поэтому они стояли и ждали, что случиться дальше, но вокруг ничего не происходило, ни страшного, ни нестрашного. Люди успокоились и разошлись по домам, говоря: «мало ли что твориться в природе». И как только двери за ними закрылись, с неба посыпался снег.

В самой середине лета, в июле месяце, невесть откуда взявшийся ледяной ветер притащил с севера холодную серую тучу. Серая туча заволокла небо, от края до края, от горизонта до горизонта и не было в ней ни разрыва, ни просвета, будто пепельноцветный саван (нет, про саван, пожалуй, ещё говорить рано), будто серую кисейную накидку набросили на зеркало. Ветер стих, лазоревки больше не пели в зарослях сирени, бабочки упали в траву и там затаились, сложив крылья, муравьи скрывшись в муравейниках, принялись закрывать ходы и лазы, как делали это обычно перед наступлением зимней поры, кошки разбежались по чердакам, собаки забились под крыльцо. Люди выходили из домов на улицы, всматривались в серое небо и спрашивали друг у друга, что случилось с погодой. Никто из них не мог точно ответить на этот вопрос, поэтому они стояли и ждали, что случиться дальше, но вокруг ничего не происходило, ни страшного, ни нестрашного. Люди успокоились и разошлись по домам, говоря: «мало ли что твориться в природе». И как только двери за ними закрылись, с неба посыпался снег.

- Удивительное дело, - ворчали хозяйки, - снег в середине лета. Что станется с нашим урожаем?

- Ракеты, - авторитетно заявляли мужья — всё зло от ракет. Ракеты дырявят небо, пробивают озоновый слой, защищающий землю от ультрафиолетового излучения и губят природу.

- Тогда не забудьте про самолёты, дизельные локомотивы, автомобили, трактора, мотоциклы, скутеры и мопеды, - напоминали отцам их взрослые дети.