—Чего? — не врубившись сходу, рыкнул Хрюнов. — Ты что не стучишься, Шнурок,какой клиент?

—Русак, Анатолий Михайлович, Русаков Сергей Валерьевич! Он звонил вчера вечеромс главпочтамта Твери, просил некоего Вазгена Арутюняна, родственники которогоарендуют его жилплощадь, переслать деньги за аренду в Тверь, на главпочтамт довостребования! Деньги вчера вечером были отправлены, вот примерно сейчас, —Шнурков посмотрел на часы, — Русаков может уже их получать…

—Идиот! — взревел полковник. — Почему разговор был вчера, а я узнаю о нём толькосегодня? Мы могли его принять прямо сейчас, а теперь он получит свои деньги иисчезнет!

—Девочки с прослушки не были проинструктированы о степени срочности, у вас ужекончился рабочий день, и вообще, прослушка по этому делу неофициальная… — виноватобормотал Шнурков. — Я уже связался с тверскими операми, попросил их присмотретьза получателями денег на почтамте…

—Ты выслал им фото Русака?

—Да, конечно, только недавно…

—Уроды! Дебилы! — бесновался Хрюнов. — С кем приходится иметь дело! Сраныйотупевший наркоман — лучший следователь! Остальные вообще, кроме стрижки бабла,ни хрена не умеют и не хотят делать! Счастье, что у меня в областном УВД Твериначальник по розыску — старый приятель!

—Катя, быстро! — крикнул полковник в селектор внутренней связи. — Соедини меня стверским УВД, полковником Митяевым!

—Анатолий Михайлович! — из динамика раздался удивлённый голос секретарши. — Но втверском РУВД нет полковника Митяева!

—Катя! Кроме улицы Тверская в городе Москва, есть ещё город Тверь в странеРоссия! — закатил глаза к потолку полковник. — Быстро связь! Дебилы…

—Полковник Митяев на связи, Анатолий Михайлович! — испуганным голосом объявилапо селектору секретарша через несколько минут.

—Митяев, Гена? Здравствуй! — ободренно закричал в трубку Хрюнов. — Да, я!Выручай, Гена, надо парня одного с девицей вместе принять и закрыть, данные ифото уже высланы!

—Принять, закрыть, а дальше?

—Дальше звякнуть мне, а их помариновать в «обезьяннике» или лучше в отдельныхкамерах полдня, пока не позвоню, затем извиниться — мол, обознались — ивыпустить! Всё!

—А им на хвост от самых дверей уже присядут твои люди, Толя?

—Это другая тема, Гена, не сейчас!

—Ну, Толя! Только для тебя, сам понимаешь!

—Я твой должник, Геннадий!

—Поговорим об этом после, через недельку буду у вас в столице!

—Замётано! Обычная программа гарантирована!

—Бывай, Толян!

—Пока, Гена! Шнурок! Сюда!

—Полина Дмитриевна! Доброе утро! — Сергей тихонько вошёл на кухню и обратился кхлопочущей у плиты старушке. — Даша ещё не вставала?

—Спит, Серёженька, деточка, спит моя внученька! — Полина Дмитриевна вытерла рукиоб передник и повернулась к Сергею. — Умаялась девонька, видно, и тело и душаотдыха требуют!

—Да уж! — кивнул головой Серёга. — Досталось ей за последние дни! Пусть отдыхает!Я сейчас быстро пробегусь до почтамта, мне там перевод получить надо, иобратно! Если Даша проснётся без меня, вы ей скажите, пусть она не беспокоится!

—Хорошо-хорошо, Серёженька! — закивала старушка. — Я ей всё скажу, не дамволноваться ягодке моей! Чайку не выпьешь, на дорожку?

—С удовольствием, когда вернусь, Полина Дмитриевна!

—Ну, беги, деточка, тут рядышком, ты быстро обернёшься!

Сергейвышел на улицу. Осеннее утро было тёплым и солнечным. Сергей быстрым шагомдвинулся в сторону почтамта, на ходу сканируя боковым зрением окружающеепространство: ничего не вызывало подозрений. Он зашёл в здание почтамта,продолжая незаметно оглядывать окружающих, подошёл к стойке, где выдавалисьпереводы.

—Доброе утро! Мне должен был перевод поступить из Москвы, до востребования, навот эти права! — Сергей протянул сидевшей в окошке сотруднице почтамта карточкуавтомобильных прав.

—Да, деньги пришли! — посмотрев в компьютере, сказала она. — Можете получить!

—Прекрасно! — обрадовался Сергей, неторопливо оглядывая помещение и мысленнонамечая точки прохода в случае экстренной ситуации.

—Пожалуйста, распишитесь вот здесь! — сотрудница почтамта протянула Сергеюбланк, Сергей расписался в нём. — Вот, возьмите ваш перевод!

—Спасибо! — Сергей, не пересчитывая, сунул деньги в карман куртки. — Всегодоброго!

—До свиданья! — ответила сотрудница почтамта, не отрывая взгляда от экранакомпьютера.

—Так! Кажется, всё спокойно! — подумал Сергей, быстрым шагом направляясь квыходу из почтамта. — Ага! Стоп! Всё-таки, спокойно не всё!

Сергейувидел, как в стеклянную дверь почтамта быстро входят два деловитых молодыхчеловека с характерным, для представителей их профессии, выражением осознаниясвоей власти над окружающими на чисто выбритых, бесстрастных лицах.

—Менты! — безошибочно определил Серёга! Мгновенно он изменил траекторию своегодвижения и остановился у стенда с информацией.

Двоевошедших сразу направились к окошку переводов.

Сергейспокойно, но без излишней медлительности, отошёл от стенда, не теряя из видуоперативников, разговаривающих с только что оставленной им сотрудницейпочтамта, отошёл от стенда и, сделав ещё десяток шагов, выскользнул в бесшумнооткрывающиеся стеклянные двери на улицу. В его распоряжении были считанныесекунды. Сейчас посланные искать его, выяснив, что разминулись с ним внескольких шагах, кинутся вслед, на ходу объявляя по рации «план перехвата» илинечто подобное, могущее перекрыть Сергею дорогу к дому Полины Дмитриевны.Решение надо было принимать мгновенно. Он вышел на проезжую часть и встал напути ближайшей двигающейся в его направлении машины, раздался визг тормозов.

—Ты что, совсем?… — высунулся из окна остановившейся «жигулюхи» водитель.

—Брат, выручай! Мне только до храма, тут недалеко! — обратился к нему ужевпрыгнувший на правое сиденье Серёга. — Плачу тройную цену!

—Поехали! — вздохнул водитель.

Машинатронулась, в зеркальце заднего вида Сергей увидел, как из дверей почтамтавыскочили те двое, в гражданке, и начали лихорадочно озираться вокруг,одновременно говоря по мобильникам или по рациям, этого Сергей уже неразглядел.

—Так что случилось-то, что ты так в храм заторопился? — спокойным и, какпоказалось Сергею, даже слегка насмешливым тоном спросил водитель.

Серёгаповернулся к нему и только тут заметил, что водитель — священник! Реальныйсвященник в черной одежде с большим металлическим крестом на цепи, свисающимпочти до пупа. Лицо его было испитым, одутловатым, с отвисшими мешками поднеопределённого цвета мутными глазами и нездоровым румянцем на носу и едваприкрытых редкой бородой щеках, безошибочно выдающим пьющего человека. Хотявряд ли ему было больше тридцати с небольшим лет. В машине явственно попахивалоперегаром.

—Мне, собственно, не в сам храм! — пояснил священнику Серёга. — А к дому рядом схрамом!

—И мне к дому рядом с храмом! — пожал плечами священник.

Машинаподъехала к дому Полины Дмитриевны, священник заглушил мотор и вынул ключ иззамка зажигания.

—Мне сюда!

—И мне сюда… — Сергей взялся за карман. — Сколько я вам должен?

—Иди ты! — сверкнул взглядом священник. — Такси не мой бизнес!

Онивместе вышли из машины, вошли в подъезд, поднялись на второй этаж по старойширокой лестнице с коваными периллами и остановились перед дверью, где жиластарушка-просфорница.

—Так ты к Димитривне? — посмотрел на Серёгу священник.

—Так точно, и вы к ней?

—Ну да! Тогда звони давай!

—Батюшка! Благословите! — открывшая дверь на звонок старушка, склонив голову вбеленьком полотняном платочке, подставила священнику сложенные в горсточкуладошки.

—Бог благословит! Просфоры готовы? — недовольным голосом пробурчал священник.

—Готовы, батюшка, миленький, готовы! Проходите, батюшка, чайничек тольковскипел, чайку с внучиками моими попейте!

—Сколько же у тебя этих внучиков, каждый раз всё на новых натыкаешься!

—Сколько Господь посылает, батюшка, миленький! Ему, Милосердному, виднее!

—Чай это, конечно, хорошо, — пробурчал батюшка, когда они с Сергеем вошли вприхожую, — а нет ли у тебя в загашничках водочки стопарика или хоть кагоракакого-нибудь?