Новые друзья вскоре стали для него больше чем друзьями. По его собственным словам, он видел в них «вторую семью». И в этой семье он находил больше понимания, чем у родных: постепенно утрачивался контакт с отцом и братом. «Вторая семья» вскоре помогла ему найти и новое рабочее место. Отец одного из его новых друзей руководил отрядом уборщиков. Он искал пополнения, и Даниель согласился. С этого момента он вместе со своими мусульманскими братьями делал уборку на промышленных объектах. Он выполнял работу за такие деньги, на которые немцы обычно не соглашаются. Здесь нормой является ночная смена, и за нее платят 7,50 евро в час. При этом существуют непредсказуемые риски для здоровья из-за использования в работе агрессивных химикатов. Некоторые агрегаты продолжали работать, когда их мыли, и нужно было соблюдать осторожность. Обычно в уборщики шли работать те, кто не нашел ничего лучшего и кому нечего было терять. Вместе с Даниелем работали многие молодые посетители мечети.
Иногда руководитель отряда уборщиков получал премию, если его люди работали особенно хорошо и быстро, и делил ее между работниками по собственному усмотрению. Обычно смена длилась 8 часов. Иногда приходилось мыть экскаватор весом 20 тонн, и тогда работа могла затянуться. Приходилось им чистить и подземные каналы или, например, крышу фабричного здания. Тогда нужно было возводить подмостки или леса. Рабочими инструментами Даниеля были шпатель для соскабливания грязи, щетка и пароочиститель. Отряд уборщиков работает на большой концерн, который предлагает свои услуги различным предприятиям в Сааре. Нам неизвестно, сколько этот концерн получает с заказчика за каждого работника, который зарабатывает 7,50 евро в час. Но можно предположить, что гораздо больше. Некоторые сотрудники концерна еще помнят Даниеля и отряд, в котором он работал. Он и его коллеги носили головные уборы зимой и летом; окружающие предполагали, что это «шапочки для молитвы». Один сотрудник видел, как в перерывах мужчины становились на колени на листы картона, чтобы помолиться. Однажды в связи с этим возникла проблема: специально для уборки был прерван производственный процесс, и на время остановили станки; но вместо уборки работники принялись молиться. «Я понимаю, что это важно, — говорит один из сотрудников, — но оборудование нельзя просто так включать и выключать». За исключением этого случая бригада работала образцово и ничем не выделялась. «Они так старались быть незаметными, что это само по себе уже обращало на себя внимание», — описывает свои впечатления другой сотрудник концерна. Когда он был поблизости, члены бригады почти не разговаривали. У него не возникало никаких подозрений — он просто чувствовал себя лишним.
Мусульманство тайком //
В апреле 2005 года жизнь Даниеля снова изменилась. Он был призван на службу в бундесвер, куда он безуспешно пытался попасть еще до обращения в ислам. И теперь он проходил срочную службу. Он не стал уклоняться от прохождения службы; значит, армия по-прежнему его интересовала. Начальную подготовку он прошел в батальоне ракетной артиллерии. Там он вместе с другими новобранцами выучил основные военные понятия: аббревиатура ANT означала идентификатор, в котором закодированы полученное солдатом образование и род деятельности, РК — личный идентификатор, RAK обозначает ракету. Кроме того, Даниель, должно быть, узнал и циничный лозунг, популярный среди солдат-артиллеристов: «Мы расчищаем горизонт, мы устраняем препятствия».
Потом он служил в Саарлуисе в саперной роте ВДВ «Луфтландепиониркомпани», занимавшейся разминированием. Именно тогда он познакомился с устройством детонатора. Служба начиналась в 7 утра и заканчивалась в 16:30. Трижды в неделю проводились плановые занятия спортом. «Он хорошо бегал», — вспоминает один из его командиров. Он ценил Даниеля: «Он схватывал всё на лету и скоро стал помощником инструктора». Найти и обезвредить мины — совсем не просто. В Афганистане, к примеру, в земле зарыты восемьдесят различных типов мин, и Даниель в Сааре учился их различать. Многие солдаты из его казармы участвовали в зарубежных операциях. Он все еще не отказался от мысли остаться служить в бундесвере, скорее, по причинам практического толка. Он по-прежнему, как и в подростковом возрасте, интересовался оружием. Бундесвер как таковой его особо не привлекал. Он не думал о солдатах как об одетых в униформу гражданах и не видел себя в роли слуги государства. Когда во время торжественной церемонии приведения к присяге новобранцы давали присягу на верность, он этого не сделал — сознательно, как он рассказывал позже. Он стоял рядом с товарищами, не произнося ни слова. Очевидно, что в бундесвере он хотел научиться военному ремеслу, и только. Отслужив девять месяцев, он остался в армии еще на три месяца, а потом демобилизовался. Во время врачебного осмотра у него обнаружили проблемы со спиной, то есть он был пригоден не к любой военной службе.
В течение всего срока службы он старался не афишировать свое вероисповедание. Он опасался, что его будут дразнить другие солдаты. Он не молился на глазах у товарищей, а делал это тайком. Тем не менее он выделялся. В общем душе он не мылся в присутствии других; по-видимому, он был убежден, что так велит ислам. Остальным в душевой он, возможно, просто казался странным. Он также не хотел брить бороду. В рассказах о деяниях и изречениях Мухаммада говорится, что мужчина должен носить бороду. А Даниель понимал такие вещи буквально. Командир потребовал его к ответу. Борода у Даниеля толком не росла. «Смотрится плохо», — сказал начальник, вероятно, имея в виду «неаккуратно». Даниель начал спорить, причем запальчиво, чего обычно не позволял себе в армии. «Он был относительно спокойным солдатом», — вспоминает командир, которого тем более удивила столь резкая реакция Даниеля. Даниель проиграл — в конце концов командир приказал ему побриться, и он подчинился. Даниель никогда не объяснял, что ведет себя таким образом по религиозным причинам. Это наверняка смягчило бы инструкторов. В казармах бундесвера встречаются и солдаты-мусульмане. Скрытность Даниеля все усложняла. Когда во время проверки шкафчиков в спальне на шестерых инструкторы решили посмотреть шкафчик Даниеля, они, собственно, просто хотели проверить, правильно ли убрано снаряжение, чисто ли там и разложено ли всё как следует. В шкафчике Даниеля они нашли кусочек древесины. «Зубы чистить», — объяснил Даниель, и больше расспрашивать его не стали. К тому моменту Даниель был уже достаточно известен благодаря своему странному поведению. Мисвак — это корень определенного дерева. Некоторые мусульмане чистят с его помощью зубы, как это делал, по преданию, пророк Мухаммад. Чтобы не есть свинину, он объявил себя вегетарианцем. Это был самый надежный способ. В конце и получил его.
В этот период, осенью 2005 года, Даниель впервые за многие годы появился у своей матери. Он приехал к ней и рассказал о многом, что произошло за последние годы. И он извинился за то, что годами избегал ее, что прервал отношения. Неизвестно, извинилась ли она за то, как вела себя во время развода и до того. Поступок Даниеля связан с его обращением. От своих друзей-мусульман он узнал, что в исламе семья — одна из важнейших ценностей. Отца и мать следует уважать безоговорочно. Будучи новообращенным, он хотел всё делать правильно, соблюдать все предписания. Его отцу эти правила были неважны. Он не одобрил то, что сын снова общается с матерью. Но помешать ему больше уже не мог. Новая вера сделала Даниеля более стойким.
Многое, чему Даниель научился у Хусейна, противоречило тому, с чем он столкнулся в доме у матери.
Там ели свинину, пили алкоголь, на стене висели изображения женщин без паранджи (хоть это и были портреты членов семьи). Когда Даниель приходил в гости к матери, она должна была подчиняться его правилам. После ареста Даниеля она расскажет об этом в одном из газетных интервью.
На время его посещений она закрывала фотографии. «Я была так рада, что он вернулся, — скажет она. — Он был очень фанатичным, но я не хотела снова его потерять. Я хотела создать атмосферу доверия».
