– Мне хватит, – скромно сказала матушка.
– И то верно, – подхватила библиотекарь.
– Ну, а мужчины могут, конечно, – поспешно добавила матушка, – на нас не смотрите, мы сосуды немощнейшие…
Выпили и еще по одной. Тепло разливалось в желудке, ударяло в голову, и такой вкусной оказалась эта капуста с гусятиной…
– Еще вам подложить, отцы, и вам, Дионисий?
– Да, пожалуйста, – он с готовностью протянул тарелку.
– А и вы нам рассказали бы чего, – обратился к нему отец Андрей, – чем дышит Москва, что молодежь поделывает?
– Да… – замялся он, не зная, с чего начать… – живем, работаем, крутимся. Трудно сейчас… но интересно все-таки.
– Жить, оно всегда трудно, когда легко-то было, – понимающе сказал отец Андрей, – Ну, а вот в среде столичной молодежи какие идеалы? Не верю я, что только доллары да красивая жизнь, как иные говорят. Душа, она всегда высокого ищет.
– Это верно, – сказал Денис, – сейчас вот, например, модно читать не Донцову, а Коэльо, хотя лично мне он не нравится, или Мураками.
– Коэльо? – удивленно спросил отец Димитрий.
– А я пролистала одну вещь, – отозвалась матушка, – оккультный запашок есть.
– Может, и показалось, – примиряюще сказал отец Андрей, – жалко вот, Лескова нынче читать не принято. Какие яркие вещи у него! «Соборяне» одни чего стоят. Понимал он русскую душу, русскую жизнь.
– Изменилась эта жизнь, – неожиданно для себя самого сказал Денис, – а Лескова я читал. «Очарованный странник» очень мне понравился. Только… как из музея это все. Иное.
– Иное и есть, – вздохнул отец Андрей, – ретрограды мы, ретрограды никчемные… Да вот, отче, – обратился он к молодому священнику, – ты давеча какой вопрос-то задавал, как гости пришли?
– Про чин крещения, батюшка, – с готовностью отозвался тот, – посмотрел я тут молитвы в дониконовой редакции, как и поныне старообрядцы читают, и, сказать по правде, выходит там лучше. Понятнее как-то, а то в моем служебнике дореволюционном: «ниже да снидет с крещающимся, молимся Тебе, дух лукавый». Как соблазнительно-то звучит! А у них: «Молимся тебе, Господи, ниже да снидет с крещающимся дух лукавый». Хорошо и понятно. Или вот еще: «Запрещает тебе Господь, диаволе, пришедый в мир и вселивыйся в человецех». А там: «Запрещает ти, диаволе, Господь наш Иисус Христос, пришедый в мир и вселивыйся в человецех» – ведь куда лучше, батюшка! Может, так и нам читать?
– Погоди, погоди… если бы было обращение к духу лукавому, стояло бы не «дух», а «душе», это же понимать надо…
– Так-то оно так, но народ-то у нас, сам знаешь, славянскому не навык…
– Ну-ка, скажи еще раз, как там, в дониконовской…
И они погрузились в свою профессиональную беседу. Они напоминали Денису двух программеров, которые поймали глюк и решают теперь, как ловчее поправить, чтобы ничего не испортить. И он подумал – может быть, сказать теперь про свое увольнение, или нет? Только что им сама его работа – менеджер по продажам… Тут и слов таких не знают. Скажут, поделом тебе, купец незадавшийся. Не нужен такой жених нашей дочери.
Пока размышлял, перешли к чаю. И текла, текла своим руслом, веками, если не тысячелетиями промытым, ясным, очищенным, беседа священников… Тихое и безмолвное житие. Соваться ли со своими проблемами? Неудобно как-то. Хорошие ведь они, в сущности, люди… А отец Андрей уже отодвигал пустую чашку:
– Ну что же, чайку попили – и за молитовку? А потом и отдыхать. Тася, как в старые добрые времена, соборне… Благодарим Тебя, Христе Боже наш…
Зашелестели слова молитвы, в благодарность за трапезу. Распростились в прихожей с гостями, а потом вся собравшаяся семья, и Денис с ней, прошла в гостиную, где перед большим иконостасом встали полукругом – все, кроме Дениса, на знакомые издавна места, – и отец Андрей начал читать вечернее правило. Слова звучали тяжеловесно, но ложились быстро. Долгие, долгие годы читал отец Андрей эти молитвы, и смысл каждой из них был ему ясен до донышка. К каждому из них он примерял свой быт, свою совесть, свою жизнь. А Денис выхватывал только отдельные выражения: «да воскреснет Бог и расточатся враги его…» Но про тихое, безмолвное житие – ничего на сей раз не было.
А потом стали расходится. Денису отвели комнату, где когда-то жили мальчики.
Задержавшись в гостиной, Тася вдруг пристально посмотрела на гвоздик, вбитый в дверной косяк:
– А вот здесь висел ремень.
– Ремень? – Денис усмехнулся, – и часто вас?
– Редко. Действительно редко. Гораздо реже, чем заслуживали. А вот в одной семье было три ремня: черный – для постных дней, коричневый – для обыкновенных, и красный – для праздников. Представляешь, в праздники! А у нас в праздники никого не наказывали, даже если виноват. И вообще, родители нас любили, это главное! Ладно, поздно уже. Давай спать.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
