О людях искусства Чехов пишет с серьезной заинтересованностью. Бюрократизм конторы императорских театров, тяготы материального положения среднего актера, скитания и неустроенность во время прекращения спектаклей великим постом — все это темы самых серьезных по существу очерков «Осколков московской жизни». Трагикомичен рассказ о злоключениях провинциального актера, приехавшего в Москву на «актерскую биржу» (собирательный образ «Синичкина»). В очерках о театре и людях искусства Чехов всего менее следует совету Лейкина «вышучивать, бичевать, но ничего не хвалить и ни перед чем не умиляться». В отрывке о С. А. Юрьеве Чехов, не оставляя юмористического, фельетонного стиля, отдает дань уважения и даже преклонения перед увлеченностью Юрьева творчеством Шекспира; «седовласый» Юрьев в роли Ромео не вызывает у Чехова насмешки.

Из явлений текущей литературы Чехов выбирает преимущественно те, что могут служить предметом пародии. В этом смысле его фельетонный цикл продолжает традицию пародии «Что чаще всего встречается в романах, повестях и т. п.?» (т. I Сочинений). В очерке 35 высмеивается сходный набор композиционных штампов: «В завязке кровопролитие, в развязке тетка из Тамбова, кузина из Саратова, заложенное именье на юге и доктор с кризисом». Чехов высмеивает романы, печатавшиеся в «Новостях дня» и в «Московском листке», — нагромождение ужасов и злодейств, полное забвение истории и географии. Чехов дает обобщенную гротескную характеристику этой литературы, где «страшна фабула, страшны лица, страшны логика и синтаксис, но знание жизни всего страшней… Становые ругаются по-французски с прокурорами, майоры говорят о войне 1868-го года, начальники станций арестовывают, карманные воры ссылаются в каторжные работы и проч…» В этой оценке — собственный писательский опыт и качества зрелого критика, редактора.

Отзывы о чеховском фельетонном цикле были особого свойства. Это, собственно, не критические оценки, а отклики лиц, так или иначе задетых обозрениями Чехова (см. примечания к очеркам 26^*, 36^*). Автор «Осколков московской жизни» считал себя обязанным в этом жанре «острить и игриво фельетонничать», как он сам выразился, нападать «на личность» — хотелось ему этого или нет.

Были обиды и более общего свойства — со стороны редакторов газет, которые систематически высмеивал Чехов. Чехову было брошено обвинение в том, что он «облаивает вообще московскую прессу» (см. примечание к очерку 12^*). Это неверно: газета «Русские ведомости», которую, правда, Чехов и называл «единственной приличной» газетой в Москве, ни разу не упомянута в «Осколках московской жизни» в уничижительном контексте; более того — с этой газетой можно обнаружить и отдельные точки соприкосновения у Чехова в оценках. Но над «портерной прессой», как называл Чехов «Московский листок», «Новости дня», «Московскую летопись», над «юродивой „Современкой“» он издевался зло и беспощадно, причисляя эти газеты к «коллекции московских недугов и уродств».

Понятно, что при своем появлении «Осколки московской жизни» по самому жанру, тону вызывали скорее отдельные полемические отклики, чем критические отзывы и оценки. Не были рассмотрены они и позднее, когда ранние произведения Чехова вновь привлекли внимание критиков, с выходом в свет первых томов издания А. Ф. Маркса. Чехов не включил «Осколки московской жизни» в собрание сочинений, поэтому современниками они не были оценены заново в ту пору, когда могли уже стать явственными их связи с коренными началами чеховского творчества.

Впервые — «Осколки», 1883, № 27, 2 июля (ценз. разр. 1 июля), стр. 4. Подпись: Рувер.

Первый очерк «Осколков московской жизни» был отослан 25 июня 1883 г. и появился в журнале без редакторской и цензурной правки, как это видно из ответного письма Лейкина Чехову от 29 июня 1883 г. (см. вступительную статью^*).

