Возможно, все не так уж и безнадежно? Может статься, кладбищенская незнакомка ничего не заметила, и он психует зря? Зря демонтировал декорации, зря отложил проект, зря поднял панику?

Впрочем, расслабляться тоже нельзя! Нельзя ни расслабляться до поры до времени, ни загонять себя в угол!

Позиционируешь себя как сверхчеловека — значит, и поступать следует соответственно: не размениваться на мелочовку, думать о главном и идти к своей цели, используя все средства.

Главное для него — сделать фильм!

Случай в склепе — мелочовка. Досадная помеха, не более, которую необходимо устранить.

Он должен во что бы то ни стало найти эту «хвостатую» идиотку с кладбища и выяснить, что она успела рассмотреть в склепе и кому об этом рассказывала.

Выяснить и закрыть этот вопрос раз и навсегда!

Если виновата — будет отвечать! По полной схеме! И она, и все те, кто ее бредни выслушивал. Лишние свидетели ему ни к чему!

Если же, паче чаяния, тетка в склепе ничего разглядеть не успела, а скакала по кладбищу просто так, не от испуга, а от природной своей резвости, например, или на электричку опаздывала (железнодорожная станция «Навалочная» там совсем неподалеку) — пусть живет! На бессмысленное убийство он не пойдет!

Убийство ради убийства — это не его стиль!

В любом случае откладывать запуск проекта он больше не может. Он и так слишком долго ждал! Всю жизнь!

Стать режиссером Крыласов мечтал с детства. Все мальчишки в детском саду хотели быть космонавтами, один он — режиссером.

— Потому что режиссер — самый главный, — бесхитростно объяснял маленький Шурчик деду. — Его все слушаются.

— Это хорошо, что хочешь быть режиссером, — радовался дедушка. — Учись! Чтобы стать режиссером, много учиться надо.

Русский дед Шурчика работал на киностудии «Леннаучфильм». Простой монтажер (дед фильмы монтировал), он был фанатом своего дела! И Шурчику сумел привить интерес к киношной работе. Он часто приводил внука на студию. Все ему объяснял, показывал. Шурчику на студии нравилось: и всякая непонятная аппаратура, и веселые молодые сотрудники, и запах клея в монтажной. Но больше всего поразил его воображение один важный маститый режиссер в роговых очках.

Другой профессии, нежели профессия режиссера, мальчик теперь для себя и не мыслил.

Вот только с учебой у него получалось не очень. Прямо скажем, учился младший Крыласов так себе, на твердую троечку. И не то чтобы не хватало у него способностей или времени, нет, дело было в другом: Шурчик считал, что те предметы, которые изучают в школе, совсем для него необязательны.

Зачем будущему великому режиссеру физика с биологией? Зачем напрасно тратить на них свое время?

Куда приятнее коротать вечер в обнимку с книжкой Майн Рида или Фенимора Купера, чем до посинения зубрить бессмысленные, никому не нужные формулы.

Школьные занятия казались ему нудной тягомотиной, досадным пустяком, отвлекающим от дел куда более интересных, нежели приготовление домашних заданий.

Настоящая учеба начнется потом, после школы, в институте, там, где будут учить, как снимать фильмы. Вот тогда он и возьмется за ум! Вот тогда он всем и покажет, на что способен Александр Крыласов! В институте он будет учиться на «отлично».

Мать с бабкой — две дуры!!!

Нет чтобы объяснить ребенку: учись, мол, Шурчик! Надо хорошо учиться, с плохим аттестатом в институт не поступишь. Нет! Эти клуши, наоборот, его расхолаживали, здоровье якобы берегли.

Только он книжку в руки возьмет, бабка уж тут как тут:

— Шурчик, детка, опять ты дома в духоте сидишь! Иди лучше во двор, поиграй с ребятами. Тебе нельзя так много читать. У тебя голова слабая. Опять заболеешь.

Мать тоже как с работы придет, так сразу к нему.

Лицо сделает озабоченное, в глазах вселенская скорбь плещется, сухими тонкими губами чмок его в лоб:

— Как ты сегодня, мой маленький? Опять телевизор смотришь? Как настроение? Все в порядке? Голова не болит?

