Литмир - Электронная Библиотека

Полицейский наклонился к уху Гоемона.

– Этого не было на пленке.

– Я знаю.

Управляющий Эдуард просмотрел другие фотографии, но больше никого не узнал.

– Этот тип часто приходил сюда? – спросил Гоемон, крутя снимком Марселя Треффэ перед носом управляющего.

– Да, раньше он бывал часто, два-три раза в неделю.

– Когда раньше?

– В прошлом году. Вернее, я имею в виду весной.

– А до весны?

– Не уверен.

– А потом?

– Тоже приходил, но реже.

– Когда вы его видели в последний раз?

– Представьте себе, в начале недели. Во вторник, нет, в понедельник вечером, как мне кажется. Они поссорились, если вас это интересует, господин комиссар.

– Поссорились?

– Во всяком случае, мне так показалось. Они оскорбляли друг друга, Диаз и этот тип. В комнате Диаза. Я как раз находился на этаже, и я слышал, как они ругались.

– На сексуальной почве?

– Нет, скорее на политической, как мне показалось. То есть я слышал, как один называл другого марксистом или революционером, я точно не помню.

– Все это подозрительно, – сказал Гоемон.

– А почему вы разыскиваете Диаза? – спросил управляющий Эдуард.

– Не твоего ума дело. Никто его не разыскивает, понятно?

– Понятно, комиссар. Но если он вернется, я позвоню вам?

– Да, позвони.

– У меня не будет неприятностей?

– Посмотрим, – сказал Гоемон. – Твой отель – это притон.

– Но я клянусь вам, что это не так. Откуда мне знать, что происходит в номерах? Я не имею привычки подслушивать у дверей.

– Во всяком случае, пока ты на правильном пути, тебе нечего опасаться, – сказал Гоемон. – Если ты увидишь одного из этих типов, что на снимках, быстро звони нам, хорошо?

– Да, да.

Зазвонил телефон. Полицейский взял трубку, послушал, протянул ее Гоемону.

– Да, – сказал Гоемон. – Вы уверены? С тысяча девятьсот шестьдесят второго? Это многое объясняет. Да, я понимаю. Я записываю.

Полицейский подал ему бумагу для записей. Гоемон быстро набросал: Эполар, Андре, дата рождения и дата возвращения во Францию, адрес ("Этот не терял зря времени", – прокомментировал он про себя.) Он поблагодарил и повесил трубку, взглядом приглашая полицейского пройти в холл.

– Они опознали и другого типа на пленке. Он числится в картотеке со времен коммунистического Сопротивления. Во время алжирской войны он входил во Фронт национально-освободительного движения. Адрес уже есть. Поехали.

Полицейские остановились на улице Руже де Лиля, почти перекрыв машинами узкий проезд. Гоемон с двумя полицейскими поднялся наверх. Третий зашел к консьержке и потом присоединился к своим коллегам. Они обошли и обыскали всю квартиру, обнаружив в глубине шкафа китайский пистолет-автомат.

– Министр будет доволен, – сказал один из полицейских. – Речь идет о международном заговоре.

Гоемон смерил его мрачным взглядом, и тот умолк.

Один полицейский остался в квартире.

Гоемон с двумя офицерами полиции, пользующимися его доверием, отправился в пятнадцатый округ. Была уже ночь, когда они постучали в квартиру Треффэ. Преподаватель философии открыл дверь после второго звонка.

– Какого...

Гоемон толкнул дверь сильным ударом ноги. Треффэ отлетел назад. Трое полицейских быстро вошли в квартиру. Как только дверь за ними захлопнулась, комиссар схватил Треффэ за волосы и с размаха ударил головой о стену, В следующую секунду Треффэ получил сильные удары в печень и пах. Он упал на колени, и его вырвало. Гоемон отступил назад, чтобы рвота не попала на него, затем подскочил к Треффэ сзади и ударил его по голове. Молодой человек обмяк и завалился к стене. Он еще пытался защищаться. Гоемон наступил ему на руку, снова схватил его за волосы и поволок его таким образом в комнату. Там он уперся коленями в живот Треффэ, схватил его за уши и стал бить головой об пол.

– Где посол?

Треффэ хотел в него плюнуть, но слюна только растеклась у него по подбородку. Гоемон еще раз стукнул его головой об пол.

– Где посол?

– Пошел на... – прошептал Треффэ.

Гоемон отпустил его и улыбаясь, встал на ноги.

– Ты даже не спрашиваешь, кто я? Ты ведь сразу понял, что мы полицейские. Ты не спрашиваешь, о ком я говорю, о чем идет речь. Ты сразу все понял. Это странно.

Треффэ смотрел на него.

– Я не верю, что вы полицейские! – воскликнул преподаватель философии. – Покажите мне ваши удостоверения.

– Не валяй дурака! Слишком поздно! – сказал Гоемон, усаживаясь в кресло отца Треффэ. – Ты знаешь, что мы из полиции. Или ты думаешь, что мы из ЦРУ и разыскиваем Пойндекстера. Хотя в твоей романтической голове могла возникнуть и такая идея. Ладно, оставь романтику и будь реалистом. Мы поймали Буэнвентуру Диаза и Андре Эполара. Эполар не хочет говорить, он крепкий орешек, его так просто не расколешь. А вот твой приятель Диаз, как ты и говорил, просто сволочь. Он вызывает во мне отвращение. Я уже многих расколол, но не с такой скоростью. Мне хватило четверти часа, Это он дал нам твой адрес. Он уверяет даже, что ты убил мотоциклиста во время нападения. Однако я не верю ему, потому что мне известно, что тебя там не было. Видишь, я хорошо осведомлен. Так что можешь больше не переживать!

Гоемон с улыбкой ждал ответа. Но Треффэ молчал.

– Где посол Пойндекстер? – еще раз спросил комиссар.

Молчание. Гоемон вздохнул и кивнул своим подчиненным. Те схватили Треффэ и стали его избивать.

– Когда тебе надоест, дай знать, – сказал Гоемон молодому человеку.

Глава 23

Мейер, Буэнвентура, Эполар и Кэш ужинали в общей комнате, сидя перед камином, в котором полыхали дрова, время от времени потрескивая и посвистывая. Разговор не клеился. Спустя некоторое время Буэнвентура поднялся наверх сменить д'Арси, и алкоголик в свою очередь спустился поесть и выпить. Разговор оживился, вспоминали былое. Так прошло несколько часов.

– Все-таки я не понимаю ваших мотивов, – сказал Эполар.

– Достаточно того, что ты понимаешь свои, – сказала Кэш.

– Если бы речь шла только обо мне, то этого похищения вообще бы не было.

– То же самое можно сказать и обо мне, – вставил Мейер, который вообще говорил очень мало. – Мне просто все осточертело. Что-то должно было произойти. Быть может, я убил бы свою жену или напал на бензоколонку. Но то, что мы сделали, – нет, никогда. Это придумали Буэнвентура и Треффэ.

– В политическом смысле это нонсенс, – сказал Эполар.

– Значит, ты разделяешь мнение Треффэ?

– Не знаю. Может быть. Я не знаю, что думает Треффэ.

– Треффэ – это интеллигент, – сказал д'Арси. – Он всю жизнь будет есть дерьмо, говорить спасибо и опускать в урну недействительные бюллетени. Что поделаешь? Современная история порождает только едоков дерьма.

Алкоголик наполнил свою рюмку.

– За нас, – громко сказал он. – Я пью за отчаянных. И мне наплевать на политический резонанс. Нас создала сов ременная история, и это доказывает, что цивилизация приближается к своему концу. И поверьте мне, я предпочитаю захлебнуться кровью, чем дерьмом.

Он выпил.

– Вы смертельно скучны, – добавил он. – Перестаньте болтать. Мне надоело вас слушать.

Кэш встала.

– Я пойду спать. Приходи, – сказала она, обращаясь к Эполару.

Эполар нервно хмыкнул и тоже встал.

– Приятного вечера, – пожелал он всем остальным.

– Приятного вечера, товарищ, – ответил Мейер.

– Приятного ощущения, влюбленные, – сказал д'Арси.

Эполар поднялся вслед за Кэш. Когда он вошел в комнату, она ждала его, поеживаясь под одеялом на большой кровати. Эполар дрожащими руками скинул с себя одежду и лег рядом с Кэш. Он очень нервничал, и все кончилось очень быстро. Эполару хотелось умереть от стыда и отчаяния. Через некоторое время он решил повторить попытку. Его усилия оказались бесплодными. Кэш мягким жестом оттолкнула его. Эполар дышал, как мул, и скрипел зубами. Кэш поцеловала его в плечо.

15
{"b":"19095","o":1}