Вот так откровенность! Но он не собирался вдаваться в подробности своей жизни, тем более что его собеседник и сам не спешил с откровениями. Но всё же какая-то информация о прошлом возможного кандидата необходима, без неё в любом случае не обойтись, так отчего бы и не выдать её в том объеме, в каковом сам посчитаешь нужным?
– Вы изгнанник? – рыжеволосый впервые проявил хоть какое-то подобие эмоций. Тень удивления скользнула по его лицу и замерла в глазах. – Любопытно… На подобное мы, говоря откровенно, не рассчитывали.
– Это проблема? – настороженно спросил Безымянный, не будучи уверенным, чего можно ожидать от этого субъекта.
Человек хмыкнул и отрицательно покачал головой.
– Не проблема, скорее неожиданность. Впрочем, не могу сказать, что данное обстоятельство является определяющим. С другой стороны, вы, как я понимаю, перенесли "Кару"?..
Он вопросительно склонил голову и, лишь дождавшись кивка Безымянного, продолжил:
– А вот это лучше, чем что-либо иное, говорит в вашу пользу. Но чтобы вынести более полное суждение о вашей пригодности, будьте любезны ответить на следующий вопрос: какова ваша специализация? Понимаете ли, я спрашиваю не из праздного любопытства. Дело в том, что для планируемого мероприятия потребуется человек весьма специфических навыков. К примеру, страж – несмотря на всё наше почтение к представителям этой профессии – вряд ли окажется в силу особенностей своей подготовки и уже сложившихся привычек способным справиться с поставленной задачей. Другое дело – плетельщик или чтец… – недоговоренный вопрос повис в воздухе.
– Я был чтецом, – натянуто ответил Безымянный, теряясь в догадках. Плетельщик или чтец – ну и запросы у этого парня! Стражи им, видите ли, не подходят! Ещё бы ваятеля потребовал …
– Очень хорошо, – удовлетворенно пробормотал рыжеволосый. – С подобным послужным списком вы, без сомнения, являетесь весьма ценным… кандидатом.
"Инструментом", – чуть было не поправил его Александер, буквально расслышавший это слово в мыслях рыжеволосого.
– Ну а теперь, я полагаю, самое время для ваших вопросов.
– Для начала мне бы хотелось разрешить вопрос с оплатой, – старый трюк. Попытка прощупать собеседника, вывести его из себя: ведь известно, что нет ничего более раздражающего, чем упоминание денег в самом начале деловой беседы. Только на этот раз ничего не вышло. Рыжеволосый как будто читал мысли… А может, и в самом деле читал?
– Вы уверены, что именно этот вопрос занимает вас в первую очередь? – чуть улыбнувшись одними уголками губ, спросил он. – Или вас больше интересует моя реакция?
– Туше, – развел руками Безымянный, рассмеявшись.
– Понимаю, – вмиг отбросив веселость, словно ненужную тряпицу, проговорил незнакомец. – Ваше собственное поведение и реакция – предсказуемы и легко просчитываемы. И всё же я отвечу на ваш вопрос. Первый вопрос – требует ответа, – снова почти неприметная улыбка, не касающаяся глаз. – Оплата, гарантируемая по итогу выполнения задания, составляет – в пересчете на денежные единицы Конфедерации – сумму, равную четыремстам тысячам патеров…
– Прошу прощения?..– от размера озвученной суммы Александеру стало по-настоящему неуютно. Что ж такое они замыслили, раз готовы уплатить деньги, на которые вполне можно прикупить собственный замок? Или они попросту не собираются выполнять свои обязательства?..
– … каковая будет предоставлена исполнителю в виде наличных в золоте, либо драгоценных камнях, или же перечислена на личный счет в любом отделении Банковского Союза. Возможны и иные формы оплаты, обсуждение которых мы можем произвести в любое удобное для вас время.
– …я не ослышался насчет суммы… – словно спор немого с глухим. Сложно было сказать, расслышал ли Безымянный последнюю фразу рыжеволосого.
– Теперь, что касается самой миссии, – не удостоив собеседника ответом, продолжил рыжеволосый так, словно его и не перебивали. – В силу целого ряда причин, о которых я не имею ни малейшего желания распространяться, подробная информация о целях и методах выполнения задания станет доступна вам лишь в случае безоговорочного согласия с нашими условиями, а также после прохождения вами ещё одного дополнительного… испытания.
