По мнению Берона, такой всеобщей основой может быть первоначало с неизменным ядром. Этот первичный флюид он назвал электро. Электро, или «флюид в его первичном состоянии... находился в равновесии, будучи разбросанным в бесконечном пространстве; он был гомоидным, аморфным, постоянным, неизменным; подобное состояние флюида есть вечность» (3, 23). Первичный электро всегда имеет одинаковую плотность. Этот бесконечный, непрерывный и аморфный флюид является не духовной, или идеальной, сущностью, а тонкой материей, подобной допускаемому древними и современными Берону естествоиспытателями эфиру. «Этот единственный флюид, — пишет он, — называется эфиром» (16, 3).

Идею о существовании эфира Берон воспринял у древнегреческой философской школы орфиков. Правда, в своей «Панэпистемии» мыслитель неоднократно подчеркивает, что он употребляет понятие «эфир» условно, отождествляя его с понятием первичного электро. Это было сделано для удобства читателей, которым идея эфира была знакома из древнегреческой философии и современного им естествознания. «Орфей и многие другие философы после него,— пишет мыслитель, — допускали эфир в качестве первичного элемента мироздания; современные физики открыли волновой характер распространения света и теплоты; поскольку звуковые волны распространяются посредством воздуха, они предположили, что в небесном пространстве существуют одинаковые молекулы, находящиеся в состоянии равновесия и покоя; флюид, составленный из этих молекул, получил название „эфир“, наличие которого предположил Орфей» (18, 6, 1). Как видно, идею эфира мыслитель приписывает Орфею. Известно, что Гомер, пифагорейцы, Ксенофан, Парменид и другие древние философы также говорили об эфире. Еще древнеиндийский мыслитель Канада из школы Ньяя допускал существование неподвижного начала — эфира, заполняющего все пространство. Канада считал, что субстанция имеет девять конкретных проявлений и одним из них является эфир — единый, вечный, бесконечный. По-видимому, Берон не был знаком с идеями древнеиндийского мыслителя и, опираясь лишь на свое знание греческой философии, пришел к выводу, что идея эфира была лучше всего обоснована в школе орфиков.

Первичное бытие, согласно представлениям Берона, является неподвижным и непрерывным. В принципе существуют только гомоидные молекулы, составляющие хаотически движущийся флюид; эти молекулы находятся в уравновешенном состоянии в бесконечном пространстве. Результатом этого равновесия, или изоропии, является состояние покоя, Смерти... Учение Берона о первичном флюиде сходно с онтологической концепцией элейской школы, точнее, с идеями Парменида. Согласно Пармениду, существует только одно реальное бытие, причем абсолютно единое. Оно не возникло и всегда было равно самому себе. А коль скоро оно не возникло, значит, не может и исчезнуть. Парменид считал, что бытие вневременно, у него нет ни начала, ни конца, оно однородно, лишено каких-либо частей. Бытие занимает все пространство. Поэтому во Вселенной и нет пустого пространства. Отсутствие пустого пространства исключает всякое движение, и бытие неподвижно. Оно находится в абсолютном покое. Атрибуты единого бытия таковы; 1) вневременность: нет ни прошлого, ни будущего, есть только настоящее; 2) неделимость; 3) неподвижность и неизменность; 4) непрерывность.

Взгляды Берона на первичную субстанцию во многом совпадают со взглядами Аристотеля. Великий древнегреческий мыслитель утверждал, что существует неподвижная, инертная материя, которая становится весьма подвижной благодаря перводвигателю. Материя есть субстрат. Без материи нет бытия. Но до принятия формы первичная материя лишена каких-либо свойств и определенности. Материя воплощается в конкретную вещь благодаря активной форме. Постулируя форму, предшествующую всякой материи, Аристотель признавал существование бога как конечной формы. Он считал, что источник движения находится вне материального бытия, независим от первичной материи. Поэтому совершенно прав Л. Ригер, утверждая, что «динамизм» Аристотеля финалистичен. Важное место в его физике уделено «первому и неподвижному двигателю» как конечной причине всякого движения (40, 47). Несмотря на то что Берон пользовался математическим методом и оперировал новейшими данными естествознания, в вопросе об источнике движения он пришел к выводу, сходному с выводом Аристотеля.

