Гнездо лежало на толстой ветке у самого ствола. Всё круглое, похожее на маленькую тыквочку, срезанную сверху, оно было свито из зелёного мха, тонких корешков, сухих травинок и веточек. Снаружи оно было обтянуто серыми паутинками и лишаями под цвет коры дерева и совсем сливалось с яблонькой.
Галинка его заметила, потому что на яблоньке совсем ещё не было листьев, а только сильно набухли почки.
Внутри гнездо было выстлано длинными конскими волосами и серым пухом. А в самой серединке на дне лежало тонкое шелковистое пёрышко.
Трудно было понять, какого цвета это перышко. Но раз Галинка сказала — голубое, и Пете пёрышко показалось нежноголубым.
— Вот, — сказала Галинка, присаживаясь на траву и заправляя за ухо третью косичку, — значит, у вас в саду теперь обязательно будут птенцы.
— Обязательно? — переспросил Петя и тоже присел рядышком.
— Обязательно, обязательно! — сказала Галинка.
— А когда?
Но Галинка не успела ответить.
— Галина-а! Галиночка-а! — донеслось к ним из соседского сада.
— Тебя? — спросил Петя.
— Меня, — ответила Галинка.
— Чего ж ты не идёшь?
— Ничего. Это бабушка зовет.
— Галина! Галина, куда ты девалась? — снова позвали из соседского сада; на этот раз звал другой голос.
— Бегу! — поспешно поднимаясь с земли, крикнула Галинка. — Это дедушка зовёт.
— Разве он у тебя злой?
— Ничего не злой.
— Значит, сердитый?
— И нисколько не сердитый.
— Галина, куда ты пропала? — снова послышался дедушкин голос, и теперь уже Петя ясно слышал, какой это был сердитый голос.
— Иду, иду! — отозвалась Галинка. — Дедушка, я сейчас иду!
Галинка бегом побежала к забору. Потом обернулась к Пете и сказала:
— Смотри не упусти птицу-синицу. Как увидишь в гнезде, сразу постучи в забор. Три раза стукни, и я прибегу.
— Прямо постучать по забору? — спросил Петя.
— Прямо постучи, сказала Галинка, пролезая в дыру в заборе и опуская за собой доску.
— Прямо постучать… — тихонько повторил Петя, поглядывая на доску, которая ещё покачивалась на одном гвозде.
«Постучать-то можно, — подумал Петя, — а вдруг услышит Галинкин дедушка? Что тогда?»
Петя шагнул было к забору — не поглядеть ли в щёлку? Почему он прежде не видел Галинку в соседском саду?
— Петя! Петя! — вдруг позвал его мамин голос.
В калитке стояла мама. В руке она держала огромный красный шар.
Как Петя и бабушка провожали демонстрацию
Петя побежал к калитке:
— Мама! Ты уже вернулась с демонстрации? Это мне шар?
— Скорей, скорей! — торопила мама. — Держи шар, а то улетит… Мы ещё не вернулись, мы ещё только идём. Сейчас тронется наша колонна…
Мама закрутила тоненькую бечёвку от шара на Петин палец.
Вдруг заиграла громкая, весёлая музыка.
— Ну, я пошла, — сказала мама. — А вы станьте с бабушкой около калитки. Всё увидите…
Мама поцеловала Петю и убежала. Петя ничего не успел ей сказать: ни про девочку Галинку, ни про птицу-синицу, ни про гнёздышко с голубым перышком…
— Вот тут, тут становись, — сказала бабушка и поставила Петю рядом с собой.
А музыка играла всё громче и громче. И вот из широких заводских ворот вышел оркестр. Красивый это был оркестр! Большие золотые трубы так и сияли, так и горели на солнце.
— Бабушка! Бабушка! — закричал Петя. — Вот наш папа идёт… Вот, вот он!
— Где? — спросила бабушка. — Где? Не вижу…
— Да вот же он! Знамя несёт.
Следом за оркестром несли заводские знамёна. Не одно. И не два. А много знамён. Петин папа тоже нёс знамя.
— Папа! Папа! — крикнул Петя и стал махать папе.
Потом пошли пионеры. У них было своё пионерское знамя, и все они были в красных галстуках.
А потом пошли заводские физкультурники — сильные, молодые, весёлые. Все они были в белых майках и синих трусах.
А потом Петя увидел и маму. В руках у неё были цветы. Увидев своего Петю, мама помахала ему рукой и что-то крикнула. Но Петя не мог разобрать ни одного слова такая была громкая, веселая первомайская музыка.
