- Э... дом патер, - опешивший от неожиданности Густав не нашел, что сказать.

   - Сурово вы гостей встречаете, - фон Хаймер неприязненно обвел взглядом загаженную келью. - А если бы сюда не я, а, скажем, кто из заказчиков пожаловал? Так вы всех покупателей распугаете, - слегка усмехнулся священник - рыцарь.

   - Дом патер, это случайность, - начал оправдываться Проныра, потихоньку оттаскивая обезьяна и отрубленную голову многострадального чучела в сторону. - Мы порядок наводим, ага. Вот, решили с потолка начать, почистить немного, а тут этот дракон мешался...

   - Мешался... понятно! - отец Пауль, осторожно переступая сомнительного вида кучки, подошел к окну. - Хорошо, что бойница наружу выходит, а не во двор, - констатировал патер, выглядывая в отверстие, из которого приятно веяло теплым свежим воздухом. - Иначе Гуго, ко всему прочему, заставил бы и плац перед надвратной башней убирать. Мда...

   - Ваше Преподобие, - любопытный Прош, поняв, что грозы не будет, решил уточнить некоторые детали, и, заодно, сделать короткий перерыв. - А скажите... как так получилось... что вообще произошло, когда Адольфиус с драконом на вас упали? Неужели вы смогли так быстро мечом махнуть?

   Капеллан чуть поморщился, стряхивая грязь, прилипшую к плечу.

   - Не о том спрашиваешь, фамулус... но отвечу, - священник внимательно оглядел троицу. - Если вы пообещаете никому не рассказывать. Это не то, что секрет, просто болтать на каждом углу не следует. Понятно?

   - Да, дом патер... обещаю, - Проныру терзало любопытство

   - Конечно, дом патер, обещаю, - заинтересованный Шлеймниц оставил отсеченную голову в покое.

   - Хм. Ладно, - милитарий потер гладко выбритый подбородок, отсутствие бороды являлось обычаем здешних мест. - Скорость движений человека конечна, как ты ее не тренируй. Выше головы не прыгнешь. Но некоторые люди, в момент опасности, могут непроизвольно замедлять вокруг себя течение времени. Это состояние называется "торн". Когда ты двигаешься в своем обычном темпе, а вокруг тебя все замирает или замедляется. Вот и успеваешь: сначала выхватить меч, потом понять, что особой угрозы нет, но на всякий случай - отрубить голову манекену, ссадить толстого обезьяна и отбросить все остальное в сторону... окна. Тренировками этого не добиться, ты, очкастый, забудь. Это или есть, или нет. И проявляется только в момент опасности или при особом душевном волнении. Как, например, когда прилюдно оскорбляют твою сестру. Да, студиозус? - взгляд капеллана острием стилета уперся в Густава.

   Субминистратум, не ожидавший такого подвоха, замер, не донеся ухват до места.

   - А что ты думал? - усмехнулся отец Пауль. - Что я стану духовным Наставником не зная у кого? Перестань нервничать, дисципулос. Твои размолвки с черно - белыми меня не касаются. Как и объявленный еретиком Йозеф Франке. А вот то, что можешь входить в торн... - милитарий чуть выдвинул и вбил обратно клинок палаша, - весьма и весьма интересно. Служитель Лулла с такими способностями - большая редкость...

   Шлеймниц, Проныра и Адольфиус, все вместе, хором, шумно сглотнули. У бедняги обезьяна даже заурчало в животе.

   - А как это... - начал, было, Густав, но тут же заткнулся, что б не сболтнуть лишнего.

   Капеллан хмыкнул, очевидно думая, что студиозус вспомнил про епитимью на вопросы.

   - Хвалю, ученик. Терпение и смирение - это одни из высших добродетелей. Хочешь спросить, что тебе даст это умение?

   Студиозус осторожно кивнул.

   - Кроме того, что сможешь увидеть и отразить непосредственную угрозу... понятия не имею. Ты должен узнать сам, - патер, носком сапога, откинул валявшуюся на полу разбитую деревянную флягу. - А как и когда - не знаю. И, думаю, что с призраком магистра это обсуждать не стоит... Кстати, - вспомнил фон Хаймер, - в келье, что покойный Готтлиб занимал при замковой церкви, я нашел несколько пергаментов и пару книг. Касаются они Ордена Лулла, так что, полагаю, вы их вполне можете наследовать, - священник аккуратно поправил сползший на лоб пелеус.

