Аллен положил ручку и размял занемевшие пальцы. Он подумал, что был, наверное, единственным бодрствующим существом во всей гостинице. Он начал ощущать тишину объятой сном деревни. Ветер опять стих, и Аллен понял, что уже некоторое время не было слышно шума дождя. Огонь в камине превратился в тлеющие угли. Аллен вздрогнул от внезапного резкого скрипа деревянных балок и в этот момент понял, как сильно он устал. Казалось, что сознание отделилось от тела и теперь удивлённо наблюдало за ним. Он стоял, как в трансе, немного встревоженный этим ощущением, хотя оно не было абсолютно новым для него. Уже бывало, что какая-то часть его сознания пыталась переступить через порог неизвестного, но за этим порогом мысль начинала терять свои очертания. Он встряхнулся, зажёг свечу, выключил лампу и поднялся в свою комнату.

Окно комнаты выходило на Вэйл-Роуд. Высоко над собой и немного впереди он разглядел свет. “В Пен Куко ложатся поздно”, — подумал он и открыл окно. В комнату донёсся шум капающей с крыши воды и запах мокрой травы и земли. “Может, завтра будет хорошая погода”, — подумал он и с облегчением лёг в постель.

— Разрешите мне напомнить вам, господа, — сказал коронёр, строго глядя на господина Проссера, — что теории — это не ваше дело. Ваш долг решить, как эта несчастная леди встретила свою смерть. Если вы находите, что способны сделать это, вы должны решить, признаете ли вы это несчастным случаем, самоубийством или убийством. Если вы не способны прийти к этому решению, вы должны прямо сказать это. Теперь я коротко расскажу, из-за чего наступила смерть. В пятницу днём маленький мальчик, с целью мальчишеской забавы, устанавливает в рояле изобретённую мину-ловушку. В какое-то время до субботнего вечера кто-то столкнулся с этим довольно безобидным приспособлением. Водяной пистолет был заменён на автоматический кольт. Вы слышали, что этот револьвер является собственностью Джоуслина Джернигэма и находился в комнате, в которую есть доступ с улицы в течение всего дня. Вы слышали, что было общеизвестно: в этой комнате хранилось заряженное оружие. Вы понимаете, я уверен, что в субботу кто угодно мог войти в комнату через французское окно и взять револьвер. Вы слышали чёткое описание механизма этой смертельной ловушки. Вы осмотрели автоматический кольт. Вам было сказано, что в шесть тридцать мисс Глэдис Райт использовала левую педаль рояля, и ничего страшного не случилось. Вы слышали, как она говорила, что начиная с шести тридцати до момента катастрофы в ратуше были она сама, её подруги-помощницы и зрители, по мере их прихода. Вам показали фотографию рояля, каким он был в шесть тридцать. Открытый верх был покрыт полотном, которое по бокам закреплялось канцелярскими кнопками. Сверху на полотне, которое захватывало поднятую крышку, стояли шесть цветочных горшков. Вы понимаете, что ещё за пятнадцать минут до трагедии каждый член труппы и каждый человек в зрительном зале считали, что увертюру будет исполнять мисс Прентайс. Отсюда вы можете сформулировать мнение, что мисс Прентайс, а не мисс Кампанула была предполагаемой жертвой. Но это не должно влиять на ваше решение, и вас как присяжных при расследовании случаев скоропостижной смерти фактически не касается. Если вы согласитесь, что в восемь часов мисс Кампанула, нажав на левую педаль, была убита зарядом из автоматического револьвера и что кто-то установил его в рояле с преступным намерением, одним словом, с намерением убийства, и если вы считаете, что нет доказательства, которое указало бы на конкретного человека, сделавшего это.., что ж, тогда, господа, вы можете вынести такое решение.

— О, святая простота! — воскликнул Аллен, когда господин Проссер и присяжные удалились. — О восхитительный и экономный коронёр! Раз, раз — и они уходят. Раз, раз — и вот они опять здесь.

Они действительно только столпились в дверном проёме и вернулись, с таким видом, будто все омыли лица справедливостью.

— Слушаю вас, господин Проссер?

— Мы все согласились, сэр.

— Да?