Как мама и Петя говорили про птицу-синицу
Почему-то обыкновенные, будничные дни идут медленно-медленно, а праздники пролетают за один миг. Оглянуться не успеешь — а они и прошли.
Петя ушам своим не поверил, когда на следующий день вечером мама ему сказала:
— Завтра на работу, и нужно пораньше лечь. И ты, Петушок, отправляйся-ка на боковую.
— Уже кончилось первое и второе мая? — удивился Петя. — Уже?
— А ты думал?.. — засмеялась мама. — Ты думал, что первое и второе мая будут тянуться целую неделю?
— Нет, — вздохнув, сказал Петя, — я так не думал, но всё-таки…
И он пошёл умываться и чистить зубы.
Потом, лёжа в своей кровати и сладко позёвывая, Петя думал, что, пожалуй, всё-таки хорошо, что завтра обыкновенный, тихий, будничный денёк и можно будет заняться обыкновенными, будничными делами.
Он тихонько лежал и смотрел на зелёный свет в соседней комнате. Там около письменного стола сидели папа и мама. Они разговаривали. Может, тоже о том, как быстро прошли праздники.
Петя сощурился, и папа с мамой вдруг сделались совсем маленькими, не больше Петиного мизинца.
— Мама! — негромко позвал Петя.
— Иду, — сказала мама и подошла к Пете. — Подоткнуть под бочок одеяло?
— Подоткни, пожалуйста!
— Ну, теперь спи. Спокойной ночи!
— Нет, — сказал Петя и потянул мамину руку к себе, — не уходи. Сядь. Посиди немножко.
Мама присела на край кровати. Из другой комнаты свет падал прямо на неё. И, наверно, потому, что свет был такой нежный и зелёный, мамины волосы казались ещё светлее, чем всегда. И такими лёгкими, пушистыми.
— Мама…
— Ну? — спросила мама, наклоняясь к Пете. — Ну что? — Она слегка пощекотала его за ухом.
— Мама, ты про птицу-синицу знаешь?
— Про птицу-синицу? — удивилась мама.
— Какая она, эта птица-синица? Синяя?
— Знаешь, — призналась мама, — я, честное слово, ни разу в жизни не видела синицы.
— Ни разу?
Петя приподнялся и сел — так он удивился. Какая же она, эта птица-синица, если даже мама ни разу в жизни её не видела?
— Да, — сказала мама, — так и не видела.
— Всё-таки, — не унимался Петя, — какая она? Синяя?
— Раз синица, значит синяя.
— Как небо?
— Нет, я думаю, скорее — как васильки.
— Как васильки…
Петя замолчал, стараясь представить себе птицу-синицу, похожую на васильки. Наверно, очень красивая птица!
— А к нам в сад она прилетит?
— Завтра спросим папу он больше нас с тобой знает про птиц. Сейчас спи, — сказала мама. — Спи, Петя!
— Всё равно, — сказал Петя, — я знаю: она обязательно прилетит к нам в сад.
Про себя же Петя думал: «Не прилетит, а уже прилетела и, может быть, давным-давно сидит около гнезда на раскидистой яблоньке, такая синяя, красивая. Наверно, песни распевает…»
Петя так размечтался про птицу-синицу, что не заметил, как мама от него ушла и как он уснул крепким-крепким сном.
Как Петя и бабушка занимались огородом
После праздников бабушка сказала Пете:
— Давай займёмся огородом. Пора засевать наши грядки.
Она подошла к комоду, взяла картонную коробку, вынула из буфета несколько тарелочек и всё это поставила на подоконник в кухне.
— Нацеди-ка в банку холодной воды. Только смотри не облейся! — сказала она Пете.
После этих приготовлений бабушка подвинула к подоконнику стул, села на него, надела очки и принялась за дело.
— Вот, — сказала бабушка, взяв из коробки пакетик и заглядывая внутрь. — Тут у нас с тобой свёкла.
Петя тоже сунул нос в пакетик. Он увидел коричневатые крупные, все сморщенные зёрнышки, ничуть не похожие на свёклу.
— Разве это свёкла? — спросил Петя.
— А что ж, по-твоему? Самая настоящая свёкла!
Горсточку этих сморщенных, сухих зёрнышек бабушка отсыпала на ладонь, запеленала в тряпичный лоскуток, положила на тарелку и полила из банки холодной водой:
