Борт дизельной подлодки ВМФ РФ

«Белозерск».

Филиппинское море; в двадцати пяти милях к западу от острова Катандуанес (Филиппины).

Около трех недель назад до описываемых событий

На ярко освещенном Центральном посту – средоточии органов управления всех жизненно важных систем подлодки – располагалась вахта. Командир корабля восседал в кресле, за глаза именуемом «троном». В «конторке» за пультом громкой межотсечной связи сидел вахтенный офицер. На «сейфе живучести» торчал вахтенный механик. На «разножке» перед «иконостасом» круглых шкал глубиномеров, дифферентомеров, аксиомеров крутился боцман. Штурман, как всегда, находился в своей выгородке над подсвеченным выдвижной лампой прокладочным столом.

Пока в ЦП было спокойно: мерно жужжал репитер гирокомпаса, изредка проходили доклады из отсеков, лодка шла малым ходом на приличной глубине…

– Штурман, сколько под нами? – спросил командир.

– Две тысячи сто шестьдесят метров. Подходим к подъему шельфовой плиты.

Развернувшись, командир заглянул в карту.

– Вот наше место, – подсказал штурман, обведя карандашом точку на проложенном маршруте. – До ближайшего мыса острова Катандуанес двадцать четыре мили.

– Понял… А до точки ожидания?

– Около тридцати двух миль. На пяти узлах малошумного хода – шесть часов двадцать минут.

– Что у акустиков?

Вахтенный офицер связался с постом акустиков и доложил:

– Посторонних шумов не слышно. Похоже, оторвались…

Дизельная подводная лодка «Белозерск» была выбрана для ответственного задания по двум причинам. Во-первых, она оказалась ближе других подводных кораблей к месту предстоящей операции – острову Катандуанес. Во-вторых, по счастливому стечению обстоятельств, подлодки проекта 877/636 «Палтус» являлись наименее шумными в российском подводном флоте, что как нельзя лучше соответствовало требованиям повышенной секретности срочного задания.

Командир посмотрел на часы. До встречи с резидентом оставалось около двенадцати часов. Все шло по плану…

Филиппины; островная провинция Катандуанес; город Вирак. Российское отделение Миссии

Международного комитета Красного Креста

Русская часть миссии Красного Креста была самой скромной из многочисленного отряда врачей, обосновавшихся на филиппинском острове Катандуанес. Британская, немецкая и американская миссии размещались в полноценных благоустроенных домах, похожих на длинные бараки. Русская, французская, итальянская и чешская миссии ютились в небольших сборно-щитовых бунгало под соломенными крышами.

В одном из таких домишек проживали профессор Иванцов и его ассистент – научный сотрудник Евгения Федорова. Каждый из них занимал по комнате; третье помещение – самое просторное – использовалось для приема больных, в качестве лаборатории для научных исследований и как склад медикаментов и расходных материалов. По иронии судьбы, ближайшими соседями двух русских врачей стали британцы, чья представительная делегация состояла из полутора десятков специалистов.

Сегодня у русских врачей выдался сложный день. Не отрываясь от окуляра микроскопа, Евгения спросила:

– А другие версии отравления продуктов смертоносным штаммом E.coli у вас есть?

– Целых две, – неохотно отозвался профессор Иванцов, копаясь в сумке с рыболовными снастями.

– Можно о них услышать?

– Пожалуйста. Первая: штамм каким-то чудом вырвался из неизвестной лаборатории и оказался в продуктах питания непреднамеренно. Вторая: этот страшнейший окробиотик-супербаг, обладающий иммунитетом к восьми классам антибиотиков, возник сам по себе. Самостоятельно. Из ничего. Взял и возник.

– Вы верите в это?

– Экзотика, – усмехнулся Иванцов. – Я предпочитаю реальность, а не фантазии. Штамм E. coli создан искусственно, а потом им преднамеренно заразили продукты. Это очевидно…

Два дня назад местный островитянин Висенте вернулся из джунглей и принес холщовый мешочек, наполненный личинками недавно обнаруженного на Филиппинах нового вида насекомых – палочника Conlephasma enigma. Он долго выбирал подходящий момент, чтобы тайно передать драгоценный трофей. Англичане не спускали глаз с бунгало русских, но тому все же удалось незаметно вручить доктору Иванцову мешочек.

Все личинки были так называемого «первого возраста» и достигали в длину одного сантиметра. Именно таких личинок русские врачи и заказывали Висенте. Выполнив трудную миссию, он получил хорошее вознаграждение и поклялся молчать. Иванцов поверил клятве, ибо в противном случае нищий филиппинец лишился бы хорошего приработка. Да и не стал бы этот молчаливый сорокалетний мужчина вести двойную игру. Не было в нем подлости и желания обмануть.

– Не понимаю, – подняла девушка голову. – Зачем создавать бактериальный штамм, устойчивый более чем к десятку антибиотиков и включающий две смертельные генные мутации плюс способность к выработке фермента ESBL, а потом заражать им продукты в крупнейших сетевых магазинах Европы? Зачем?!

– Удивляюсь вам, Евгения, – профессор застегнул сумку и, глянув на часы, принялся обуваться. – Это же классический пример формулы «проблема – реакция – решение».

– Не слышала о такой. Можно подробнее?

– Пожалуйста. Сначала создается ПРОБЛЕМА в виде смертельного штамма в продуктах, потом следует РЕАКЦИЯ испуганного общества в форме протестов, петиций и демонстраций, а в ответ на это проталкивается желаемое РЕШЕНИЕ. В нашем случае решение подразумевает тотальный контроль над поставками продовольствия, объявление вне закона натуральных продуктов и замена их генно-модифицированными организмами. Не забывайте – запуганным обществом легче управлять. А заставить европейцев бояться собственной еды несложно – достаточно нескольких пресс-релизов правительства, сдобренных двумя-тремя интервью какого-нибудь полусумасшедшего санитарного врача. Кстати, мы с вами одного такого знаем…

Позабыв о микроскопе, Евгения внимала каждому слову руководителя российской делегации Красного Креста. Услышав о запрещении натуральных продуктов, она вдруг вспомнила:

– А ведь Европейский союз недавно ввел запрет на лекарственные растения и пищевые добавки!

– Совершенно верно. А если еще заставить людей отказаться от свежих овощей, фруктов, натурального мяса и посадить их на диету из мертвых продуктов, то получаем ожидаемый результат: дегенеративные заболевания населения и как следствие – увеличение доходов фармацевтических гигантов.

– Испания! – вдруг воскликнула девушка.

– Тс-с, – приложил палец к губам профессор. – Я всегда говорил, что вы умница, Женя. Только не забывайте о наших соседях-британцах. Мы с вами некоторым образом стали шпионами-любителями, а в их штате как минимум треть профессиональных разведчиков.

– Да-да, вы правы, – кивнула она, перейдя на шепот. – Но вы же помните, как Испания сопротивлялась введению ГМО в свою агрокультурную систему?

– Разумеется, я читал документы Wikileaks, – улыбнулся Иванцов, – и знаю о тайных угрозах правительства США в адрес Испании за ее несговорчивость…

Девушка вновь обратилась к окуляру микроскопа, а профессор, зашнуровав второй ботинок, принялся проверять фонарь и спиннинг. Сегодня он намеревался выйти в акваторию бухты для рыбалки…

Борт дизельной подлодки ВМФ РФ «Белозерск». Филиппинское море; в шести милях

к юго-востоку от города Вирак (Филиппины)

– Глубина?

– Тридцать, – доложил мичман на рулях.

– Скорость?

– Два узла.

– Штурман, сколько под нами?

– Пятьдесят пять метров. Подходим к точке ожидания.

– Снизить скорость одного узла, – навис командир над картой.

До точки, обозначенной штурманом, оставалось несколько кабельтовых.