— Правильно, — с наглой ухмылочкой подтвердил Валерка. — Присылает. Я сам проверял. Он звонит в магазин и заказывает букет. Букеты для тебя в агентство посыльный приносит?
— Посыльный.
— Вот видишь, все просто. В нашей конторе, мать, ошибок не бывает. Тот это Крыласов, не сомневайся! Он самый, Александр Александрович Крыласов, одна тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года рождения. Это он по первости в обычных психиатрических больницах лечился. Сейчас Александр Крыласов человек богатый и имеет возможность лечиться не в одиозной больничке имени Скворцова-Степанова, а в частной психиатрической клинике. А там возможности, сама понимаешь, совсем-совсем другие, нежели в городской психушке. Оттуда не только букеты, но и бриллианты можно заказывать. Были бы деньги.
А деньги у Крыласова есть. И немалые!
Кстати сказать, он один из немногих вкладчиков, кому удалось разбогатеть на финансовой пирамиде МММ.
Крыласов, естественно, ставит это в заслугу себе, своей проницательности, своему финансовому чутью, но на самом деле не прогореть в пух и прах ему помог случай, вернее, болезнь.
Он почувствовал себя плохо как раз в тот момент, когда получил деньги за сданные билеты МММ и встал в очередь, чтобы приобрести новую, еще большую партию этих «фантиков». Крыласов понял, что не сможет выстоять (очереди, если помнишь, там были колоссальные), и ушел домой, решив, что вложит свои денежки завтра. А на следующий день все пункты, торгующие акциями МММ, были уже закрыты.
Финансовая пирамида рухнула!
Крыласов остался при деньгах.
Эту историю мне рассказала его мать — Ирина Ивановна Крыласова. Весьма и весьма приятная женщина, кстати сказать. Умная, интеллигентная, выдержанная. И очень несчастная!
Жить с сознанием того, что болезнь твоего сына неизлечима, — что может быть страшнее?
Ирина Ивановна адекватно оценивает состояние своего сына, знает, что он может быть опасен для окружающих, поэтому постоянно начеку.
Вот и на этот раз она вовремя обратила внимание на то, что сын стал чрезмерно активен, более агрессивен по отношению к ней, и позвонила лечащему врачу, наблюдавшему Александра последние пять лет.
Врач настоял на госпитализации.
Еще раз говорю, Наташа, тебе повезло, что Крыласов очень вовремя попал в больницу.
— Повезло?! Валера! Ты действительно считаешь, что мне повезло?! Ничего себе везеньице! Ну, знаешь, я от тебя этого не ожидала. Я думала, ты ко мне хорошо относишься. А ты?! Ты, Валера?! В меня влюбился сумасшедший, а ты считаешь, что мне повезло?! Я должна радоваться?! Да?! Ты считаешь, что нормальный человек увлечься мной уже не может?!
По-твоему, я вышла в тираж и ни на что не гожусь? Да?! У меня неприятности, а ты веселишься?! Тебе смешно?! Да?! Ну, Валерочка! — Я выхватила у него из рук пустую тарелку из-под борща. — Добавку будешь?!
— Борщ? Нет, спасибо. И рад бы, да не могу. Борщ классный, но я должен оставить место под отбивные.
— Отбивные с картошкой или…
— Нет, мать, пощади! Какая картошка?! И так чуть жив. Ты мне лучше скажи, этот Крыласов, он…
— Кошмар какой! Валера! Битый час одно и то же: Крыласов, Крыласов, Крыласов! Я тебя русским языком спрашиваю: «С чем ты будешь отбивные? С картошкой фри или достаточно будет салата из помидоров с репчатым луком и базиликом?» А ты мне талдычишь про Крыласова! При чем здесь Крыласов, если ты сам сказал, что он уже в сумасшедшем доме? Или… Нет, это невозможно! Неужели ты думаешь, что его там от меня не вылечат?! Это не лечится?! Он так и будет волочиться за мной всю оставшуюся жизнь?
— Так я и знал. — Деверь с тяжелым вздохом откинулся на спинку стула. — Ты и вправду решила, что Крыласов приударил за тобой из чистого интереса? Ты ничего не видела там, в склепе? Крыласов боялся зря?
— В склепе?!
— Ну да, в склепе на Волковском кладбище. Крыласов собирался снимать там фильм. Одна из его многочисленных маний — мания величия. Он считает себя великим и по рождению, и по сути. Великий сценарист, режиссер и оператор всех времен и народов, он собирался снимать в склепе фильм. Шедевр!
