– Добрый день. Знаете, я просто так, мимоходом. Внезапный порыв…

– Бывает, – согласился мистер Шеридан. – Особенно летом. Все-таки он немного шепелявил.

– И мне так кажется, – согласился мистер Уиплстоун совершенно серьёзным тоном. И сделал шаг вперёд.

– Вам понравилось? – как бы мимоходом спросил мистер Шеридан.

– О, прекрасно, просто роскошно, – сказал мистер Уиплстоун в полном соответствии с правдой.

– Хорошо. Я рад. Доброе утро, Чабб, мне бы нужно с вами поговорить, – сказал мистер Шеридан.

– Разумеется, сэр, – согласился Чабб.

Мистер Уиплстоун ушёл. Мрачный юноша проводил его до угла. Мистер Уиплстоун хотел было с ним распрощаться и продолжить путь в сторону Бэронсгейт, обернулся, чтобы поблагодарить, но тут взгляд его опять упал на дом, залитый солнцем, с зелёными вьющимися растениями над арками окон, и чудесным палисадником. Ни слова не говоря, он свернул налево и потом опять налево, чтобы на три ярда опережая своего провожатого войти в контору фирмы «Эйбл, Вирт и сыновья». Там он сразу положил перед пухленькой дамой свою визитную карточку.

– Я хотел бы внести задаток.

С той минуты дело было решено. Он обстоятельно обо всем расспросил и предпринял нужные шаги. Уточнил, как выглядит договор купли-продажи, и в каком состоянии дом. Поговорил со своим консультантом по финансовым вопросам, со своим банкиром и с поверенным в делах. Если бы один из них не рекомендовал ему предпринять этот шаг, вероятно он все равно не стал бы обращать внимания. Но никто не возражал, и в результате мистер Уиплстоун, удивляясь сам себе, решился и через четырнадцать дней переехал в новое жилище.

Своей сестре, бывшей замужем в Девоншире, он писал:

Даром предвидения мистер Уиплстоун никогда не отличался.

– Все прекрасно, – кивнул суперинтендант Аллен, – но как себе это представляют люди из Особого отдела? Полагают, что будут сидеть и размахивать нгомбванскими флажками?

– Что конкретно он сказал? – спросил Фокс, имея в виду заместителя комиссара.

– Ах, да вы прекрасно знаете, – отмахнулся Аллен. – Он щедро умащал меня мёдом своих слов.

– Не похоже, мистер Аллен.

– Это цитата. Только я не знаю откуда.

– А я уже хотел удивиться, – позволил себе пошутить Фокс. – Но вернёмся к шефу.

– Придётся, хотим мы этого или нет. Ну, разумеется, речь шла об этом визите.

– Президента Нгомбваны?

– Да. Вся суть в том, Фокс, что я его знаю. И шеф знает, что я его знаю. Мы учились в одном колледже, у Дэвидсона. Год даже сидели вместе в аудитории. Он был хорошим парнем. Не всем по вкусу, но мне нравился. Мы дружили.

– Надо же, – протянул Фокс. – И теперь шеф хочет, чтобы вы вспомнили былые времена?

– Да. Хочет, чтобы я с ним встретился. Все равно, официально или по-дружески. Чтобы я объяснил президенту, что тот должен слушаться советов Особого отдела. Иначе его вполне могут убрать и тогда начнутся проблемы на всех уровнях. Вот что, можете себе представить, я ему должен объяснить. Тонко и тактично, чтобы не задеть.

– Он не хочет подчиняться обычным мерам безопасности?

– Бумер всегда был упрям, как осел. Если мы хотели, чтобы Бумер что-то сделал, достаточно было сказать, что этого делать не следует. Он из тех людей, которые ничего не боятся. И к тому же чертовски самолюбив. Как это, он под охраной? И слышать об этом не хочет. Он желает разыгрывать Гаруна Аль Рашида, гулять по Лондону и осматривать его сам по себе. Незаметный, как угольный ящик в райском саду.

– Ну, – протянул Фокс, – это просто замечательно. Парень выбрал лучший способ пасть жертвой какого-нибудь дурацкого покушения.