— Цыть, вы! — ворчал дед. — Не нагнетайте. Совсем парня затуркали. Хуже только ему делаете! Вам что доктор сказал? При точном соблюдении режима сна и медицинских назначений эпилепсия не мешает полноценной жизни! Вот и следите за этим самым режимом да за таблетками, а вы ребенка по пустякам дергаете.

В раннем детстве Крыласов своей болезни боялся. Первый раз судорожный эпилептический припадок случился с ним, когда было ему всего три года. Тогда все перепугались. До смерти. Еще бы им было не перепугаться!

Мать книжку ему перед сном читала. Про Буратино и золотой ключик. Только она до того места дошла, где злая крыса Шушара бросается на деревянного человечка, как тело мальчика скрутило мощной судорогой.

— Мама!!! — дурниной заорала его матушка, а у Шурчика уже и лицо стало иссиня-черным, а изо рта кровавая пена пошла.

Приступ, правда, закончился быстро. Когда приехала «Скорая», Шурчик уже спал. Но их с матерью все равно в больницу положили, на обследование.

Диагноз врачи поставили страшный: эпилепсия. Маленького Шурчика поставили на учет в психоневрологический диспансер.

Мать плакала:

— Откуда, господи?! Откуда такая напасть?! Мальчик был здоровенький, все было так хорошо, и вдруг ни с того ни с сего! Должна же быть причина какая-то? Врач только руками развел:

— Причина неизвестна. Специальное неврологическое обследование показало, что у вашего сына именно та форма эпилепсии, причина возникновения которой неизвестна. Речь идет о так называемой идиопатической (возникающей сама по себе, без видимых причин, истинной) эпилепсии, — пояснил он. — Медицина знает механизмы появления эпилептических приступов, причины, провоцирующие припадок (это испуг, нарушение режима сна, волнение, переутомление, принятие больших доз алкоголя, яркие мерцающие источники света и, конечно же, отказ от противосудорожных лекарственных препаратов), но причина болезни до сих пор остается для нас тайной.

— Может, это ему по наследству передалось? — встряла бабуленька.

Неугомонная была особа, царство ей небесное, всюду со своим носом совалась, как с рукомойником.

Доктор спорить не стал:

— Такое возможно. Эпилепсия — это наследственное заболевание. Существует определенная наследственная предрасположенность человека к эпилептическим приступам. Но в вашем случае, если я правильно понял, мама сказала, с наследственностью все в порядке?

— Правильно Ирочка сказала. У нас в семье падучей сроду не было, — важно подтвердила бабуля. — А вот по отцовской линии… Не знаю, не знаю: отец у нашего Шурчика немец. В ГДР живет. Алекс Зоммерфельд. У Шурчика раньше фамилия тоже была Зоммерфельд. Это уж после того, как дочка с мужем разошлась, мы с дедом настояли, чтобы мальчик был на фамилии матери. Ирочка после развода взяла себе девичью фамилию — Крыласова, вот и Шурчик у нас теперь тоже Крыласов. Отец его не возражал. Написал: делайте, как хотите. Все подпишу. В этом вопросе он молодей! Ничего не скажу. У него, правда, другая жена уже. Может, поэтому и разрешил? Быстренько обженился. Не успела Ирочка на развод подать, как он немку к себе в дом привел. Это Ирочке знакомая написала. Тоже русская. За немца замуж вышла. Вот они с дочкой там и познакомились, в Германии. Та хорошо с мужем живет. Тоже во Франкфурте-на-Одере. Только они не в отдельной квартире живут, как Ирочка наша с мужем жила, а в частном доме. У них свой дом, собственный, с садом. Они люди богатые. Нет, не капиталисты, конечно, этого не скажу. Но против нашего Алекса очень даже обеспеченные. У мужа этой знакомой родственники в Западном Берлине живут. Вот они им из Западной Германии марки западные и шлют. У них там это можно. Официально все. По закону. За валютную спекуляцию никто такое не считает. Это Ирочка, дочка, мне все рассказывала. Сама-то я в ГДР так и не побывала. Собиралась, да не успела. Пока документы оформляла, дочка с внуком уже в Ленинград вернулась. Нажилась! Что поделаешь, не сложилась у нее семейная жизнь. Я прямо как чувствовала, что добром это замужество не кончится. Странный он все-таки, этот Алекс Зоммерфельд. Видно, и правда, больной. От него и Шурчику передалось. Как пить дать, от него! Мы за мальчиком хорошо смотрим. Заболеть ему было неоткуда.