— А вы не хотели бы пока отремонтировать печку, которую нашли Из и Кристофер? — спросила Эммануэль.

Жан взглянул на ребят, как бы спрашивая разрешения на ремонтные работы, и Кристофер покраснел от гордости, что признано его первенство. Из не слышала разговора Жана и Эммануэль, она увлеченно наблюдала за движениями руки Тео, который незаметно ласкал спину и грудь Мариссы…

— Стало быть, — заключил Жан, — договор заключен.

Он попробовал клецки и поспешил выразить восхищение поварами, сотворившими такое чудесное блюдо.

— Со временем, — рассуждал он, — мы превратим в пекарни не только старые печи, но и все ненужные сооружения. Главная ошибка наших дней в том, что считается невозможным строительство космической ракеты в стране, которая не может толком наладить телефонную сеть. Многое в нашем обществе носит исключительно декоративный характер, но все осложняется еще и тем, что мы не признаем своих ошибок.

Тео прервал его:

— Я что-то не пойму. Тебе не нравятся декорации, в то время как вы собираетесь строить красивые заборы, за которыми ничего не будет?

— Сооружения, которые мы хотим построить, смогут объединить страны, разные по уровню развития, они вовсе не фальшивки, просто в них нет особого технического смысла. Но если кому-то удастся заставить их давать энергию, я с радостью присоединюсь к торжеству. Мы не против строительства настоящих объектов. Мы против мистификаций!

— В конце концов вы окажете этим неоценимую услугу доминирующей в обществе идеологии.

— Точно такую же, какую оказывает червь яблоку.

Наступил черед Марио сказать свое слово. Он чувствовал себя очень уверенно, когда речь заходила о взаимоотношениях в обществе.

— В нашем проекте, — заявил он, — я вижу зачатки той эволюции, которую давно предрекал: с каждым годом будет строиться все меньше и меньше серьезных объектов.

— А вы не думаете, — иронически заметил Брюс, — что для ваших псевдопроектов нужны и псевдоидеи?

— Надеюсь, вы не собираетесь использовать фальшивые деньги и фальшивые груди? — поддержала Брюса Эммануэль.

— Все, что вы только что наговорили, не составляет абсолютно никакой проблемы, — ответил Жан, которому дискуссия уже осточертела. — Единственная трудность состоит в том, чтобы дать нашему предприятию достойное название.

— Нет ничего проще. Попробуйте аббревиатуру ваших имен, — подал идею Брюс.

— Почему наших? — удивился Маттиас. — Ведь вокруг столько красивых женщин!

— Это было бы невежливо по отношению к тем, кто обделен природой, — усомнился Марио.

— Справедливо! — воскликнул Дэвид. — А что если взять по букве из фамилии каждого присутствующего? С первыми буквами имен вряд ли что-нибудь получится. — С этими словами Дэвид взял лист бумаги и начал записывать фамилии всех присутствующих, расположив их столбиком.

— В таком случае запиши мою девичью фамилию Невин, — подала голос Монель.

— И мою — Арно, — добавила Эммануэль. Дэвид поднял голову и, направив ручку в сторону Брюса, спросил:

— А твоя фамилия?

— Эскандье.

— Эа, твоя?

— Банг Красиндх.

— Напиши лучше сама. Спасибо. Так, Марисса, пиши свою. Спасибо. Остался Лури. Кто знает его полное имя?

— Иршад Ордоубади, — произнесла Из как можно четче.

Близнецы наперебой давали Дэвиду самые невероятные советы.

— У меня остается «С». Ума не приложу, куда ее девать, — рассуждал Дэвид.

— И не думай выкинуть мою фамилию! — запротестовал Марио.

— Попробуй поставить название во множественное число, — посоветовала Оранж.

— О, это меня вполне устраивает. Все мои предки безумно увлекались числами! — воскликнул Марио.

— Вот и все, — сказал Дэвид не без триумфа в голосе. — Получилось «Неосарабандес».

— Интересно, что бы это могло означать? — поинтересовалась Эа.

— Ровным счетом ничего, — отрезала Стефани.

