— Не только на вашу газету, — говорил он сурово, — но и на большинство провинциальных и даже столичных газет мне тяжело смотреть! Еще тяжелее — заглядывать в редакции. <…> Вот, на Сахалине я был. Там нечто в том же роде! Каторга какая-то! <…> Газета — в руках издателей. А кто эти издатели? В одном месте гоголевская помещица Коробочка <…> тупая, безграмотная, алчная <…> В другом месте в газете хозяйничает бывший кабацкий сиделец <…> И пичкает газету шантажными вещами» (Чехов в воспоминаниях, стр. 612–613).

И все-таки газету эту Чехов постоянно читал и снабжал ею других. 18 января 1899 г. он спрашивал в письме брата И. П. Чехова: «Исправно ли получаешь „Крымский курьер“? Я высылаю каждый день, кроме послепраздников, когда газета не выходит». Когда Чехов был в отъезде, М. П. Чехова писала ему из Ялты: «„Крымский курьер“ я посылаю каждый день» (Письма М. Чеховой, стр. 219).

Впервые — «Крымский курьер», 1900, № 253, 9 ноября, стр. 2.

Печатается по тексту газеты.

Воззвание является третьим в ряду коллективных воззваний Ялтинского благотворительною общества, опубликованных в «Крымском курьере». См. т. 16 Сочинений, стр. 372–376, 563–568.

На это воззвание откликнулись ялтинцы, и 17 ноября в № 260 ялтинской газеты (отдел «Хроника») появилась заметка: «Для выдачи пособий нуждающимся приезжим больным в редакцию „Крымского курьера“ поступили пожертвования от следующих лиц: С. И. Кузнецова 1 р., Неизвестного 5 р., Ростаргуева 10 руб., барона Остен-Дрезен 5 р., Юнаковой 1 руб., А. Я. Полянцева 25 руб., Матье 5 руб., Неизвестного 100 руб., Неизвестного 5 р., Неизвестного 5 руб., Влад. и Алек. Т. 10 руб., Е. А. Х. 25 р., Базилевой 5 руб. и Н. Н. Вахрамеева 10 р.»

Впервые — «Крымский курьер», 1903, № 266, 18 октября, стр. 3–4, «Справочный отдел». Повторено: №№ 271, 273, 275–286, 290, 293, 296, 329, 333, 24, 26, 28–31 октября, 1–8, 12, 15, 18 ноября, 23, 30 декабря; в 1904 г. — №№ 3, 5, 23, 4, 8, 29 января, с опечатками. В ГБЛ «Воззвание» сохранилось в письме Чехова В. В. Калужскому от 8 августа 1903 г. на бланке: «Состоящее под августейшим покровительством ее императорского высочества великой княгини Ксении Александровны Ялтинское благотворительное общество. Комитет по постройке пансиона „Яузлар“ для нуждающихся приезжих больных, г. Ялта».

Печатается по типографскому бланку (ГБЛ, ф. 331, к. 21, ед. 7).

Ялтинское благотворительное общество, членом которого состоял Чехов, еще в 1898 г. начало хлопотать о постройке санатория для нуждающихся туберкулезных больных. В 1899 г., в № 216 «Крымского курьера», 28 сентября, Чехов опубликовал воззвание «В пользу нуждающихся приезжих больных», а затем посылал его в другие города. В несколько измененном виде М. Горький напечатал его в «Нижегородском листке» 1 декабря 1899 г. (№ 330). См. тексты воззваний и примечания к ним в т. 16 Сочинений, стр. 372–376, 563–568.

Положение приезжих больных продолжало оставаться тяжким и к концу 1900 г.

Благотворительное общество неоднократно вынуждено было обращаться с просьбами о пожертвованиях к населению Ялты через местную газету. На годичном собрании членов Ялтинского благотворительного общества 27 мая 1900 г. Чехов был выбран участковым попечителем о нуждающихся приезжих больных. Там же было вынесено постановление об открытии пансиона для приезжих больных с максимальной платой 40 р. в месяц («Крымский курьер», 1900, № 119, 31 мая).

На устройство санатория поступили средства: от Харьковского губернского земства (1000 р.), от проведения лотереи-аллегри в городском саду 29 июня, в которой приняли участие М. П. Чехова и О. Л. Книппер (1589 р.), от гулянья в городском саду 8 октября 1900 г., а также концерта в курзале 2 сентября. Торжественное открытие пансиона «Яузлар» состоялось 13 августа 1900 г. в Нижней Аутке, в доме Милевского (см. «Крымский курьер», 1900, №№ 10, 127, 137, 147, 149, 183, 197, 226 14 января, 9 июня, 21 июня, 4, 6 июля, 15 августа, 2 сентября, 8 октября).

Но уже в начале 1902 г. встал вопрос о необходимости для Благотворительного общества иметь собственное здание санатория, чтобы не платить за помещение. Был избран состав комитета по постройке здания и получено пожертвований 10000 р. от частных лиц («Крымский курьер», 1902, №№ 18, 22, 20, 24 января). 5000 р. передала обществу знакомая Чехова О. М. Соловьева (там же, № 140, 2 июня).