– Вы не ошибаетесь, это весьма неприятно. С той поры, как введены новые законы, он стал бельмом на глазу крайне правых. Черт возьми, Фокс, ведь только недавно он выступал на Мартинике и кто-то выстрелил в него в упор. Не попал, и сам застрелился. Никого не арестовали. А Бумеру хоть бы что, словно ничего не случилось, он весело шагает дальше, шесть футов пять дюймов роста, сплошные глаза и зубы, а у его охраны волосы стоят дыбом на каждом метре пути.

– Да, тот ещe фрукт.

– Вот именно.

– У меня голова идёт кругом, – признался инспектор. – Не разбираюсь я в этих новорождённых государствах.

– Не вы одни.

– Вы только посмотрите на Нгомбвану. Что это? Республика, но одновременно член Британского Содружества Наций. Но если она входит в Коммонуэлс, то почему имеет здесь посла, а не Верховного комиссара?

– Меня не спрашивайте. Все это результаты манёвров моего старого друга Бумера. Официально они все ещe состоят в Содружестве. И имеют и того, и другого. Сумели и независимость приобрести, и приличия соблюсти – короче, все удобства. Потому они и настояли, чтобы их человек в Лондоне именовался послом и получил резиденцию, достойную и великой державы. Все Бумера работа.

– А что его люди в здешнем посольстве? Посол и все остальные?

– Пытаются вразумить его, но кажется, президент стоит на своём. Ему невозможно выбить из головы мысль, которую вбили в Лондоне во время учёбы и адвокатской практики: Британия в своей истории политических убийств не знает, из чего следует, что и никогда в будущем их не произойдёт. Не будь это столь безумно, могло бы показаться любопытным.

– Ведь он не может запретить Особому отделу делать своё дело. Разумеется, вне стен посольства.

– Но может чертовски усложнить им жизнь.

– Так что собираетесь делать вы? Дождётесь, когда он прибудет, и попытаетесь уговорить в аэропорту?

– Ну нет. Я завтра на рассвете лечу к нему. Дело Дагинхема придётся вам закончить самому.

– Премного благодарен. Какая радость! – воскликнул Фокс.

– Лучше мне сейчас пойти домой и начать собираться.

– Не забудьте повязать старый школьный галстук!

– Столь извращённые идеи я отказываюсь даже комментировать, – фыркнул Аллен.

Он подошёл к дверям, потом остановился.

– Хочу ещe кое о чем спросить. Не приходилось вам когда-нибудь случайно сталкиваться с человеком по имени Сэмюэль Уиплстоун? Из Министерства иностранных дел?

– В таких кругах я не вращаюсь. А в чем дело?

– Он был экспертом по Нгомбване. Полагаю, что недавно ушёл на пенсию. Симпатичный мужик. Когда вернусь, приглашу его пообедать.

– Он может как-то вам помочь?

– Тяжело ожидать, что он станет на коленях просить старика Бумера взяться за ум, если у того нет на это охоты. Но все же я надеюсь. До свидания, Фокс.

Через сорок восемь часов Аллен в лёгком тропическом костюме уже выходил из президентского «роллса», встретившего его в нгомбванском аэропорту. Под палящим солнцем он поднялся по величественной лестнице, уставленной стражей в парадных мундирах, и вскоре очутился в приёмном зале президентского дворца. Там, к счастью, работал кондиционер.

Встреча началась на высшем уровне. С Алленом с самого начала обращались как с исключительно важной персоной.

– Мистер Аллен? – встретил его молодой нгомбванец – президентский адьютант – в мундире с золотыми шнурами и аксельбантом на груди. – Президент счастлив, что сможет с вами встретиться. Через минуту он вас примет. Хорошо долетели?

Аллен шёл за небесно-голубым мундиром адьютанта по великолепному коридору с видом на экзотический сад.

– Подскажите мне, – спросил он по дороге, – как правильно титуловать вашего президента?

– Его превосходительство господин президент предпочитает такое обращение, – ответил адьютант.

– Благодарю, – кивнул Аллен, входя за своим провожатым в приёмную внушительных размеров. Исключительно представительный, широко улыбающийся секретарь что-то сказал на местном языке. Адьютант перевёл: