Michael Marshall Smith

THE STRAW MEN

© К. П. Плешков, перевод, 2018

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2018

Издательство АЗБУКА®

Палмерстон, Пенсильвания

Палмерстон – небольшой городок, ничем не выделяющийся среди тысяч других. Он просто стоит себе, словно веха на дорожной обочине. Как и у всех подобных ему городков, у него есть прошлое и было когда-то будущее. Но сейчас все его будущее свелось к тому, чтобы становиться все более пыльным и сонным, все дальше отклоняясь от магистральных путей истории – словно старый кран на конце проржавевшей водопроводной трубы, которая когда-нибудь прохудится настолько, что даже капля воды не доберется до него никогда.

Городок расположился на берегу реки Аллегейни, в тени высоких холмов, а чтобы пересчитать в нем все деревья, потребовалось бы немало времени и желания. Когда-то неподалеку, по другому берегу реки, проходила железнодорожная ветка, но в середине семидесятых станцию закрыли и большую часть рельсов убрали. Сейчас от нее не осталось ничего, кроме воспоминаний да нескольких экспонатов в заброшенном музее, который даже школьники теперь почти не посещают. Время от времени туда заглядывают немногочисленные туристы, с удивительным безразличием глазеют на тусклые фотографии давно умерших людей, а затем вновь забираются в свои машины и отправляются дальше, стараясь наверстать упущенное.

Хотя с тех пор прошло уже тридцать лет, старожилы (а старожилами в Палмерстоне с гордостью себя называют все) до сих пор ощущают отсутствие железной дороги, словно ампутированную конечность, которая порой напоминает о себе болью. Одни вспоминают петиции и городские собрания, наклейки на бамперах и сбор средств; для других перемены прошли тихо и незаметно, воспринятые словно часть исторического процесса, следующего своим путем.

Будь городок чуть крупнее и оживленнее, заросшие рельсы могли бы стать подходящим местом для наркоторговцев или грабителей. Но в Палмерстоне там в основном прогуливаются по выходным родители, показывая детям птиц и деревья; а несколько лет спустя на том же месте те же самые дети делают уже друг другу детей, меняя тем самым одни жизненные ограничения на другие.

Городок построен вокруг т-образного перекрестка, форму которого несколько нарушают боковые улицы, будто не уверенные в собственном предназначении. На прямой дороге располагаются несколько бензоколонок, автомобильная мойка, видеомагазин, два маленьких мотеля и мини-маркет, где можно купить дешевые диски с записями хитов Оркестра Маршалла Такера. На перекрестке стоит старая деревянная церковь с облупившейся краской, но до сих пор выглядящая достаточно живописно на фоне холодного голубого неба. Поворот направо ведет прямо через холмы, в сторону штата Нью-Йорк и Великих озер.

Если свернуть налево, направляясь на запад по шоссе номер шесть, чтобы взглянуть на реку Аллегейни – а это, собственно, единственная причина для того, чтобы проехать через город, – вы попадете на Мэйн-стрит. Здесь разместилось несколько банков и магазинов: первые – с зеркальными, защищающими от взглядов окнами, вторые – с витринами, явно нуждающимися в мытье. За слоем пыли и грязных разводов выставлены предметы старины, имеющие весьма сомнительную давность, и есть все основания предполагать, что потребуется еще немало времени, чтобы ценность их стала реальной. Есть два маленьких кинотеатра, один из которых пытался десять лет назад показывать артхаусное кино и в итоге закрылся ввиду крайне малой посещаемости и так больше никогда и не открылся. Второй до сих пор верно следует в фарватере поп-культуры, кормя несбыточными мечтами любителей попкорна. На южной стороне улицы, окруженный высоким забором, стоит прекрасный дом в викторианском стиле. Уже несколько лет в нем никто не живет, и, хотя большинство окон целы, краска с него облезла еще сильнее, чем с церкви, а часть досок начала расползаться.