— Минуточку, — сказал Дэвид. Он поднялся, вышел из комнаты и через несколько минут вернулся со словарем в руках. — Сарабанда, — начал он читать, — веселый танец…

— Как раз то, что нам подходит! — усмехнулся Жан.

— ..старинная французская мелодия, чем-то похожая на менуэт.

— Это тоже вряд ли подойдет, — задумчиво произнес Марио.

— .группа веселящихся людей…

— Вот это другое дело! — облегченно вздохнул Жан.

— Я бы предложил составителям словаря добавить еще одно значение этого слова. — Маттиас решил не оставаться в стороне от общего оживления.

— Если хорошенько подумать, — заметил Марио, — то очень важное значение приобретает приставка «нео». Не будь ее, нас можно было бы принять за любителей старинных французских танцев…

— Одну минуточку, — неожиданно воскликнул Дэвид, — у нас ничего не выходит! Ни одна из наших фамилий не начинается с «Р».

— А Калос? — возмутилась Из, которую все уже считали спящей. — Ты забыл Калоса!

— Она права, — сказал Жан. — Достаточно переименовать его в Ралоса.

— Это исключено, — ответил Марио. — Это искусственное решение. Калос — собственное имя, и переименование является чем-то фальшивым. Может быть, посмотреть его родословную?

— Я против! — заявила Эммануэль. — Я очень люблю собак, но против того, чтобы смешивать их с людьми. Не лучше ли оставить одну вакансию для незнакомца, имя которого будет начинаться с «Р».

— Кажется, у тебя уже есть на примете некто «Р», и тебе не терпится привести его к нам, — сказал Брюс. Эммануэль удивленно взглянула на него:

— Нет. Если бы я и хотела привести сюда кого-то из своих знакомых, это стало бы возможным лишь с согласия всех присутствующих.

— А мне нравится идея постоянного увеличения числа наших друзей, — поддержал Эммануэль Жан. Он заметил, что беседа постепенно утратила первоначальный веселый характер и приобрела черты делового обсуждения.

Это же подметил Маттиас, пытавшийся вернуть разговор в прежнее русло.

Неожиданно верхушки деревьев осветили фары подъезжающей машины.

— Это Лури! — воскликнула Из и выбежала из дома.

За ней последовали Кристофер и Эммануэль. Лури, казалось, был смущен таким бурным проявлением радости.

Он удивился, что в доме столько незнакомых людей. Лури по очереди подходил к каждому и целовал, находя для каждого лестную характеристику в качестве комплимента. Так, Стефани он заявил, что она своей улыбкой напоминает героиню одной из древних легенд. Стефани от души посмеялась над его словами, не переставая отбиваться от близнецов, предпринимавших отчаянные попытки свалить ее на пол.

За вечер Лури так близко познакомился с Мариссой и Тео, что пригласил их участвовать в музыкальном фестивале, который скоро должен был состояться в Иране. Они сидели втроем на земле треугольником, лицом друг к другу. Не дожидаясь предложения, Марисса сбросила юбку, дав Лури возможность насладиться красотой своих ног.

— Твоя грудь соответствует красоте твоего лица, — заметил Лури, когда девушка открыла его взору и свою грудь.

— Я знаю и поэтому решила показать ее тебе! — улыбнулась Марисса.

Они засмеялись и в тот вечер больше не возвращались к этой теме. В разговоре неожиданно выяснилось, что и Лури, и Марисса с Тео увлекаются альпинизмом. Обнаружив общность интересов, они принялись сравнивать опыт восхождений, но никак не могли прийти к единому мнению, настолько разнообразны были их ощущения при штурмах горных вершин.

В ходе горячего спора вопрос Мариссы прозвучал несколько неожиданно.

— С кем бы ты хотел провести сегодняшнюю ночь: с Оранж или с Эммануэль? — спросила она Тео.

Тео ответил почти мгновенно, словно давно был готов к этому вопросу:

— С Эммануэль.

Лури не отставал от Брюса. И если в самом начале их знакомства Брюс был несколько смущен таким бурным проявлением дружеских чувств и расположением, то через некоторое время он дал себя увлечь, что было для него непривычным; он очень редко посвящал кого-нибудь в свою работу и тем более рассказывал о своих успехах и неудачах. Никогда еще он не был таким искренним и открытым, как с Лури.