Берон никогда не пренебрегал научными интересами молодой болгарской интеллигенции. Более того, он делал все возможное для широкой популяризации своих трудов в Болгарии. Об этом свидетельствуют многочисленные письма и документы, в которых говорится о большом количестве различных книг, высланных им бесплатно или за минимальную цену в адрес болгарских школ и отдельных лиц. Так, в одном из писем к Селиминскому Берон пишет: «Скажите комитету, что я предоставляю в его распоряжение 50 экземпляров физики... Два других ящика со 105 экземплярами физики я выслал г. Пападопулосу в Северин, с тем чтобы он роздал половину, а другие продал по объявлению... Часть книг пошлите в Одессу» (там же, 507).
Из других сохранившихся документов также видно желание Берона сделать свои труды достоянием русской культурной общественности, в чем он преуспел благодаря своим друзьям и почитателям. А в оставленном завещании мыслитель высказал пожелание, чтобы его книги были переведены и распространены и «во всей Оттоманской империи, и в Византийской державе, и в княжествах... Эти книги на турецком, греческом, болгарском, сербском и валашском языках должны предназначаться молодежи» (там же, 545).
При издании своих трудов Берон, как правило, обязывал издателя рассылать по одному экземпляру в различные библиотеки, список которых он составлял сам. В этот список включались национальные библиотеки ведущих европейских стран, многочисленные школы в Турции, Греции, Болгарии, России, библиотеки при крупных монастырях и церквах. Таким образом его сочинения попадали в национальные книгохранилища Парижа, Вены, Лондона, Мюнхена, Петербурга, Афин, Праги и других городов. Это помогло Николе Табакову издать в 1925 г. полный список трудов Берона, написанных по-французски.
Необходимо отметить, что в 1843—1871 гг. наряду с широкой научной и просветительской деятельностью Берон активно помогал национально-освободительному движению в Болгарии.
В 40-х годах прошлого столетия в Париже собралась большая группа образованных болгарских патриотов, среди которых были Гаврил Крыстевич, Александр Экзарх, Васил хаджи Михайлов, Теохар Пиколо, Димитр Киркович, Георги Атанасович, Иван Селиминский, Никола Пиколо и др. Воодушевленные идеей помочь своему исстрадавшемуся народу, особенно после восстания в Северо-Западной Болгарии, они стали энергично обсуждать пути оказания такой помощи. «Болгары в Париже получали сведения о своих соотечественниках и об их положении под турецким игом от видных ученых-путешественников А. Бланки, С. Робера и др.; они вступали в контакт с польской политической эмиграцией, руководимой князем Йежи Чарторитским, и пр.» (38, 288).
В воспоминаниях Ал. Экзарха содержатся интересные сведения о его встречах с Петром Бероном и Николой Пиколо. Они часто обсуждали вопросы о том, как быстрее добиваться полной самостоятельности православной церкви, о помощи Неофиту Бозвели, который в то время работал в Царьграде (Константинополе), о путях усиления болгарского влияния в турецкой столице, как это удалось сделать грекам. В докладе австрийского консула в Русе Е. фон Рёссера 30 июля 1856 г. сообщается о стремлении Берона и Пиколо добиться на Парижской конференции 1856 г. решений, улучшающих положение болгарского народа. «Эти два мужа, — говорилось в докладе Рёссера, — кажется, весьма опытные публицисты, они располагают значительными денежными средствами и пишут в различные французские газеты; таким образом „болгарская программа“ стала известна общественности» (там же, 224).
В самом деле, в дни работы Парижской мирной конференции оба видных болгарских деятеля активно использовали свою известность и общественное положение во Франции и вообще в Европе, начав широкую кампанию в печати и предав гласности чаяния своего порабощенного народа. На первых порах они ставили целью добиться для Болгарии автономии, подобной той, какую получили Валахия и Молдавия.
Трагическая, насильственная смерть прервала активную научную, просветительскую и общественную деятельность Петра Берона. 21 марта 1871 г. он был задушен наемными убийцами в собственном доме в Крайове. Подозрение в этом жестоком убийстве пало на Теохара Папазова, арендатора имений и компаньона Берона в торговом деле. Берон очень рассчитывал на своего опытного компаньона и его племянников, но те не оправдали его надежд и перестали внушать доверие. «...Их поведение по отношению ко мне и к созданным мною благотворительным заведениям, — писал Берон, — было не только подозрительным, но и предосудительным, ибо они желали косвенным образом изменить предназначение Скорилы[10] — лучшего из того, что мне принадлежало... с целью присвоить его себе, как это видно из дела, которое я распорядился завести, чтобы потребовать вернуть принадлежащее мне...» (26, 174). Это заставило Берона аннулировать свое первое завещание от 1867 г., по которому Папазов и два его племянника получали значительные полномочия в расходовании денежных средств и имущества своего ученого компаньона. В 1869 г. Берон составил новое завещание. Он подал в суд на Папазова, но за две недели до начала судебного разбирательства был зверски убит.
Племянник Берона Стефан Русков Берон забальзамировал сердце своего знаменитого дяди и 29 ноября 1878 г. послал его в Болгарию с трогательными словами: «Это сердце отважно билось только ради любезного отечества — Болгарии. Я прошу похоронить его в столице свободной Болгарии, ибо оно ее очень любило» (там же, 59).
О патриотизме Берона свидетельствует и его последнее завещание, составленное в 1869 г., согласно которому почти все его недвижимое имущество передавалось для дела просвещения, для поддержки школ в Болгарии и Румынии, оплаты труда учителей, перевода и печатания книг, благоустройства городов. Это завещание — яркое выражение патриотизма и интернационализма Берона, который пытался создать центр просветительского движения в порабощенной Болгарии.
Глава II. Натурфилософия Петра Берона. Предмет и метод панэпистемии
Панэпистемия — новая единая наука
ерон не был удовлетворен существовавшими в его время философскими системами и теоретическим естествознанием, занимавшимися рассмотрением основных космологических и философских проблем. Он считал, что естествознание увязло в эмпиризме и избегает теоретических вопросов. По его мнению, следовало перейти от простого наблюдения и описания фактов к их объяснению. Научная интерпретация эмпирического материала возможна лишь на основе исследования происхождения наиболее общих явлений действительности. Человек в состоянии раскрыть единство происхождения многообразного мира, лишь познав источник и природу движения. Но поскольку в мире все причинно обусловлено и данные, полученные естествознанием, постоянно раскрывали и раскрывают закономерный характер космических явлений, необходимо познать общие законы. Берон предполагал, что существует единый «всеобщий статичный закон» Вселенной. Опираясь на общие законы и следуя временному порядку и причинной последовательности явлений в мире, естествознание и философия докажут единое происхождение материальных образований и причину всеобщего движения. С помощью научного метода новая единая теория сможет решить самые общие проблемы всех частных наук. Исходя из этого, Берон считал, что данные, накопленные наукой, послужат доказательством и иллюстрацией действия «всеобщего закона». Таким образом, будет окончательно преодолен эмпиризм, прекратятся бесплодные дискуссии, исчезнут различные течения в естественных науках — наука станет единой.
По мнению Берона, в первую очередь необходимо преодолеть старые концепции и создать новую теорию, которая исходя из единого принципа дала бы ответы на все кардинальные вопросы философии и теоретического естествознания. Поэтому усилия мыслителя были направлены на построение этого единого учения о сущности природы и сознания.