   - Благодарю, Ваше Преподобие, - алхимик облегченно перевел дух.

   Но неугомонный Проныра вновь вылез с ненужными вопросами:

   - Дом патер, а если доминиканцы Густава в подвал посадят? Неужели вы не вступитесь? А если его на кол, или, не дай Бог, на костер отправят?

   Адольфиус громко хрюкнул, вообразив подобную перспективу.

   Шлеймниц вновь напрягся.

   - Causa aequo examinata inquisitionis item[122]

, - взгляд милитария стал холодным. - Сношения с преступниками и еретиками я не потерплю. И пальцем о палец не ударю, что бы помочь. Так что если ты, мерценариус, окажешься настолько глуп, я буду сильно разочарован. Понятно?

   - Да, Ваше Преподобие, - тихо ответил смущенный алхимик. - Мне все понятно.

   - Хорошо, - фон Хаймер удовлетворенно кивнул. - Но я зашел не ради лекции и выяснения отношений, - отец Пауль еще раз оглядел комнату. - Не забывайте, сегодня еще служить нону и комплету. Похоже, что к вечеру не успеваете... не думал, что тут такой свинарник. Отправлю пару помощников, - решил священник. - И поторапливайтесь, магистр Ветинс вечно оставаться за Гранью не будет...

   ***

   К заходу солнца, лаборариум оказался в полном порядке. Потолок радовал глаз свежей побелкой, от пыли не осталось и следа, горн и атанор вычищены, алхимическая посуда вымыта, пол - застелен свежими ковриками, в молельне горели лампады, а в келье - светильники, заправленные почти не чадящим конопляным маслом. Солнце, уходящее за вершину Хохголлена, пика, закрывавшего Долину с запада, делилось своими последними лучами, осторожно заглядывая в незатянутое окно.

   Явившийся к закату капеллан, увидев такую чистоту, одобрительно хмыкнул:

   - Что ж, потрудились неплохо. Теперь пора и головой поработать. С сегодняшнего дня вызов старика Готтлиба будешь сам проводить, - милитарий передал Густаву золотой медальон с Уроборосом. - Ты хоть один экзорцизм знаешь? Или в Ордене Лулла субминистратумов этому не учат?

   Студиозус хотел, было, ответить, что знает целых два способа, но, вовремя одумался:

   - Не совсем, дом патер. Нас обучали только провожать отлетающую за Грань душу, а призыву в материльный Мир - это уже когда викарную ступень[123]

получишь. Не раньше.

   Фон Хаймера такой вариант не устроил.

   - Значит, будем заниматься. И начнем - прямо сейчас, - отец Пауль вытащил из поясной сумы свиток пергамента...

   Спустя час, мокрый, словно искупавшийся в луже голубь, Шлеймниц, готов был проклясть всех: духовного Наставника, с каждой неудачей отпускающего очередное ехидное замечание об умственных способностях своего подопечного; вредного старикана, столь не вовремя ушедшего в Мир Иной и не желающего отвечать на Зов алхимика; очкастого воробья Проша, сосватавшего ему "тепленькое местечко" и, даже, слегка пьяного и сытого Адольфиуса, отвлекавшего студиозуса от прекации ловлей блох подмышками.

   У субдьякона ничего не получалось.

   - Ладно, еще несколько раз попробуем, и я сам займусь, - сокрушенно подвел итог неудачного тренинга утомленный милитарий. - Четче модулируй и, не забудь про акценты в последней фразе. Похоже, это из-за твоего косноязычия и плохой звуковой памяти. Звук гортанный должен быть, вот так: "ае", а не "а". Сколько раз повторять?

   Густав хмуро кивнул, обдумал, где и как он ошибся, и, начал экзорцизм заново. Текст сильно отличался от того, что капеллан читал у покаянного креста. Был короче, проще, и в латинском варианте сильно перегружен гласными, чего Шлеймниц не очень любил.

   Он дошел до заключительного тракта[124]

:

   "Et tenebris relicta tuo quasi alas daemonis noctu tabellarius et sis emergere es coram me nebulosa caligine in ordinibus Angelorum, sicut apostolus Petrus de caelo descendit ad benedictionem sancti Benedicti. Amen"

   (И пусть Тьма останется за твоими плечами, подобно крыльям демонским, Ночь несущим, и явишься ты предо мной туманным облаком, по велению Ангельскому, словно апостол Петр спустившийся с Небес для благословления святого Бенедикта. Аминь).