— Это он сам сказал, или вы просто так думаете?

— Профессор считает ваше состояние вполне удовлетворительным. А лично вам, — со значением произнес Мендоза, — он просил передать, что сновидения никогда не занимаются пустяками… Это цитата из Фрейда. Мы будем наблюдать вас, доктор Альба. Кто знает, как оно обернется?

Фернандес поджидал ее в своем «шевроле», припаркованном на стоянке для посетителей. Запустив двигатель, он включил кондиционер, и благодатный холодок овеял разгоряченное лицо Долорес. Столбик термометра под госпитальным навесом поднялся до тридцати семи градусов.

— Спасибо за вашу заботу.

— Не стоит благодарности. Я рад, что все благополучно завершилось.

— Пожалуй, я отделалась легким испугом. Дикий случай!

— Вы имеете в виду землетрясение? — Фернандес вырулил на Нуэве де Хулио и дал полный газ. — К счастью, на сей раз обошлось без существенных разрушений. Было всего два легких толчка… Вы слишком молоды и не помните последней катастрофы, когда город лежал в руинах.

— Не так уж я и молода, сеньор Альфонсо. Просто мы жили тогда в Тустла Гутьересе и узнали о землетрясении из газет. Не дай Бог, чтобы такое вновь повторилось.

— Как бы там ни было, но в нашем центре я поставлю автономный источник. Лучше застраховаться от всяких случайностей.

— Пожалуй… В «Новедадес» пишут, что на плаца Конститусьон провалился асфальт и в подземной дыре нашли статую Коатликуэ?

— Все повторяется в этом мире. Тогда обнажился храм Кетцалькоатла и вместе с Пернатым Змеем явила себя богиня Луны, теперь — Коатликуэ. Вам это что-то говорит? Думаете, это знамение?

— Как знать? — Долорес поспешила перевести разговор. — Когда мне приступить к работе? Я собираюсь переехать в конце месяца.

— Не будем торопиться, доктор Монтекусома Альба. Возникла, причем совершенно спонтанно, новая идея. Дьявольщина! Кажется, мы угодили в пробку? — затормозив перед размалеванным цветами грузовиком, Фернандес огляделся: вся эстакада перед Диагональ-Норте была забита плотными рядами машин, дома и улицы купались в сизом тумане выхлопных газов.

Простоять пришлось минут двадцать. Прежде чем возобновилось движение, Фернандес успел поделиться радостной вестью. Удача, по его словам, свалилась прямо с неба.

Прежде всего, нежданно-негаданно дала знать о себе одна американская фирма, готовая профинансировать раскопки пирамиды на реке Ящерицы, и Торрес уже начал подготовительные работы. Американцы еще отвалили ему кругленькую сумму за право съемки телевизионного фильма. Но если бы только это! Узнав о существовании исследовательского центра, где, помимо всего прочего, будут заниматься магическими снадобьями ацтеков, майя, толтеков, сапотеков и прочих аборигенов Североамериканского материка, генеральный менеджер фирмы тут же предложил совершенно потрясающий контракт.

— Видите ли, дорогая Долорес, — дав ей время переварить сногсшибательные новости, пояснил Фернандес, — кроме некоторой деликатности, они ничего не требуют ни от Сантоса, ни от нас. И это понятно! Прежде чем продать фильм, они хотят основательно подогреть любопытство публики. Ведь ничто так не щекочет воображение, как тайна. Отсюда и условие секретности, оговоренное в контракте. Вы понимаете?

Долорес понимала.

— Что от нас конкретно требуется? Всего лишь экспертная помощь, которая едва ли обременит и будет прилично оплачена. Я сразу же подумал о вас, доктор Альба, ибо именно с вас началась для меня светлая полоса.

— Но что я могу? — Долорес была одновременно заинтересована и удивлена. — Зачем им мои сапрофиты?

— Их интересует все. Весь комплекс. Ритуалы, атрибутика, процесс мумификации и тому подобное. Идея весьма оригинальна: с максимально возможным приближением воссоздать на экране наиболее яркие эпизоды истории. Древние культуры Америки, в частности. Конечно, основная тяжесть падет на плечи нашего общего друга Сантоса. Это его бизнес. Но и вы, дорогая Долорес, сможете сыграть заметную роль. Как консультант, разумеется. На лавры кинозвезды, надеюсь, не покушаетесь?

— Они хотят попробовать наркотики на актерах? Пусть не рассчитывают на мою помощь.

— Шутки в сторону. Когда дойдет дело до съемки соответствующих эпизодов… Как они называются, эти ваши грибы?

— Намеотл.

— Кроме вас, ни один нормальный человек с ходу не выговорит… Здесь, как и всюду, нужен профессионал. Расскажите им все, что знаете, и будет с них. Формулу алкалоида, который чуть не лишил всех нас счастья быть рядом с вами, им незачем знать.

— Я и сама ее пока не знаю. Месяцы и месяцы понадобятся на разделение и анализ.

Вспомнив свои хроматографические колонки и старенький инфракрасный спектрометр, она уже заранее тешила себя мыслью о суперсовременном оборудовании лучших американских фирм. Ядерно-магнитный резонанс, основанный на эффекте Мессбауэра, — вот что потребуется в первую очередь. О масс-спектрометрии и говорить не приходится. Уж это-то наверняка будет.

— Почему вы молчите? — спросил Фернандес. — Вы с чем-то не согласны?

— Простите, сеньор Фернандес. Немного задумалась… Я согласна со всем, — она была тронута его заботой и деликатностью. — Для меня будет счастьем вновь побывать в «Усыпальнице Сына Солнца». Но прежде чем кинуться в эту очаровательную авантюру, хотелось бы заняться оснащением лаборатории. Я должна видеть все собственными глазами. И хорошенько пощупать! — Она рассмеялась. — Надеюсь, вы понимаете?

— Так и будет, дорогая! — его озабоченное лицо озарилось улыбкой. — Смею уверить! Нас с вами хватит на все. Так сказать, между делом. Чередуя одно с другим. Стыдно признаться — мне стыдно, Мерседес, — но аванс, который вы получите от американцев, в пять раз превышает ваш годовой оклад. Так что отпуск на месяц-другой — увы, без сохранения содержания — не слишком скажется на благополучии вашего «Дома Луны». Как полагаете?

Она вновь ответила смехом: во всю силу низкого и звонкого голоса, со всеми его переливами и обертонами.

— Кстати! — спохватился Фернандес. — Я совсем забыл спросить: как вы нашли этого гения, Раппопорта?

— Если честно, то я от него без ума, но нам так и не удалось поговорить на профессиональные темы.

— Жаль. У вас с ним нашлась бы точка соприкосновения.

— Он слишком для этого занят… Впрочем, я все же надеюсь. Мне действительно есть, что сказать.

— Только не стоит особенно откровенничать.

— Формула?

— Не только. Даже ваши сапрофиты отныне находятся под охраной параграфа. По условиям договора место раскопок не подлежит разглашению.

— Сплошные секреты, дон Альфонсо. Фильм что, детективный? Знаете, чем телевидение отличается от сновидений?

— Хотя бы тем, что оно реально.

— Нет, мой друг. Сновидения никогда не занимаются пустяками.

Назым Эльгибей жил в Бурсе, древней столице османов, где у него неподалеку от Зеленой мечети был старый уютный дом с садиком и фонтаном. Здесь рождались и умирали его деды и прадеды, и сам он увидел свет под этой кровлей из черепицы, позеленевшей от времени, как бронза, что веками пролежала в земле.

Дом стоял на возвышении и с крытой галереи второго этажа можно было видеть скопище точно таких же крыш, глазурованный купол мечети, виноградники, тополя. Сладкий дым от горящей лозы, пробиваясь сквозь купы деревьев, навевал приятную дрему. Сидя в качалке между резными столбами, поддерживавшими навес, он почитывал журналы, иногда что-то записывал, вспоминал. Любимые кошки, подняв хвосты, терлись о шлепанцы, заношенные до дыр, и он с интересом следил, как грациозно петляют они между фаянсовыми горшками, брезгливо принюхиваясь к бегониям и гераням. Ворковали горлицы. Юркие ласточки всегда неожиданно выпархивали из-под кровли и так же стремительно возвращались кормить птенцов. Чередовались краски в яркой палитре времен года, промозглая стужа сменялась жаркой духотой, благоухание лунных ночей и соловьиные песни приходили на смену пыльным ветрам Кападокии и грозам Понтиды.