– Детали которого вы, разумеется, также не вправе разглашать? – ехидно поинтересовался Безымянный, пришедший в себя от удивления.
Рыжеволосый с преувеличенной печалью развел руками.
– По поводу испытания я могу и даже обязан сказать вам следующее: оно опасно. Очень опасно и вполне может завершиться для вас фатально. Но лишь в случае прохождения оного вы получите доступ ко всей информации и целях миссии, доступных нам самим.
– Знаете, – после весьма продолжительного молчания проговорил Безымянный, невольно улыбнувшись, – весь этот наш разговор выходит каким-то очень странным. Вам самим так не кажется? Мы играем в загадки и детские шарады, пытаясь обставить друг друга, точно мальчишки, выясняющие, кто из нас самый хитрый. К чему всё это? Складывается ощущение, что вы совершенно не заинтересованы в результате этого вашего таинственного дела и только ищете повод отказать очередному кандидату на это ваше "неведомо что"!
Рыжеволосый яростно затряс головой.
– О, вот тут вы ошибаетесь! Мы крайне заинтересованы в выполнении нашего заказа. Можно даже сказать – жизненно заинтересованы! Только это нам и важно, только это имеет значение. Потому-то нам и нет дела до того времени, что придется ждать подходящего человека! Нам важен результат! Мы уже отклонили нескольких кандидатов. Трое прошедших предварительный отбор – провалились на завершающем испытании. Но мы не торопимся, нет! Нам нужен лишь один – тот, кто сумеет выполнить возложенную на его плечи миссию. Второго шанса не представится ещё очень долго, а скорее всего – вообще не представится! Мы не можем и не станем рисковать, вы понимаете?
– Понимаю.
Безымянный сложил руки на груди и задумчиво уставился на темнеющую громаду каменной арки. Он действительно начал кое-что понимать. Вернее – догадываться. Нет, не разговор, состоявший из недосказанных намеков, навел его на те смутные предположения, что роились в голове, точно растревоженный улей. Дело было в другом. В самом его собеседнике! Странно, Безымянный отчетливо ощущал силовые линии, оплетающие весь этот парк, каждое дерево, куст, даже листик, но человек, стоявший перед ним казалось, был напрочь лишен той части Единства, что называется жизнью. Пятно непроницаемой тьмы! Грязная клякса, дыра в ничто на фоне бьющей во все стороны и пульсирующей радостью бытия энергии Созидания. За свою жизнь он ни разу не встречался ни с чем подобным – хотя ему довелось сводить куда более близкое знакомство, чем хотелось, с самыми невероятными тварями – но даже "выпивающие" Тартра не выглядели и не ощущались настолько чуждыми этому миру, настолько иными. Да, ему ещё ни разу не приходилось встречаться с созданиями, подобными стоящему перед ним, – и за это надо будет всенепременно возблагодарить Предков при следующем обращении. Но что-то в глубине души, некие невнятные голоса, шепчущие о чем-то давно забытом на самой грани восприятия, предупреждали его, взывая не столько к памяти, сколько к… Наверное, он и сам не смог бы сказать, к какой именно части его разума обращались эти неведомые голоса. Да и были ли они в действительности? Нет, всего лишь фантом знания, точно боль в отсутствующей конечности, – вот чем являлись голоса. Эхом несуществующей памяти о неведомом.
Но именно их неумолчный шепот подсказал ему задать собеседнику вопрос, на который он никогда не решился бы самостоятельно и при других обстоятельствах:
– Вы техник? – Безымянный сумел произнести это презренное слово очень спокойно, почти безразлично.
Невероятно, но это нелепое предположение не вызвало у его собеседника никакой внешней реакции! Ни гнева, ни испуга… Рыжеволосый лишь с искренним любопытством уставился собеседнику в глаза. Больше никакого отклика на это чудовищное оскорбление, на это страшное предположение не последовало. Долгая тишина – словно грязно-масляная клякса, разлившаяся по поверхности воды. Казалось, даже ветер стих, и птичьи трели угасли в безмолвии.
