Вся их карьера в Думе была связана с принадлежностью к «партии» Бориса Годунова, которому они верно служили со времени возвышения этого правителя Московского царства. Своим постоянным местническим спором с однородцами Голицыными Трубецкие помогали Годунову справляться с аристократическими притязаниями других князей Гедиминовичей. Бояре князья Никита Романович и Тимофей Романович оставались на стороне Бориса Годунова и в сложный момент попытки переворота, связанной с действиями князей Шуйских, стремившихся развести царя Федора Ивановича с царицей Ириной Годуновой и тем самым лишить царского шурина политического влияния. Трубецким даже достались кое-какие вотчины из «изменничьих животов» сторонников Шуйских. Отец князя Дмитрия Тимофеевича Трубецкого дерзнул, и вполне успешно, на местничество с самыми родовитыми Рюриковичами — князьями Скопиными-Шуйскими — в 1591 году. Борис Годунов, видимо, не раз опирался в своих расчетах и действиях на князей Трубецких, доверял им командование главным, большим полком Украинного разряда (самая высокая воеводская служба при охране южной границы от нашествия крымских татар). Именно князю Тимофею Романовичу Трубецкому было поручено разобрать громкое местническое дело 1600 года боярина Федора Никитича Романова, обвинения по которому стали прологом опалы на род Романовых. Его брат, князь Никита Романович, осенью 1604 года, в тяжелый момент войны с самозваным «царевичем Дмитрием», руководил успешной обороной Новгорода-Северского вместе с Петром Федоровичем Басмановым. Все эти факты позволили известному исследователю политической борьбы при Борисе Годунове Андрею Павловичу Павлову сделать вывод о «видном положении», которое занимали князья Трубецкие как «союзники» царя Бориса[212].
Последней службой князя Тимофея Романовича Трубецкого, попавшей в разряды, было участие во встрече датского королевича Иоганна — жениха Ксении Годуновой[213]. Следом за несчастным королевичем, скончавшимся в Москве, умер и отец князя Дмитрия. Перед смертью Тимофей Романович Трубецкой принял постриг (схиму) с именем Феодорит и был погребен в Троицесергиевом монастыре 12 ноября 1602 года[214]. У вдовы княгини Ксении Семеновны Трубецкой остались сыновья Дмитрий и Александр. Обширные земельные владения отца в Трубчевском и Рязанском уездах, приданная вотчина в Юрьев-Польском уезде, другие поместья и вотчины, в том числе в Московском уезде, перешли к князю Дмитрию[215]. Его записали в стольники, но служить он пока не мог. В момент сбора войска для борьбы с самозванцем он выставил отряд даточных людей — в Росписи русского войска 1604 года сказано: «Стольников: князя Дмитрея княж Тимофеева сына Трубетцково 25 чел[овек] конных»[216].
Эта запись, по сути, является первым упоминанием в источниках имени князя Дмитрия Тимофеевича Трубецкого. Она позволяет хотя бы приблизительно рассчитать время его рождения. В Росписи русского войска 1604 года встречаются также сведения о взимании даточных людей с других юных аристократов — стольника князя Ивана Андреевича Хвороетинина (14 конных) и князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского (56 конных). Показателем совершеннолетия Дмитрия Тимофеевича (как и князей Ивана Хворостинина и Михаила Скопина-Шуйского) стало начало службы при дворе царя Дмитрия Ивановича. Князь Дмитрий Трубецкой будет призван на службу царя Дмитрия в самом конце его царствования — следовательно, он был еще моложе, чем князь Скопин-Шуйский, дата рождения которого вычисляется приблизительно — 1586 или 1587 год.
Первое назначение князя Дмитрия Трубецкого оказалось необычным, он стал участником царского «веселья». В разряде свадьбы царя Дмитрия с Мариной Мнишек 8 мая 1606 года Юрий и Федор Никитичи Трубецкие вместе с их двоюродным братом Дмитрием Тимофеевичем Трубецким будут упомянуты среди «мовников», помогавших в «мылне» ближайшим друзьям царя — боярину Петру Басманову, окольничему Ивану Крюку-Колычеву, чашнику Ивану Курлятеву и кравчему Ивану Хворостинину[217]. Так, «мыльщиком», или «парщиком» (это старинное значение слова «мовник», по словарю Владимира Ивановича Даля), и начинал свою службу молодой князь Дмитрий Трубецкой, который в то время едва должен был перешагнуть свое пятнадцатилетие — возраст начала службы.
В боярском списке 115 (1606/07) года имя князя Дмитрия Трубецкого записано в перечне стольников. Там же встречается и имя его младшего брата князя Александра Тимофеевича (в списке оно стояло значительно ниже, что подтверждает записи родословцев о том, что князь Дмитрий был старшим из братьев)[218]. Князь Александр Тимофеевич в службе больше не упоминался. 22 апреля 1610 года он умер и был, как и отец, погребен в Троицесергиевой лавре. На надгробии указано его крестильное имя — князь Меркурий Тимофеевич[219]. В отличие от многих стольников, рядом с именами которых стояла помета о службе «под Колугою», в боярском списке 1607 года не было никаких сведений о назначении стольника князя Дмитрия Трубецкого, как и других князей Трубецких, видимо, служивших при дворе. Старший сын боярина Никиты Романовича Трубецкого, Юрий Никитич, был записан вторым в списке стольников, сразу после ногайского князя Петра Урусова. Имя его брата Федора Никитича следовало сразу за именем князя Дмитрия Тимофеевича где-то в середине перечня. Князь Федор Никитич Трубецкой, по свидетельству «Бархатной книги», был «убит под Тулой»[220]. Скорее всего это случилось в ходе осады болотниковцев в Туле во второй половине 1607 года. Его отец, боярин князь Никита Романович Трубецкой, входил в Думу и при царе Василии Шуйском. Во время тульского похода он вместе со своим родственником боярином князем Андреем Васильевичем Трубецким был оставлен в Москве. Возможно, чтобы хотя бы немного утешить князя Никиту Романовича, потерявшего одного из сыновей в боях с мятежниками, царь Василий Шуйский, возвратившись из похода, пригласил его отпраздновать «у государя новоселье в хоромех» в январе 1608 года[221]. Вскоре появляются сведения о новой службе его племянника, князя Дмитрия Тимофеевича Трубецкого.
Согласно разрядам князь Дмитрий был назначен рындой при приеме «литовских» послов 28 января 1608 года[222]. Послов Николая Олесницкого и Александра Госевского задержали в Москве после майских событий 1606 года, когда свергли с престола Лжедмитрия I. Добиваясь решения участи послов Речи Посполитой, царицы Марины Мнишек и ее отца воеводы Юрия Мнишка, знатных гостей и участников брачных торжеств в Москве, король Сигизмунд III прислал новое посольство с наказом вести переговоры только с участием прежних послов. После долгих споров царь Василий Шуйский на волне своих успехов под Тулой, после недавних собственных свадебных торжеств (он женился в середине января 1608 года) решил пойти навстречу «литовской» стороне и принять послов Речи Посполитой, полтора года находившихся в фактическом заточении. Свидетелем и участником этого события и должен был стать князь Дмитрий Трубецкой.
Торжественность приема послов подчеркивалась тем, что они удостоились личной аудиенции у царя Василия Шуйского. Показать пышность церемониала, не уступавшую прежней встрече послов самозваным царем Дмитрием Ивановичем, должны были в том числе и рынды «с топоры в белом платье». Рындами обычно назначали представителей самых знатных родов, и свидетельства нескольких списков разрядных книг об этой службе князя Дмитрия Тимофеевича Трубецкого, кажется, не должны вызывать никаких сомнений. Однако в материалах Посольского приказа, где в первую очередь сохранялись сведения о приеме польско-литовского посольства, вместо князя Трубецкого упомянут другой молодой вельможа — князь Иван Михайлович Одоевский. Не приходится сомневаться, что разряды и посольские документы имели в виду встречу послов с царем именно 28 января 1608 года. В отчете о приеме посольства подробно описывались все этапы встречи послов, включая описание ближней свиты царя Василия Ивановича, который «в то время был в Подписной в Золотой полате, сидел в своем царском месте, в царском платье и в диадиме с [с]ки-фетром. А рынды стояли по обе стороны государя в белом платье и в золотых чепях: с правую сторону — князь Иван княз Михайлов сын Одоевской да Дмитрей Погожево; с левые стороны князь Василий Иванов сын Туренин да Исак Погожево. А при государе сидели в полате бояре, и окольничие, и дворяне большие и диаки в золотном платье»[223]. Имена рынд вписаны вместо других, зачеркнутых имен — князя Василия Семеновича Куракина, князя Юрия Дмитриевича Хворостинина. Но как те рынды, кто участвовал в приеме 28 января, так и другие, чьи имена «почернили» в посольских документах, — все упоминаются в разрядных книгах. За исключением одного — князя Дмитрия Трубецкого, свидетельств о службе которого в посольских документах не оказалось.