— Мы выносим приговор об убийстве, — сказал господин Проссер с таким видом, как будто опасался, все ли он правильно понял, — совершенном неизвестным лицом или лицами.

— Спасибо. Это единственно возможный вывод, господа.

— Я хотел бы добавить, — неожиданно сказал самый маленький и незаметный человечек из присяжных, — что я считаю: эти водяные пистолеты должны быть запрещены законом.

Сразу же после дознания Фокс в форде отправился в Дак-Коттедж. Аллен подошёл к машине Найджела и только собирался открыть дверцу, как услышал, что кто-то позвал его по имени. Он повернулся и лицом к лицу столкнулся с миссис Росс.

— Господин Аллен… Простите, что беспокою вас, но могу я поговорить с вами? Я кое-что вспомнила, что, я думаю, вам следует знать.

— Конечно, — сказал Аллен. — Сейчас, если это вас устраивает.

— Вы остановились в Джернигэм Армз, не так ли? Могу я подойти туда через десять минут?

— Да, конечно. Я еду прямо туда.

— Большое спасибо. Аллен сел в машину.

— Сейчас, какого черта? — спросил он сам себя. — Но это не так уж плохо. У Фокса будет более обстоятельная беседа с хорошенькой горничной.

Вышел Найджел и довёз его до гостиницы. Аллен спросил у миссис Пич, может ли он использовать гостиную под офис в течение часа. Миссис Пич согласилась.

Найджелу было приказано удалиться.

— Почему? С кем вы собираетесь встречаться? — спросил он.

— С миссис Росс.

— Почему я не могу при этом присутствовать?

— Я думаю, что она будет говорить более свободно, если я буду один.

— Что ж, разрешите мне посидеть в соседней комнате с немного приоткрытой задвижкой. Аллен задумчиво посмотрел на него.

— Очень хорошо, — сказал он. — Вы можете сесть там. Записывайте. Мы не сможем использовать эти записи как вещественное доказательство, но они могут пригодиться. Подождите секунду. У вас фотоаппарат с собой?

— Да.

— Посмотрите, сможете ли вы сделать снимок, когда она будет входить. Соблюдайте осторожность. Быстро идите на своё место. Она придёт через секунду.

Найджел успел как раз вовремя. Через пять минут мальчик-служащий объявил о приходе миссис Росс. Она вошла, и при её появлении невольно возникла мысль, что ей гораздо более пристало бы входить в отель “Риц”, чем в простую деревенскую гостиницу.

— Очень любезно с вашей стороны, что вы согласились поговорить со мной, — сказала миссис Росс. — Как только я об этом вспомнила, то очень заволновалась. Большая дерзость с моей стороны — обращаться к вам вне стен дворца правосудия.., или как там это у вас называется? Вы, похоже, очень торопились.

— Моя работа состоит в том, чтобы выслушивать тех, кто хочет поговорить со мной, — сказал Аллен.

— Можно мне присесть?

— Прошу вас. Я думаю, вот это кресло самое удобное.

Она села; в её жестах сквозило неуместное в данной ситуации кокетство. Она сняла перчатки, порылась в своей сумочке в поисках сигарет и затем взяла предложенную Алленом сигарету. Тот продолжал стоять.

— Вы знаете, — сказала миссис Росс, — вы ничуть не соответствуете моему представлению о детективе.

— Вот как?

— Ничуть. Тот огромный человек, который везде ездит с вами, гораздо больше похож на представителя Скотленд-Ярда.

— Может, вам лучше встретиться с инспектором Фоксом?

— Нет, мне лучше встретиться с вами. Не выговаривайте мне.

— Прошу прощения, если было на то похоже. О чем вы хотели мне рассказать?

Она наклонилась вперёд. Её манеры утратили всякую легкомысленность. Она приняла по-настоящему обеспокоенный вид, но каждый её жест говорил об уверенности в том, что её собеседник с пониманием и сочувствием отнесётся к причине её прихода.

— Вы подумаете, что глупо было не вспомнить об этом раньше, — сказала она, — но все это было настоящим шоком. Я думаю, что просто выпустила это из виду или что-то в этом роде. Не то чтобы у меня была какая-то привязанность к бедной женщине, но что ни говори, это был шок.