Авторское отношение к другому герою рассказа, «протестанту» Павлу Иванычу, во многом перекликается с отношением Чехова к реально существовавшему сахалинскому «протестанту» — «доктору, похожему на Ибсена», Б. А. Перлину, описанному в главе II «Острова Сахалина». Г. Бердников указывает на сходство Павла Иваныча и персонажа «Степи» Соломона (Г. Бердников. А. П. Чехов. Идейные и творческие искания. 2-е изд., Л., 1970, стр. 271). Можно также предположить, что положение, в какое Чехов ставит Павла Иваныча и Гусева, «протестанта» и «смиренника», является в известной мере откликом на сопоставление подобных же типов в рассказе В. М. Гаршина «Сигнал» (1887, «Северный вестник») — Василия Спиридова и Семена Иванова.

Бор. Лазаревский вспоминал: «Когда вышло полное собрание сочинений, я прочел рассказ „Гусев“ и поразился, как на нескольких страницах автор сумел развернуть такую потрясающую драму, затронув попутно глубочайшие, почти мировые вопросы». Восстанавливая свой разговор с Чеховым о «Гусеве», проходивший осенью 1903 года, Лазаревский писал: «Чехов щурился на далеко искрившееся море и, должно быть, всё еще под влиянием воспоминаний о „Гусеве“, задумчиво произнес: „А тяжело умирать в море“» («Русская мысль», 1906, № 11, стр. 92–93).

Включая рассказ в сборник «Палата № 6», Чехов снял дату «Коломбо, 12 ноября», изменил разбивку по главам (первую и третью поделил — каждую на две главы, так что вместо трех стало пять глав). При редактуре были сокращены несколько фраз, пунктуационные изменения свелись в большинстве к замене многоточия точкой. В такой редакции рассказ переиздавался в составе сборника семь раз. Готовя рассказ для издания Маркса, Чехов почти не правил текст.

Сразу после публикации рассказ привлек к себе внимание. «Ваш рассказ в рождественском номере „Нового времени“ здесь произвел на всех глубокое впечатление. Удивительная у вас вышла фигура этого „протестанта“», — писал из Петербурга А. Н. Плещеев 12 января 1891 г. (ЛН, т. 68, стр. 362). «За рассказ в „Нов<ом> врем<ени>“ благодарю: читал с удовольствием» (письмо В. В. Билибина от 3 января 1891 г. — ГБЛ) «От твоего „Гусева“ весь Питер в восторге. От такого рассказа я действительно готов, как ты пишешь, взять штаны в рот и подавиться, но только не от зависти, а от скорби, что у меня есть такой брат» (Письма Ал. Чехова, стр. 238). 30 декабря 1890 г. Чехову писал Ив. Щеглов (Леонтьев): «Какая прелесть! Или — вернее, какая правда! В нем нет ни тени силуэтности в обрисовке лиц, которой страдали иные из прежних очерков Ваших — и Гусев с Павлом Иванычем — художественные типы 84-й пробы. Такие захватывающие по своей жизненности рассказы сбивают с позиций все мои художнические теории. Для большого художнического труда нужны условные рамки, и не потому ли так мрачен Ваш очерк, именно, что он написан прямо с натуры, не дожидаясь, когда создастся подходящая рамка? И потому — стоит ли ждать с материалами для… „романа“, когда романов теперь, по нашему времени, и читать некогда и т. д. и т. д. Словом, многое навеял на меня Ваш „превосходный Гусев“» (ГБЛ). «Какая прелесть вещица Чехова в рождественском номере „Нового времени“», — писал П. И. Чайковский брату М. И. Чайковскому 1 января 1891 г. (Е. З. Балабанович. Чехов и Чайковский. М., 1962, стр. 30). В 1901 г. И. А. Бунин «дико хвалил» Чехову рассказ, «считая, что „Гусев“ первоклассно хорош, он <Чехов> был взволнован, молчал» (И. А. Бунин. Из незаконченной книги о Чехове. — ЛН, т. 68, стр. 651).

В. Л. Альбов отнес «Гусева» к тем рассказам, в «которых внимание Чехова направлено на внешние условия как на причину гибели мечты и мечтателей». Гибнущие персонажи «Гусева» сопоставлялись с героями появившейся позднее «Палаты № 6» (В. Альбов. Два момента в развитии творчества Антона Павловича Чехова… — «Мир божий», 1903, № 1, стр. 94). В. Гольцев в «Литературных очерках» (М., 1895, стр. 35) сопоставлял конец «Гусева» с заключительным четверостишием стихотворения Пушкина «Брожу ли я вдоль улиц шумных…»

При жизни Чехова рассказ был переведен на болгарский, венгерский, немецкий, норвежский, польский и французский языки.

