Что же конкретно изображал знак Рюриковичей и каково происхождение этой эмблемы? На этот счет среди историков нет единого мнения. Выдвигались самые разнообразные гипотезы, но каждая из них так и не смогла стать наиболее убедительной. В знаках Рюриковичей видели и воинскую эмблему — шлем, секиру, лук со стрелой, — и условное изображение птицы — ворона, голубя, сокола, — и изображение государственной регалии — навершия скипетра, державы. Думали, что это упрощенное изображение якоря, светильника, хоругви, даже церковного портала. Пытались разглядеть в знаках какую-либо монограмму, тем или иным способом прочесть «зашифрованное». Но все эти предположения так и остались предположениями. Из недавних гипотез можно упомянуть высказанное еще в эмигрантской историографии и поддержанное ныне A. Л. Хорошкевич мнение, что знак на самом деле обозначал христограмму — соединение греческих букв Альфа и Омега (начало и конец, первое и последнее), символизирующих Христа[123]. Однако эта гипотеза базируется только на форме трезубца и совершенно не учитывает более ранние «двузубые» варианты знака. Столь же сомнительна и версия, будто знак представляет собой соединение символов якоря и креста[124], — она основывается также на материале трезубцев, то есть более поздних вариантов. Не говоря уже о том, что официальное использование каких бы то ни было христианских символов и эмблем в династии Рюриковичей языческого периода кажется невероятным. Интересная версия была предложена исследовательницей древнейших русских монет М. П. Сотниковой, которая увидела в знаке символическое изображение скандинавского судна эпохи викингов — драккара, причем с двумя равновеликими носами (без кормы) и длинным килем[125]. Это остроумное предположение опять-таки маловероятно, поскольку ни одно из изображений кораблей в виде граффити на предметах того времени нисколько не походит на знак Рюриковичей, да и представить себе корабль с выходящим из днища килем так, как выглядит нижний выступ у знака Рюриковичей, невозможно[126].
Гипотеза же, которая интересует нас в связи с Рюриком, была мимоходом высказана еще С. А. Гедеоновым. Ее развили ряд исследователей XX века, особенно историк Древней Руси О. М. Рапов (1939–2002)[127]. Суть ее заключается в следующем: знак Рюриковичей в виде трезубца на самом деле является изображением летящего сокола. При этом нижний выступ знака обозначает голову птицы, два боковых зубца — крылья, а средний — туловище с хвостом. Историк проделал весьма интересную работу, проанализировав даже данные орнитологии и обратив внимание на то, как выглядит пикирующий на добычу сокол. Привлек он и интересный материал фольклора, преимущественно былинного, где герои или перевоплощаются в сокола (как Волх Всеславич), или сопоставляются с ним (как Вольга). Тем не менее О. М. Рапов посчитал нужным отметить, что «сокол не был древним божеством ни у славян, ни у скандинавских народов», но предположил, что эта птица могла быть родовым тотемом Рюриковичей. Такая гипотеза, казалось бы, подкрепляет предположение об ободритской прародине Рюриковичей — но, увы, оказывается несостоятельной. Ведь древнейшей формой знаков, напомним, были двузубцы, а не трезубцы. Ту форму, на основании которой были сделаны сопоставления с изображением сокола, знак Рюриковичей приобрел значительно позже, уже в конце X века, и это уже была его вторичная модификация.