12 июня 1902 г. на общем собрании членов Ялтинского благотворительного общества решено было купить землю для пансиона в Нижней Аутке, по Барятинской улице (там же, № 150, 14 июня).

29 октября 1902 г. «Крымский курьер» известил о совершении купчей на купленную для «Яузлара» землю — в количестве 2988 кв. саж., стоимостью в 16051 р. (№ 279).

28 мая 1903 г. на годичном собрании членов Ялтинского благотворительного общества «единогласно избраны в члены комитета по постройке пансиона „Яузлар“ г-жа Л. П. Княжевич и А. П. Чехов» (там же, № 136, 31 мая).

От имени членов комитета и напечатано настоящее воззвание.

В «Яузлар» Чехов подарил книгу с дарственной надписью — «Мужики и Моя жизнь». Издание 6-е, 1899. См. т. 12. Писем.

Теперь это санаторий имени А. П. Чехова.

Впервые — ПССП, т. I, стр. 517 (в тексте воспоминаний М. П. Чеховой «Как А. П. Чехов писал за меня сочинение»).

Печатается по автографу (ГБЛ).

В 1879/80 учебном году ученица 4 класса I отделения женского Филаретовского епархиального училища в Москве Мария Павловна Чехова писала домашнее сочинение по словесности на тему к «Полтаве» Пушкина: «Какие следы остались после Петра Великого, Карла XII, Кочубея и Искры, Мазепы и Марии» (тетрадь хранится в ГБЛ). Сочинение, написанное карандашом, она показала брату Антону Павловичу, тогда студенту первого курса Московского университета. Он исправил многочисленные орфографические ошибки и вычеркнул две фразы.

Приводим этот текст, исправленный Чеховым:

«Вот уже сто с лишком лет прошло с тех пор, когда случилось то, что Пушкин так хорошо описывает в своей поэме „Полтава“. [Был когда-то Мазепа, так нагло предавший отечество, был Кочубей, невинно пострадавший из-за Мазепы. Был Искра, Мария.]

Полтава служит памятником победы Петра I над Карлом XII. В Бендерах остались три сени, углубленные в земле и поросшие мхом ступени: это то место, где Карл так мужественно отражал натиск турок. [Никто не забывал Петра.]

Все забыли Мазепу. Одна только церковь, так долго проклинавшая его, напоминала людям об изменниках отечеству. Тихо спят сном смерти два страдальца, и одна только могила их, приютившаяся под церковью, говорит о Кочубее и Искре.

Также никто не говорит о Марии, которая ради Мазепы пренебрегла отцом и матерью, но только слепой украинский певец напоминает изредка молодым казачкам об этой преступнице».

Под текстом — «резолюция» Чехова:

«Неудобно. „К возврату“». И рукою Н. П. Чехова: «Редактор Гатцук»[73].

Следующая страница заполнена новыми попытками М. П. Чеховой написать сочинение самостоятельно:

1) «Обыкновенно после [хороших[74]] людей, которые сделали что-нибудь замечательное, остается память.

Так в поэме „Полтава“, сочинении Пушкина, остаются хорошие и дурные следы. После Петра I остался памятник, который находится в Полтаве».

2) «Как известно, что по смерти знаменитых людей остается какая-нибудь память, также и после тех, которые сделали что-нибудь вредное отечеству». Здесь сочинительницу силы покинули, и она обратилась к брату со словами: «Антоша, помоги мне…» Эпизод этот описан в воспоминаниях М. П. Чеховой при первой публикации автографа Чехова, и рассказ повторен почти в тех же выражениях в ее книге: «Из далекого прошлого». Запись Н. А. Сысоева. М., 1960, стр. 28–30. «Брат сжалился над моим детским горем и стал „помогать“ мне, — пишет М. П. Чехова в книге, — то есть перевернув страницу, чтобы не видеть моих мук творчества, он… написал за меня сочинение, сохранив в нем все же мой „стиль“, если можно так громко выразиться» (стр. 29). Текст Чехова написан также карандашом, четкими и крупными буквами («видимо, для того, чтобы мне легче было переписать», — замечает Мария Павловна). Взяв за основу первоначальный вариант сочинения и сохранив в целом лексику и фразеологию сестры, Чехов убрал наивное перечисление: «Был когда-то Мазепа», «был Кочубей», «Вот Полтава» и фразу о тихом сне смерти «двух страдальцев» — Кочубея и Искры. В более лаконичном тексте сочинения, написанном для сестры, Чехов ввел мысль, которая у нее совсем отсутствовала, — о преобразованиях Петра Великого. Эта чеховская фраза в публикациях Марии Павловны печаталась отдельно, после подписи «Марья Глупцова». Между тем знак, имеющийся на автографе, явно указывает, что вставка Чехова, написанная на отдельной странице, относится к концу первого абзаца, где идет речь о Полтаве как памятнике победы Петра Великого над Карлом XII. Эта вставка о памятнике — реформах Петра Великого тем более выразительна, что Чехов пренебрег упоминанием реального памятника, поставленного в Полтаве в честь победы России над шведами (в последних черновых отрывках сестры). В ответе на заданную учителем тему появилось, таким образом, суждение более общего характера о деятельности Петра I.