«Разэнтьер! На всякий случай будь готов»

Я разбудил его, но он отозвался звенящей пружиной сразу же, будто и не спал. Знал, что просто так посреди ночи я с постели не подниму.

— Думай хорошенько, женщина, прежде, чем говорить.

— Ну что ты. Я все понимаю, — фальшь, насквозь фальшь! Она прошла к столу, шурша разрезанными до бедра юбками, и вскрыла стоявшую там бутылку черного в лунном свете вина столетней давности. Раньше ее там не было, я вино пью редко. — Выпей со мной на прощание за все, что было. И я уйду.

Тревога била в голове набатом. Сердце сжалось от мерзкого страха. Но Зиерра этого не увидит, как не видела моих чувств вообще никогда.

«Разэнтьер, где сейчас моя Тень?»

«Должна была недавно вернуться из рейда»

«Извести ее, пусть ждет приказа явиться»

«Сию секунду, Аль-хэйне»

Некромантка тем временем наполнила два кубка и приблизилась, с улыбкой протягивая один мне. Я не верил ни единому слову, ни единому жесту. Тишина там, где должна была ощущаться Илленн вдруг стала угрожающей.

— Выпей за все, что было между нами. За все эти годы, — она играла голосом, как заправская актриса. Печаль, сожаление, смирение, кроткая преданность — что только не прозвучало в двух коротких фразах! Да только я и сам могу так играть, искренность для бессмертного — роскошь, позволительная лишь в кругу самых близких.

— Сбавь пафос. Он тебе не идет.

От мерзости происходящего хотелось рычать и скалиться на волчий манер. Теперь я понимал — она тщится ударить последним отчаянным жестом умирающего безумца. Уйдет, возможно, но напоследок сделает гадость. Улыбнувшись, я пригубил вино. Конечно, ты совсем не пытаешься меня отравить, вот только пахнет оно почему-то не так, как полагается красному фалерскому столетней выдержки.

Она опустошила бокал до дна и ожидала того же от меня. Сама она наверняка ничего не почувствует, инквизиторские яды людям не опасны. Я улыбнулся шире, показывая все шесть клыков, кивнул и оправдал ее ожидание с видом триумфатора. Улыбайтесь противнику нагло и ехидно — его это взбесит. Пустая стекляшка плавно пролетела с моей ладони на стол, звякнула ножкой по лакированному дереву.

— Неплохо для инквизиторского яда, женщина. А теперь прощай.

Я в один шаг одолел разделявшее нас расстояние. Зиерра охнула и выронила бокал на ковер. Шарахнуться от меня ей помешало кресло. Моя лапа сжалась на тонкой шее.

— Ты выпьешь меня? — от страха ее трясло и по вискам катилась испарина, но голос остался невозмутимо ровным. — У тебя пятнадцать минут до того, как ты умрешь.

— Даже подыхая с голоду, не подумаю, — я сорвался на рык. — Где Илленн?

— Не успеешь.

Я впился в ее губы, больше стремясь укусить, чем поцеловать. Солоноватый привкус крови вопреки обыкновению, не распалил меня, наоборот, всколыхнул волну отвращения. Она забилась, пытаясь вырваться, но накладные когти только царапали вышивку на камзоле. Мерзость.

— Это тебе от меня на прощание, — пришлось отпустить ее шею, она задыхалась. Закашлялась, хватая ртом воздух и глядя на меня широко распахнутыми глазами. Даже не пискнула, когда ее ухо оказалось в моих когтях и пришлось поспевать за мной следом. — А теперь вон отсюда и беги, пока можешь. Если успеешь убежать от Фицгерна, конечно.

Фицгерн Айвар, Кланмастер Несущих Мир, по сию пору возглавляет канцелярию Тайных дел. В его обязанности входит разведка и отлов врагов короны, и обязанности сии он исполняет отменно, несмотря на шкодливый — другого слова и не подберешь — характер У Зиерры не было иного выхода, кроме как еще немного оттянуть бесславный конец а дальше отправиться на эшафот.

— А с вас, — я толкнул скулящую женщину в руки замершим у двери в коридор гвардейцам, — я еще спрошу за то, что вы ее пропустили. Вышвырнуть эту мразь из дворца!

Перед глазами, как назло, начинало двоиться, голова кружилась. Тело наказывало слабостью за опрометчиво выпитую отраву. Сумев добраться обратно до гостиной, я плюхнулся на диван, где еще недавно красовалась Зиерра, и кое-как дозвался Разэнтьера.

…Очнулся от его оплеухи. И когда успел скатиться в обморок?

— Это как понимать?! — мой риану выглядел испуганным, в темноте его глаза светились как два зеленоватых фонаря. — Ты что, в старческий маразм ударился, специально травиться?!

— Как покушение на двух особ августейшей крови, — прохрипел я. — Сейчас же вызови Альнейрис и помоги мне вывести яд. И пусть седлают зверей.

Он вздохнул, не стал спорить. Стянул с плеч в спешке наброшенный поверх крыльев кланмастерский китель и принялся расстегивать рубашку. Меня опять «повело», сознание угнездилось где-то над головой. Слегка со стороны я наблюдал, как Разэнтьер срывает с моего воротника дорогую золотую брошь с темно-кровавым камнем, как игла застежки в его руках со щелчком встает вертикально и превращается в подобие гвоздя, как он с каменным лицом всаживает этот гвоздь себе напротив сердца на всю длину, и самоцвет вспыхивает алым…

Меня как будто кто-то вывернул наизнанку, встряхнул, как пыльный коврик и со всего размаху вколотил обратно в тело. Жуткое украшение на груди Воладара пульсировало в ритме моего сердца, жизненная сила текла от него потоком, разжигая в крови жар и заставляя ее быстрее бежать по жилам. Камень Души, как всегда, сработал четко. Определенно, Разэнтьер — святой. Добровольно согласиться на такое на всю оставшуюся вечность…

Это считается его первейшей священной обязанностью — спасать мою жизнь всякий раз, когда она готова прерваться.

— Что случилось? — поинтересовался он, как ни в чем не бывало застегивая пуговицы и сохраняя внешнюю невозмутимость.

— Где Илленн? — я уцепился за его плечо и кое-как выпрямился, наплевав на бунтарский протест собственного тела. Конечно, я бы на его месте тоже решил, что хозяин сошел с ума и недостоин того, чтобы подчиняться его изуверским приказам вроде намеренного самоотравления.

— Герцогиня Вильская нынче поутру пригласила княжну в гости в свое здешнее имение, та не отказала. Ты думаешь… — у Воладара отчетливо вздрогнули крылья, но он тут же плотно прижал их к спине — старался не выдать волнения.

— Та-ак… Я не думаю, я знаю!

«Альнейрис!» — мысленно рявкнул я.

Она образовалась сразу же, как демон из коробочки. Будто нарочно стояла где-то за шторой в ожидании вызова при парадной форме. Хотя, почему нарочно? Вполне могла и ждать, это в ее характере. Миловидная и юная, но уже крылатая ифенхи в гвардейской форме Клана Айвариан лихо прищелкнула каблуками и отдала мне поклон — только черные блестящие пряди мазнули по щекам да желто-карие глаза сверкнули готовностью хоть сейчас нестись куда угодно зачем прикажу.

— Вы звали, Эль-Тару? — голос тоже выдавал пружинистую собранность.

— Глупый вопрос. Ты знаешь в лицо княжну Илленн эль Сарадин?

Девушка покраснела и замялась, но тут же взяла себя в руки и сделала вид, что оплошности не было.

— Да, государь.

— Быстро найти сможешь?

— Разумеется, — ответы ее падали с губ по-военному четко, она не раздумывала и не колебалась, как и положено Тени Эль-Тару. Она с рождения была воспитана так — преданно служить, не спрашивая, почему, идти впереди и наносить удар там, где это несподручно монарху. Если надо — без раздумий положить жизнь за меня. И при этом у девочки не было выбора, к такой судьбе ее готовили еще в утробе матери-ифенхи. Урожденные всегда в несколько раз сильнее одаренных, но появляются у нас редко. Немудрено, что Старейшина преподнес мне такой подарок…

— В таком случае, одна нога здесь, другая — там. Оба, живо!

Их как ветром сдуло. А мне, как бы ни хотелось рвануться за ними следом, надо остаться во дворце — довыжечь из крови яд и отвести глаза придворным. Выспаться мне сегодня не придется.

Это были самые страшные часы в моей жизни. Неизвестность выкручивала жилы и ломала кости, в голову лезли мысли одна кошмарнее другой. Я метался по комнатам, гоняя беззвучных призраков небудущего. Нельзя, ни в коем случае нельзя допускать даже тени сомнения в том, что она жива, иначе моя сила может запустить эту вероятность, уже грозившую черной пастью. В конце концов, за то, что не уберег рыжую, с меня ее родители и братья шкуру спустят а потом четвертуют. И правы будут.