Стр. 34. …московские похороны…— Здесь у Чехова обобщены факты реальной жизни, которые нередко вызывали отклики в прессе. Такова, например, заметка «Замечательное нахальство гробовщиков» в газете «Новости дня»: «Вчера, 14-го октября, московские гробовщики, узнав о смерти действительного статского советника Т. и чуя богатые похороны, целой толпой явились в его квартиру…» (1883, № 107, 15 октября, отд. «Московский дневник»).

Держиморда — полицейский, персонаж комедии Гоголя «Ревизор».

Стр. 35. …разрушители эстетики! — Очевидно, выражение связано с названием статьи Д. И. Писарева «Разрушение эстетики» (впервые опубликована в журнале «Русское слово», 1865, кн. 3, вошла в кн.: Сочинения Д. И. Писарева. Ч. 4. Издание Ф. Павленкова. СПб., 1867, стр. 101–119). Критические суждения Чехова о Писареве относятся к более поздним годам.

Гуси, как известно из басни Крылова, Рим спасли. — Басня И. А. Крылова «Гуси».

Спасает он ~ русский стиль…— Чехов откликнулся таким образом на споры о национальном направлении в русской архитектуре, которые шли в это время. В. Чуйко в статье «Литературная хроника», полемизируя со статьей В. В. Стасова «Наша архитектура за последние 25 лет», писал: «Горностаев, которого наш почтенный критик считает чуть ли не родоначальником новой национальной архитектуры, — Горностаев первый обратил внимание на оригинальные узоры русских полотенец, на резную раскрашенную орнаментацию русских изб» («Новости и Биржевая газета», 1883, № 96, 8 июля).

Квасу не пьют, «Руси» не читают…— «Русь» — газета славянофильского направления, выходившая в 1880–1885 гг. под редакцией И. С. Аксакова.

Редактор этого смиреннейшего из журналов, г. Пушкарев ~ взял да и выдумал новый светильник. — Журнал «Свет и тени» издавался с 1878 г. Характеристика его как «смиреннейшего» относится к периоду после полугодового перерыва в 1881 г., когда журнал был приостановлен за помещенный в нем рисунок М. М. Чемоданова с изображением виселицы — намек на казнь за убийство Александра II 1 марта 1881 г. («Свет и тени», 1881, № 19, 16 мая). Журнал «Свет и тени» прекратился в ноябре 1884 г., на 278-м номере.

Об изобретении Пушкарева было напечатано во многих газетах; «Русские ведомости» писали: «Н. Л. Пушкарев, издатель журнала „Свет и тени“, многие годы сосредоточивался на мысли об изобретении усовершенствованной свечи, и наконец старания его увенчались теперь успехом» — далее перечислялись преимущества бензинной свечи Пушкарева: «безопасность», «эффект горения» больше, чем у стеариновой, — «несомненно, что эксплуатация этого изобретения обещает хорошие результаты» (1883, № 224, 16 августа, отд. «Московские вести»); то же подтверждал и А. Д. Курепин в «Московском фельетоне» («Новое время», 1885, № 3188, 12 января, подпись: К.).

Стр. 36… эту строгую, серьезную, несколько желчную музу…— Высокую оценку Пушкарева-поэта Чехов повторил и пятнадцать лет спустя, в письме А. С. Суворину от 16 ноября 1898 г.: «Это был когда-то лирик, довольно нежный и чуткий, теперь же, по-видимому, состарился или износился <…> мне вспоминалось то время, когда он был в Москве, был богат, — и мне стало жаль его». Известно, как отнесся Пушкарев к заметке о нем в «Осколках московской жизни»; 1 (или 2) августа 1883 г. Чехов писал Н. А. Лейкину: «Был на днях у Пушкарева на даче <…> Он, видите ли, на мою заметку о его свече разобиделся… За незнанием автора заметки, бранит Вас…»

…поэтики почтового ящика…— Почтовым ящиком назывался отдел в еженедельниках, в котором помещались ответы авторам, чьи произведения не были напечатаны в журнале.

…для одного только воздухоплавательного снаряда г. Костовича…— Речь идет об Огнеславе (Игнатии) Костовиче, изобретателе в области воздухоплавания, который с 1879 г. работал над созданием дирижабля, а в 1882 г. организовал Товарищество по постройке воздушного корабля «Россия».