Если вы голодны, есть все шансы, что вы окажетесь в «Макдоналдсе» чуть дальше по улице, рядом с музеем железной дороги. Впрочем, там оказываются многие. Палмерстон – не такое уж плохое место. Городок этот мирный, люди в нем дружелюбны. Тут редко случаются преступления, а неподалеку находится лесопарк Сасквеханнок. В Палмерстоне можно родиться, вырастить детей и умереть, не ощущая себя в чем-то обделенным судьбой.

Обычно здесь не происходит ничего особенного.

Днем тридцатого октября 1991 года в «Макдоналдсе» было полно народу. Свободных столиков почти не осталось, а к прилавку тянулись четыре очереди. Две маленькие девочки, четырех и шести лет, пришедшие с матерью, шумно требовали чикен-наггетов. Все остальные почтительно разглядывали меню.

В зале присутствовали трое не местных – выдающийся день для туристической индустрии Палмерстона. Один из них, мужчина средних лет, в костюме, расположился за столиком в углу. Его звали Пит Харрис, он возвращался в Чикаго после долгой и во многом его разочаровавшей деловой поездки. С того места, где он сидел, была видна итальянская башенка викторианского дома. Задумчиво жуя, Харрис удивлялся, почему никто до сих пор не заявил своих прав на дом и не отремонтировал его.

Остальные двое, пара английских туристов, по случайности оказались за соседним столиком. Марк и Сюзи Кэмпбелл пожертвовали завтраком ради того, чтобы проехать поутру несколько сотен миль, и основательно проголодались. Они рассчитывали на живописный ресторан, но, медленно проехав через весь город, в итоге оказались здесь. Сперва их несколько встревожило, но затем даже обрадовало, что местный житель, сидевший рядом, решил с ними заговорить. Его звали Трент, он был высокого роста, лет сорока, с медно-рыжими волосами. Услышав, что они уже несколько дней едут от побережья до побережья, он одобрительно кивнул – словно ему сообщили о чем-то таком, что он прекрасно понимал, но не имел никакого желания предпринимать сам, наподобие коллекционирования спичечных коробков, или скалолазания, или хождения на работу. Он имел общее представление об Англии, был знаком с ее богатой историей и процветающей индустрией рок-музыки – и то и другое представляло для него несомненный интерес.

В конце концов разговор иссяк, сев на мель. Сюзи ощутила легкое разочарование: беседа со случайным знакомым забавляла ее. Марк был занят своими мыслями: он намеревался пройтись по магазинам. В гостинице, где они провели прошлую ночь, бармен некоторое время блуждал по радиоволнам в поисках чего-нибудь погромче. Случайно он наткнулся на станцию, передававшую классику, и на короткое восхитительное мгновение по бару поплыла мелодия баховских «Вариаций Гольдберга». Перед внутренним взором Марка возникла картинка затерянной высоко в горах радиостанции, где сидит одинокий человек, забаррикадировавший дверь от орд, вооруженных до зубов записями Гарта Брукса[1]. Музыка Баха продолжала звучать в голове Марка в течение последующих часов слащавых баллад, сравнивающих недолговечность супружеских уз с лебединой верностью, и ему хотелось купить диск и послушать его в машине. Однако в Палмерстоне не было магазина классической музыки.

К Тренту вскоре присоединилась компания вялых и непривлекательных подростков. И, как подслушала Сюзи, оказалось, что он убеждает молодых людей помочь ему убрать большую кучу грязи возле его трейлера, у старой железной дороги. Так и осталось неясным, откуда взялась эта грязь и почему ее вдруг понадобилось убирать. Парнишки, что вполне естественно, интересовались платой за работу, и она была им предложена в виде ящика пива. Поскольку до законного права покупать спиртное всем им оставалось еще как минимум года три, предложение было с готовностью принято. В ожидании, пока Трент покончит со своими гамбургерами, они бродили вокруг, обмениваясь дружелюбными ругательствами и фантастическими предложениями, что обычно составляет главную тему в разговорах мальчишек. За это время стало ясно, что, несмотря на футболки с рисунками на тему серфинга, в которые было одето большинство из них, никто серфингом никогда не занимался, большая часть никогда не бывала за пределами штата и лишь один хотя бы видел море.