Впервые — «Новое время», 1891, № 5502, 25 июня, стр. 2–3. Подпись: Антон Чехов.

Включено в сборник «Палата № 6» (СПб., А. С. Суворин, изд. 1–7, 1893–1899).

Отдельно издано «Посредником» (М., изд. 1–2, 1894–1895, тип. И. Д. Сытина; изд. 3, М., тип. Вильде, 1897).

Вошло в издание А. Ф. Маркса.

Печатается по тексту: Чехов, т. VI, стр. 213–225.

Рассказ написан в разгар работы над книгой «Остров Сахалин» и повестью «Дуэль». Первое упоминание у Чехова о том, что он работает не только над этими большими вещами, содержится в письме А. С. Суворину от 10 мая 1891 г.: «В понедельник, вторник и среду я пишу сахалинскую книгу, в остальные дни, кроме воскресений, роман, а в воскресенья маленькие рассказы». Но в мае сделано было, очевидно, немного. 27 мая Чехов писал Суворину, настойчиво просившему что-нибудь в газету: «Сел бы писать мелочи и пробовал уже, но мысль, что к осени я должен отделаться от Сах<алина>, парализует всякую способность». В обоих письмах речь идет, несомненно, о рассказе «Бабы». Он не был написан ранее (в письме от 16 июня он назван «летним»); кроме того, других небольших вещей за весь этот год, включая очерк «В Москве», написанный в ноябре — декабре, опубликовано не было.

Основная работа над рассказом велась в июне в имении Е. Д. Былим-Колосовского Богимово. Если Чехов выдерживал свое расписание и работал над рассказом по воскресеньям, то до времени отправки рассказа у него было три таких воскресенья — 31 мая, 7 июня и 14 июня. Во всяком случае, 15 июня рассказ был закончен. 16 июня он был уже отослан Суворину. «Посылаю Вам от щедрот своих летний, т. е. жиденький, рассказ, — писал Чехов в сопроводительном письме. — Оторвали меня от сахалинской работы не муза мести и печали и не жажда звуков сладких, а жажда поскорее содрать с кого-нибудь хоть пять целковых, ибо я сижу буквально без гроша. <…> Скучно писать из мужицкой жизни. Надо будет за генералов приняться». В этом же письме Чехов заметил: «Заглавие у рассказа неподходящее. Не придумаете ли Вы какого-нибудь другого?»

Почти сразу же после опубликования в «Новом времени» рассказом заинтересовалось издательство «Посредник», уже обращавшееся к Чехову в марте 1891 г. по поводу «Ваньки». И. И. Горбунов-Посадов, следивший за периодической печатью и посылавший на просмотр руководителю издательства В. Г. Черткову все, заслуживающее, с его точки зрения, внимания, писал 1 июля 1891 г. А. М. Хирьякову: «Читал ли в „Новом времени“ рассказ Чехова из народной жизни (половые драмы). Но подходит ли с таким же предисловием, как „Перед камельком“?» (ЦГАЛИ, ф. 536, оп. 1, ед. хр. 18). 4 июля 1891 г. Горбунов-Посадов послал Черткову газету с текстом рассказа: «Посылаю рассказ Чехова „Бабы“, который, может быть, можно издать с выпуском одной части, если он разрешит. В рассказе этом хорошо выражено постное лицемерие Тартюфа-обольстителя». Чертков, ознакомившись с рассказом и письмами, отдал распоряжение Горбунову-Посадову «У Чехова непременно попроси разрешения на его рассказ „Бабы“. Ни сокращений, ни изменений не надо. Но, действительно, необходимо будет приложить маленькое преди- или послесловие. Поторопись, чтоб бар. Икскуль не перебила, и воспользуйся этим случаем, чтоб попросить Чехова предупредить нас раньше, чем соглашаться, когда у него будут просить его рассказ с филантропическою целью» (9 июля 1891 г. — ЦГАЛИ, ф. 122, оп. 1, ед. хр. 1480). Горбунов-Посадов обратился к Чехову с письмом, что издательству «очень хотелось бы напечатать <…> рассказ Ваш „Бабы“, где так прекрасно изобличается тип народного Тартюфа, развратника, лицемера и набожника» (ГБЛ). Чехов ответил 18 июля из Богимова согласием.

Рассказ был включен в список «Готовящихся издании „Посредника“» (под № 153), составленный в сентябре 1891 г. (ф. 122, оп. 2, ед. хр. 51). Но дальнейшее прохождение рассказа, как и других вещей Чехова в «Посреднике», шло крайне медленно. В списках готовящихся к печати рукописей, регулярно составляемых Горбуновым-Посадовым для Черткова в 1891–1892 гг., «Бабы» ни разу не значились.