Главный фильм своей жизни! Жесткое порно, замешанное на черной магии с элементами сатанизма, мистицизма и прочей хрени. Короче, что-то с чем-то! Чепуха на постном масле. Напыщенно-болезненная дребедень, претендующая на шедевр.
Рабочее название фильма: «Черная месса для некрофила». Как тебе такое названьице?! Не слабо?!
Крыласов долго готовился к этим съемкам. Все питерские кладбища проутюжил, искал подходящий склеп. Он считал, что фильм о любовных томлениях зомби и некрофилов должно снимать только на кладбище, там, дескать, аура, максимально приближенная к ауре потустороннего мира. Он нашел склеп, смонтировал декорации, освещение, и вот, когда все уже было практически готово и можно было начинать съемки, появляешься ты!
— Но я ничего не видела! Валера, я…
— Ты ничего не видела. Это я уже понял. Заметь, мать, понял, потому что я нормальный. А Крыласов — больной! Он зациклился на тебе, на том, что от тебя исходит опасность. Понимаешь?! Он был уже в том психическом состоянии, когда совершенно неважно, что там было на самом деле — видела, не видела, — ему было все равно. Он болезненно ненавидел тебя за сам факт твоего существования на этом белом свете и хотел избавиться от тебя по-любому. Поэтому еще раз говорю: твое счастье, что Ирина Ивановна Крыласова вовремя заметила у сына симптомы острого расстройства сознания и поспешила положить его в клинику.
Для достижения своей призрачной цели психически больной Крыласов был способен на все! И наезд велосипедиста, и случай с бомбой как раз в его духе. Он запросто мог поднять на воздух полквартала, лишь бы избавиться от нежелательного препятствия — Наталии Николаевны Коротко вой.
Только вот выяснилось, что в больницу Крыла-сов попал за несколько дней до того, как ты отправилась в галерею к Ивану, и, следовательно, к взрывному устройству в мусорной урне не мог иметь никакого отношения.
И я подумал, а было ли оно, это взрывное устройство?!
Проверил. Не было!
Не было в тот день в районе Старо-Невского проспекта спецоперации по обезвреживанию бомбы! Более того, ни в милицию, ни куда-либо еще не поступало никакого сигнала о том, что в урну возле художественной галереи «Петербургский современник» подложено взрывное устройство.
Следовательно, сделал я вывод, это была персональная информация, предназначенная только для ушей моей неугомонной невестки.
Кто-то очень и очень не хотел, чтобы ты встретилась с Иваном, и попытался таким образом этой встрече помешать.
Ты встала кому-то поперек дороги, и я должен был выяснить — кому?
Извини, мать, но я вынужден был попросить своих парней, чтобы они за тобой присмотрели.
В первый же день, как только было установлено наблюдение, выяснилось, что за тобой ведется слежка.
Да, да, моя дорогая, слежка! Самая настоящая тотальная слежка. И подожди, пожалуйста, падать в обморок, пока я не сказал главного. Ты еще не знаешь, кто следил за тобой! — деверь выдержал театральную паузу. — Это Будин! За тобой следил небезызвестный тебе господин Будин.
— Будин?!
— Именно. Будин Александр Сергеевич, которого ты так настойчиво искала последнее время.
— То есть как это Будин, Валера?! Я тебя умоляю! Как он мог за мной следить, если мы незнакомы? Откуда он вообще узнал о моем существовании, этот Будин?! И зачем ему было за мной следить, если я от него и не думала прятаться? Наоборот! Я сама его разыскивала! Кошмар какой, Валера! Интересно, зачем я ему вообще понадобилась?
— Чтобы убить. — Деверь достал из холодильника бутылочку валерьянки и аккуратно накапал в стакан двадцать пять капель.
— Убить?!
— Ну да, — с олимпийским спокойствием подтвердил он, — убить. Зачем же еще?! Ну, все, мать, все, успокойся! Выпей валерьяночки, успокойся и слушай дальше. Тебе сегодня еще много чего предстоит услышать интересного.
— Инфефесного?! — Зубами выдернув из валерьянки пластмассовую пробку-дозатор, я щедрой рукой плеснула в стакан остатки капель (чуть больше, чем полбутылочки) и выпила. Залпом. Не разбавляя водой.