Так можно ли каким-либо образом «расшифровать» семантику знака? Думается, вряд ли. Поскольку никаких современных знакам объяснений их изображения нет, а речь идет о весьма схематичной эмблеме, все предположения остаются в области гаданий. А вот относительно возможного происхождения знака на Руси определенные соображения высказывались. Исследователи обратили внимание на сходство знаков Рюриковичей с тамгообразными знаками на гробницах боспорских царей. На территории древнего Боспорского царства в Северном Причерноморье (II–III века н. э.) встречаются знаки, весьма схожие с древнерусскими[128]. Но большой временной и географический промежуток оставлял этой версии мало шансов на успех. Однако выяснилось, что схожие знаки есть и на хазарских предметах VII–X веков. Вполне вероятно, что хазары могли познакомиться с ними в Причерноморье, которое в свое время вошло в зону хазарского влияния. А затем уже через Хазарский каганат знаки могли прийти и на Русь. Показательно, что появляются они в конце X века, при князе Олеге, — то есть тогда, когда восточнославянские племена были объединены под властью киевского князя, причем часть из них, вошедшая в состав Древнерусского государства, была освобождена Олегом от хазарской дани. Предполагают, что к этому времени относится принятие Олегом титула «каган», принадлежавшего правителям восточных кочевых держав[129]. Титул «каган» применительно к русским правителям известен еще с конца 830-х годов, употреблялся он и позднее, вплоть до середины XI века — так называли и Владимира Святого, и Ярослава Мудрого (есть и более поздние случаи)[130]. Однако именно Олег мог придать этому титулу особый смысл — верховного правителя восточных славян, что имело не только политическое, но и символическое, и даже сакральное значение. «В системе международной дипломатии использование титула "каган" должно было поставить нового русского князя в ряд крупнейших правителей раннесредневековой Юго-Восточной Европы», — отмечает Е. А. Мельникова[131]. Таким образом, возможно, знак Рюриковичей в виде двузубца, если он имел хазарское происхождение, мог прийти на Русь как раз во времена Олега и в связи с обретением им нового статуса. Как бы то ни было, усматривать в знаке какую-либо связь с балтийскими славянами не приходится.
Что еще может подтвердить «ободритскую» версию? Есть одно любопытное свидетельство франкских анналов, на которое обратил внимание еще А. Шлёцер. Во франкских анналах под 844 годом сообщается о войне Людовика Немецкого с ободритами. «Ксантенские анналы» так говорят об этом: «В том же году король Людовик выступил с войском против вендов. И там погиб один из их королей по имени Гостимусл, остальные же [короли] пришли к нему и принесли клятву верности. Когда он ушел, они тотчас нарушили ее»[132]. В «Фульдских» и «Ксантенских анналах» имя этого «короля» по-латыни передается как Gotzomiuzl или Goztomiuzl. В этом имени легко увидеть уже знакомое нам по поздним русским источникам «Гостомысл». Не тот ли это легендарный «новгородский» Гостомысл — на самом деле племенной вождь ободритов? Некоторые ученые увлеклись этой идеей, полагая, что Гостомысл мог быть правителем и земли ободритов, и Северной Руси — он-то как раз и был дедом Рюрика (самого Рюрика при этом отождествляют с конунгом Рориком Ютландским, о чем речь впереди)[133]. Конечно, такое совпадение не может не удивлять. Но следует иметь в виду, что единственное известие об ободритском Гостомысле относится к IX веку, а древнерусский появился в источниках не ранее XV века. Поэтому отождествление обоих выглядит чересчур смелым, хотя в наличии самого этого имени у славян, по крайней мере западных, сомневаться не приходится.
Уже говорилось о том, как на основе фонетических совпадений, типа «вагры — варяги», «венды — вандалы», «русы — руги», ученые-любители XVII века Б. Латом и Ф. Хемниц начали разрабатывать генеалогию Рюрика, возводя его к ободритскому князю Годелайбу (Годлаву), погибшему в 808 году, и сделав местные славянские династии потомками вандальских «королей». Мнения о тождестве «вагров» и «варягов» придерживался и такой выдающийся ученый-энциклопедист, как Готфрид Вильгельм фон Лейбниц (1646–1716), сыгравший большую роль в создании Петербургской академии наук. Однако особенную актуальность «славянская» генеалогия Рюрика приобрела под пером мекленбургских историков в связи с упоминавшимся браком местного герцога Карла Леопольда Мекленбург-Шверинского и племянницы Петра I царевны Екатерины Ивановны, который был заключен в 1716 году (брак этот оказался неудачным, царевна покинула мужа и вернулась в Россию с дочерью, Анной Леопольдовной, будущей регентшей при своем малолетнем сыне, императоре Иоанне Антоновиче). В связи с этим матримониальным союзом родословные мекленбургского герцога и русской царевны «обрели» большую древность. Мекленбургская династия через вендов восходила к правителям вандалов, а династия русских государей через Рюрика и тех же вагров-варягов-ободритов-вендов была возведена, по сути, к тем же корням. Иными словами, в древнейшей исторической ретроспективе оказывалось, что и мекленбургские «Никлотиды» и русские Рюриковичи суть ветви одного родословного древа, потомки которых соединили это древо вновь уже в начале XVIII века.