Согласно Берону, первичный флюид не только неподвижен, аморфен, неизменен, но и бесконечен, заполняет все пространство. Мыслитель считал, что в отличие от других явлений макро- и микрокосмоса «первичный флюид — эфир, или электро, у которого нет ни начала, ни конца,— является непрерывным» (18, 3, 71). Этот флюид и есть основа всего существующего. Он находится в каждой конкретной вещи. Само бытие едино и неделимо. Эта праматерия не создается и не уничтожается. Берон был убежден, что идея о создании материи абсурдна.

Первичный электро есть начало целого ряда разнообразных явлений и материальных комбинаций. Все разнообразие действительности есть следствие развертывания этого первичного флюида. Но поскольку в действительности, считает Берон, существуют два вида флюидов — весомые и невесомые, он определяет первичный флюид — электро как невесомый.

Первичное состояние бытия, по мнению Берона, представлено в праматерии электро, которую он условно, следуя традиции, называет эфиром. Возникновение разнообразных конкретных состояний действительности совершается в соответствии с физическими законами, а не случайно и хаотично. Мыслитель критикует теории, рассматривающие действительность как хаос, как случайное скопление фактов, в которых отсутствует какая-либо объективная логика. Следует подчеркнуть, что он рассматривает законы, согласно которым происходит «производство» явлений, как объективные, независимые от субъекта: физические законы «неизменны и независимы от сознания человека» (18, 2, 6). Эти слова наиболее точно выражают представление Берона о том, что в действительности все причинно обусловлено.

Раскрывая сущность первичной субстанции, Берон подвергает критике приверженцев атомистической теории и отвергает мнение о том, что первичные созидательные элементы бытия суть атомы. Он считает, что «нет нужды ни в полиморфных и монодинамичных, ни в мономорфных и полидинамичных атомах... поскольку подобные чудовища совершенно отсутствуют в космосе и создаются лишь в мозгу индивидов, которые не знают космоса» (3, 36). Придерживаясь точки зрения, согласно которой тела не обладают атомистической структурой, Берон заменяет атомы другими материальными созидательными единицами — флюидами. Сами эти флюиды являются продуктами первичного электро. «Было время, когда вселенная существовала как первичный электро, рассеянный во всем бесконечном пространстве. У этого периода времени был конец, но не было начала» (там же, 33).

На первый взгляд Берон допускает логическую непоследовательность. Признание несотворенности первичного флюида требует неизбежного признания его бесконечности. Но здесь речь идет не о первичном электро вообще, который характеризуется мыслителем как не имеющий ни начала, ни конца, а о его состоянии во времени, т. е. о двух периодах его развития: периоде неподвижности и инертности и периоде динамизма. В конечном счете наступает момент, когда исчезает первоначальное инертное и аморфное состояние первичного электро. Такое допущение конечного состояния первичной субстанции во времени необходимо для дальнейшего анализа созидательных элементов мира.

Вероятно, правильно будет охарактеризовать взгляды Берона на первичную субстанцию как материалистические. Основанием для этого служит его утверждение, что флюид не имеет начала во времени, объективен и никем не сотворен. Но в онтологических взглядах Берона имеются и существенные отклонения от материалистической тенденции. Прежде чем охарактеризовать эту сторону его натурфилософской системы, надо отметить, что его концепции первичного электро как основной субстанции мира свойственна известная ограниченность, поскольку он отождествляет Вселенную как субстанцию с конкретным видом материи. Рассматривая свойства флюида, Берон метафизически отрывает материю от движения. Допущение аморфной, гомоидной и лишенной атрибутов субстанции, пребывающей в неподвижности, предопределяет поиски движения вне этой субстанции.